Всеволод Волин - Неизвестная революция 1917-1921 Страница 19

Одновременно возник другой вопрос: кто будет руководить работой Совета? Кто встанет во главе его?

Присутствовавшие рабочие, не колеблясь, предложили на этот пост меня.

Глубоко тронутый оказанным доверием, я, тем не менее, категорически отклонил их предложение и сказал друзьям: «Вы рабочие. Вы хотите создать орган, который должен будет заниматься вашими интересами, интересами рабочих. Учитесь же с самого начала решать свои проблемы самостоятельно. Не доверяйте вашу судьбу тем, кто не принадлежит к вашей среде. Не ставьте над собой новых хозяев; они в конце концов начнут командовать вами и предадут вас. Убежден, в том, что касается вашей борьбы, вашего освобождения, никто, кроме вас самих, не сможет добиться реальных результатов. Ради вас, стоя над вами, вместо вас самих никто никогда ничего не сделает. Вы должны найти председателя, секретаря и членов распорядительной комиссии в своих собственных рядах. Если вам потребуются дополнительные сведения, разъяснения, какие-то специальные знания, короче, интеллектуальная и моральная поддержка, требующая глубоких познаний, можете обращаться к интеллигентам, образованным людям, которые рады будут не вести вас за собой, а помогать, оставаясь за пределами ваших организаций. Их долг — оказать вам помощь, ибо не ваша вина в том, что вам не хватает необходимых знаний. Эти друзья-интеллигенты смогут даже присутствовать на ваших собраниях — с совещательным голосом, не более того».

К этому я добавил еще одно замечание: «Вы хотите, чтобы я был членом вашей организации, не будучи рабочим? Как бы я смог в нее вступить?»

На последний вопрос мне ответили, что нет ничего проще: мне добудут карточку рабочего, и я стану членом организации под псевдонимом.

Я решительно воспротивился такому предложению и счел его недостойным не только себя самого и рабочих, но и опасным, губительным. «В рабочем движении, — сказал я, — все должно быть открыто, честно, искренне».

Несмотря на мои советы, друзьям казалось, что пока они все-таки не могут обойтись без «руководителя». И предложили пост председателя Носарю. Не будучи таким щепетильным, как я, он согласился.

Через несколько дней ему добыли рабочую карточку на имя Хрусталева, заводского делегата.

Вскоре состоялось первое собрание делегатов нескольких заводов Санкт-Петербурга.

Его председателем был избран Носарь-Хрусталев.

Одновременно он возглавил всю организацию и сохранял за собой этот пост до самого ареста.

Некоторое время спустя в петербургский Совет вошло внушительное число других заводских делегатов.

В течение нескольких недель заседания Совета, открытые либо закрытые, проводились более-менее регулярно. Он публиковал рабочий информационный листок «Известия Совета рабочих делегатов». Фактически же он руководил рабочим движением столицы. Одно время Носарь входил в «Комиссию Шидловского», о которой говорилось выше, в качестве делегата первого Совета. Затем, разочаровавшись, покинул ее.

Некоторое время спустя из-за правительственных преследований первый Совет практически прекратил свою деятельность.

Во время октябрьского подъема революционного движения 1905 года Совет, полностью реорганизованный, возобновил свои заседания. Именно с того времени он получил широкую известность. И этим отчасти объясняется распространенная ошибка в датировке его создания. Никто не мог знать о том, что произошло в узком кругу, на частной квартире. Носарь — ниже мы скажем несколько слов о его дальнейшей судьбе — никогда, вероятно, никому об этом не сообщил, во всяком случае, широкой публике. А что касается знавших об этом рабочих, ни одному из них, разумеется, не пришла в голову мысль рассказать о создании первого Совета в печати[27].

Социал-демократической партии в конце концов удалось проникнуть в Совет, а ее представителю — занять в нем важный пост. Социал-демократ Троцкий, будущий большевистский нарком, вошел в Совет и стал его секретарем, а затем, после ареста Хрусталева-Носаря, сменил последнего на посту председателя.

