Владимир Потемкин - Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.) Страница 182

«Вечером 14 марта 1939 г., спустя шесть месяцев после Мюнхена, — рассказывает Пертинакс, — я встретил генерала Гамелена на обеде в доме одного иностранного посла в Париже. Германские войска в этот момент уже маршировали по улицам Праги. Никто уже не питал никаких надежд, что этот поток германских войск может быть остановлен дипломатией или компромиссом. Это можно было сделать только силой. Я спросил генерала Гамелена, не думает ли он, что если бы в данный момент союзники прибегли к оружию, то война разразилась бы для нас в значительно менее благоприятных условиях, чем накануне Мюнхена. «Несомненно, — ответил Гамелен и добавил: — В конце концов Мюнхен был ударом, направленным против нас». Затем Гамелеи начал объяснять мне, почему он так думает. По словам Гамелена, Германия весной 1939 г. имела 140 дивизий против 100, которыми она располагала в 1938 г. Из этих 100 дивизий 50 дивизий в 1938 г. были ещё недостаточно обучены и не имели опытных офицеров. Вместо трёх бронетанковых дивизий в 1938 г. германская армия располагала к весне 1939 г. пятью дивизиями; вскоре их число было доведено до 10. Вся материальная часть трёх великолепных чехословацких бронетанковых дивизий сделалась достоянием германской армии, предоставив в распоряжение германского командования наиболее совершенные и современные образцы танков. Военно-воздушные силы Германии против 3500–4000 самолётов, имевшихся в 1938 г., насчитывали теперь свыше 6 тысяч машин первой линии. Линия Зигфрида, которая в 1938 г. представляла собой лишь усовершенствованные полевые укрепления, оделась теперь в железобетон и сталь. Военная промышленность Германии достигла зенита. Она работала с полной нагрузкой, в то время как французские инженеры всё ещё спорили, каким типам вооружений следует отдать предпочтение. Наконец, вдобавок к укреплениям в руки немцев попали целиком не только всё вооружение и запасы 30 чехословацких дивизий, но и мощная военная промышленность Чехословакии».

Сообщение Пертинакса дополняется соображениями, развитыми генералом Кюньяк в статье, помещённой в газете «France militaire».

«Германский генеральный штаб понимал, — писал Кюньяк, — что война на два фронта — предприятие рискованное, как это показал опыт последней войны. Чехословацкая армия была крепкой, хорошо организованной: в течение двух лет она прошла обучение под руководством французской военной миссии. Кроме того, она была сосредоточена всего в 200 километрах от Берлина. Чтобы противостоять ей, нужно было держать под ружьём значительную часть германской армии. Наступление на Францию не могло быть осуществлено при наличии двух фронтов против Германии. Война на двух фронтах могла привести Германию к катастрофе. Вот почему германский генеральный штаб расчленил свою задачу на два этапа. Прежде всего ему было необходимо ликвидировать Чехословакию, затем очередь была за Францией».

«Германская дипломатия, — продолжал Кюньяк, — очень искусно пришла на помощь генеральному штабу. Она поставила своей целью отделить друг от друга оба эти акта, с тем чтобы германская армия могла сражаться и в том и в другом случае лишь на одном фронте. Для этого необходимо было добиться нейтралитета Франции, когда германская армия выступит для завоевания Чехословакии. В итоге переговоров, которые Германия вела с большой энергией, Франция и Англия не поддержали Чехословакию. Они пошли ещё дальше: они сами предложили расчленение Чехословакии. Несчастная Чехословакия, покинутая всеми друзьями, окружённая врагами, вынуждена была капитулировать».

Военное соглашение держав «оси». Напряжённым положением, создавшимся в Европе после захвата Чехословакии, спешила воспользоваться на Дальнем Востоке японская дипломатия.

Несмотря на вполне миролюбивую позицию Советского Союза, предложившего Японии заключить пакт о ненападении, японское правительство не проявляло со своей стороны никакого желания установить добрососедские отношения с СССР.

В своём докладе ещё на третьей сессии ЦИК СССР 23 января 1933 г., коснувшись дальневосточных осложнений и политики СССР на Дальнем Востоке, т. Молотов подробно остановился на значении пакта о ненападении, предложенного советским правительством Японии: «Учитывая сложившуюся на Дальнем Востоке обстановку, — говорил т. Молотов, — советское правительство больше года тому назад сделало Японии предложение о заключении пакта о ненападении. Нельзя не видеть всего политического значения этого предложения в данной международной обстановке. Однако, недавно японское правительство уведомило нас о своём отказе заключить пакт о ненападении в данный момент. Я не буду входить в оценку мотивов отклонения японским правительством нашего предложения о пакте о ненападении. Мы рассчитываем, однако, на то, что этот отказ временный, но не считаться с фактом мы, разумеется, не можем».

В мае 1939 г. японская военщина возобновила провокационные попытки на границе Монгольской Народной Республики, в районе озера Буир-Нур, у реки Халхин-Гол.

Вопреки неопровержимому свидетельству официальных карт, японо-манчжурские власти утверждали, что эта река является границей между Манчжурией и Монгольской Народной Республикой. На самом деле граница пролегала восточнее указанной реки. Тем не менее 11 мая 1939 г. японскими частями было произведено неожиданное нападение на заставы Монгольской Народной Республики, расположенные километрах в двадцати восточнее Халхин-Гола. Вторжение японцев на территорию Монгольской Народной Республики поставило перед правительством СССР вопрос о немедленной помощи монгольскому народу, предусмотренной советско-монгольским договором от 12 марта 1936 г. На поддержку монгольских войск выступили части Красной Армии. Завязались бои на Халхин-Голе; с перерывами они происходили до осени 1939 г. В конце концов японо-манчжурские войска понесли сокрушительный разгром. Японское правительство вынуждено было пойти на мировую. 15 сентября 1939 г. в Москве т. Молотовым и японским послом Того было подписано советско-японское соглашение. В силу его 16 сентября войска обеих сторон прекращали военные действия, оставаясь на позициях, которые занимали 15 сентября. Представители войск обеих сторон обязывались договориться об обмене пленными и выдаче друг другу убитых. В дополнение т. Молотов и японский посол условились, что в целях уточнения границы между Монгольской Народной Республикой и Манчжоу-Го в ближайшее время должна быть организована смешанная комиссия с участием двух представителей от СССР и Монгольской Народной Республики и двух от Манчжоу-Го и Японии.

Таким образом, вновь перед всем миром было продемонстрировано, что советское правительство неуклонно выполняет принятые на себя договорные обязательства и что советская дипломатия поддерживается всей мощью вооружённых сил Советской страны.

Намерение фашистской Германии после захвата Австрии и Чехословакии начать войну в Европе побудило державы треугольника Германия — Италия — Япония подумать о превращении антикоминтерновского блока в военный союз. Ещё 22 мая 1939 г. был подписан договор между Германией и Италией. Стороны обязывались не заключать никаких соглашений, направленных против одной из них, и оказывать друг другу помощь в случае их войны с третьей державой. Япония присоединилась к итало-германскому соглашению значительно позже. Это произошло в разгар второй мировой войны, когда Германия, обрушившая на раздроблённую Европу всю свою военную мощь, казалось, торжествовала полную победу (11 декабря 1940 г.).

Наступление Германии на страны Восточной Европы. Почти одновременно с захватом Чехословакии фашистская Германия начала готовить наступление и на страны Восточной Европы.

24 октября 1938 г. в Берхтесгадене состоялась встреча Риббентропа с польским послом Липским. Ближайшим предметом их дипломатической беседы явился вопрос о Карпатской Украине. Польский посол сообщил, что его правительство крайне обеспокоено «беспорядком» в этой области, которая представляет «подлинный коммунистический центр». Наиболее действительным средством изменить такое положение было бы, по мнению польского правительства, присоединение Карпатской Украины к Венгрии. Установленная таким образом общая польско-венгерская граница служила бы впредь «постоянным барьером против Востока». Но Германия имела свои виды на Карпатскую Украину, сделав её предметом торга с Венгрией. В то же время гитлеровцы заигрывали с националистами Западной Украины, направляя их против Польши. В противовес предложениям польского правительства Риббентроп выдвинул «совершенно доверительный план», который, по его словам, мог бы окончательно урегулировать польско-германские отношения. План Риббентропа сводился к следующему:

Свободный город Данциг присоединяется к Германии.