Примеру трудящихся столицы последовали рабочие многих других городов. Повсюду создавались рабочие советы. Однако просуществовали они недолго — их быстро обнаруживали и ликвидировали местные власти.

Санкт-Петербургский же Совет, как мы видели, просуществовал в течение довольно продолжительного времени. Положение российского правительства после 9 января и особенно после жестоких неудач в ходе русско-японской войны было далеко не безоблачным, и оно не осмеливалось посягать на Совет, ограничившись поначалу лишь арестом Носаря.

Впрочем, январская стачка прекратилась сама собой; из-за отсутствия массового движения первому Совету пришлось ограничиться делами незначительными.

Санкт-Петербургский Совет был распущен только в самом конце 1905 года. Тогда правительство укрепило свои позиции, окончательно «ликвидировало» революционное движение 1905 года, арестовало Троцкого и сотню других революционеров и разгромило все левые политические организации[28].

Совет Санкт-Петербурга (впоследствии Петрограда) возродился во время решающей революции февраля-марта 1917 года, одновременно были созданы Советы во всех крупных городах России.

Глава III

Поражение в войне

Победа революционной стачки

Волнения, вызванные январскими событиями 1905 года, улеглись нескоро. На этот раз они прокатились по всей стране.

Начиная с весны 1905 года общее положение царизма становилось все более шатким. Основной причиной этого явилось сокрушительное поражение царской России в войне с Японией.

Война — начатая в феврале 1904 года с большой помпой и во многом с целью подъема национальных, патриотических и монархистских настроений — оказалась безнадежно проиграна. Российские армия и флот были разбиты наголову.

Общественное мнение открыто возлагало вину за поражение на бездарность властей и прогнивший режим. Не только рабочие массы, но и все слои общества были охвачены гневом и возмущением, и настроение эти с каждым днем усиливались. Следовавшие одно за другим поражения потрясли народ. Вскоре страсти накалились; возмущение более не знало границ, брожение охватило все слои общества.

Правительство, сознавая свое поражение, молчало.

Пользуясь ситуацией, либеральные и революционные круги начали решительную кампанию против режима. Не признанная властями свобода печати и слова стала свершившимся фактом. «Политические свободы» были фактически вырваны силой. Возникали и безо всякой цензуры и ограничений продавались газеты различной, в том числе революционной, направленности. В них подвергались решительной критике правительство и сама система царизма.

Даже робкие либералы перешли от слов к делу: они создали многочисленные профессиональные ассоциации, «Союз Союзов» (что-то вроде центрального комитета по руководству деятельностью этих ассоциаций), тайный «Союз Освобождения» (политическую организацию). С другой стороны, они спешно приступили к формированию своей политической партии, «Конституционно-демократической»[29]. Правительство было вынуждено смириться с этим фактом, как смирилось с январской стачкой, работой Совета и т. п.

Все чаще происходили покушения на видных царских чиновников.

По крупным городам прокатились массовые демонстрации, являвшиеся по сути своей настоящими народными волнениями. В некоторых местах строились баррикады.

Во многих регионах страны поднимались крестьяне. Они устраивали настоящие «жакерии», поджигали помещичьи усадьбы, захватывали землю, порой убивая ее владельцев. Возник Союз Крестьян с социалистической программой[30].

Противники режима становились слишком многочисленными, слишком дерзкими. И главное, правда была на их стороне.

Все вышеперечисленное нельзя объяснить только поражением правительства в войне и его «подавленным состоянием». Но именно эти факторы явились причиной отсутствия у властей важнейшего средства борьбы с начинавшимся движением: денег. Переговоры о финансовых займах за рубежом — в частности, во Франции — затягивались из-за очевидной некредитоспособности российский властей.

Летом и осенью 1905 года произошли серьезные волнения в армии и на флоте. Наиболее яркий пример — широко известная эпопея броненосца «Князь Потемкин», одной из лучших команд Черноморского флота. Последний оплот шатающегося режима — вооруженные силы — покидал его.