Владимир Мединский - О русской угрозе и секретном плане Петра I Страница 19

Пушкин издевался над пустым морализаторством Булгарина, над его казенным патриотизмом, пустил по рукам множество эпиграмм, где выводил Булгарина под забавным именем Видок Фиглярин.

Не то беда, что ты поляк:Костюшко лях, Мицкевич лях!Пожалуй, будь себе татарин, —И тут не вижу я стыда;Будь жид — и это не беда;Беда, что ты Видок Фиглярин.

«Беду» Пушкин видел в бездарности и личном ничтожестве оппонента, а не в его происхождении и не в его участии в наполеоновском нашествии.

Польша было притихла под русской армией… но быстро поняла — мести не будет.

На Венском конгрессе 1815 года Австрия и Пруссия тоже получили по «кусочку» от Герцогства Варшавского, но его большую часть Россия превратила в российское «Королевство Польское». Вроде «свое» у поляков Королевство, только российский император одновременно был и польским королем. Королевство Польское управлялось собственным «польским» правительством, но во главе с царским наместником. Первым наместником сделался член царской семьи, родной брат Александра I и Николая I Константин.

В 1815 году Александр I подписал Польскую конституцию. Конституция провозглашала равенство граждан перед законом, неприкосновенность личности и имущества, свободу печати и вероисповедания. Поляки получили свой парламент-сейм из двух палат. В верхней палате, Сенате, заседала аристократия. В палату депутатов могли быть избраны все граждане Королевства Польского. Более 30 % населения имели право голоса. Во Франции 1820 года — не более 18 %, в Британии — порядка 15 %. Крепостного права в Польше не было и в помине.

Внешняя политика Королевства Польского была в ведении правительства Российской империи, но Королевство имело свою армию.

С 1816 года открылся Варшавский университет с преподаванием на русском, немецком, польском и латинском языках. Работали гимназии с преподаванием на польском языке.

В общем, за исключением «наместника Константина», были выполнены все, даже самые смелые пожелания польской прогрессивной общественности. Ничего даже отдаленно похожего Наполеон Польше не дал, да никогда и не собирался.

Увы, в самой России с ее крепостным правом и отсутствием конституции тоже не было ничего похожего.

Под управлением России польское народное хозяйство сделало громадный рывок, с 1815 по 1830 год шло стремительное развитие промышленности.

Казалось бы, перед Польшей открывается самое широкое поле интеграции в Россию, роста экономики и культуры. Столько свобод, по сути, полное невмешательство метрополии в дела «колонии»[30], зато какая экономия: армия, по сути, не нужна, часть государственного аппарата — это тоже расходы Санкт-Петербурга, сырье из России без таможенных налогов, уникальное территориальное положение: Польша — товарный коридор из Европы в Россию. Живи себе «на доходы от транзита» и радуйся! Но не тут-то было.

Вопреки всему, элиты в Польше почти сразу стали готовиться к выходу из состава Российской империи. «Патриотическое общество» в Варшаве установило связи с заговорщиками из среды русского дворянства, так называемыми декабристами. «Патриоты» выбросили лозунг: «За вашу и нашу свободу!» Что означало поддержку всем силам, которые попытаются свергнуть законное правительство Российской империи. Ведь царизм реакционный и отсталый, при нем Россия остается дикой и азиатской. Нужно свергнуть царизм, и на его развалинах утвердить более справедливое общество. Демократическая Россия даст Польше желанную свободу…

Нет никакого сомнения, что последующая жесткая внутренняя политика императора Николая I была вызвана именно польским опытом. Действительно, если Конституция, либерализм и гуманное отношение делают людей друзьями престола, что остается? Только начальственная строгость.

С 1828 года в Польше действует тайная организация по образцу тайных обществ декабристов — «Военный союз» во главе с П. Высоцким, — которая готовит вооруженное восстание против России.

Восстание или война?

29 ноября 1830 года началось тщательно подготовленное восстание. Тайное военное общество в школе подхорунжих в Варшаве было мгновенно поддержано распропагандированными тысячами ремесленников и рабочих Варшавы, овладевшими арсеналом. В течение суток без боя повстанцы овладели польской столицей. В начале декабря российские войска покинули территорию не только Варшавы, но всего Королевства Польского.

В январе 1831 года Национальное правительство во главе с князем А. Чарторыйским объявило о низложении Николая I с польского престола, провело демонстрацию в память декабристов, уже открыто выдвинуло лозунг, много раз воспроизводившийся потом самыми разными силами: «За вашу и нашу свободу!» Был еще один замечательный лозунг, который современные поляки вспоминать стыдливо не любят: «Верните Речь Посполитую!» То есть верните нам нашу империю, верните Белоруссию и Украину.

Весной 1831 года волнение перекинулось в Литву, в Западную Белоруссию и Западную Украину. В июле 1831 года Национальное правительство Польши обратилось к правительствам Пруссии и Франции с призывом о помощи, предлагая их монархам «свободную» польскую корону.

В Палате депутатов Франции идут дебаты: надо ли помогать полякам? Депутаты прямо призывали «протянуть Польше руку помощи», т. е. вмешаться в русско-польский конфликт рукой вооруженной.[31]

Польское восстание 1830-31 годов в самой Польше называют «русско-польской войной». По мнению поляков, это не подданные России восстали против законной власти, а национальное государство воевало за свою независимость. Франция свои войска не послала, но во Франции и Британии поляков рассматривали как воюющую сторону. То есть как оккупированную страну, которая ведет войну с завоевателем. То, что в России называлось «бунтом» и «мятежом», там назвалось «войной».

Так возникла совершенно реальная опасность крупной международной войны.

1 июня 1831 года А.С. Пушкин пишет частное письмо к П.А. Вяземскому: «Для нас мятеж Польши есть дело семейственное, старинная, наследственная распря: мы не можем судить ее по впечатлениям европейским, каков бы ни был, впрочем, наш образ мыслей. Но для Европы нужны общие предметы внимания и пристрастия, нужны и для народов и для правительств. Конечно, выгода почти всех правительств… избегать в чужом пиру похмелья; но народы так и рвутся, так и лают. Того и гляди, навяжется на нас Европа».[32]

16 августа 1831 года, то есть еще до взятия Варшавы, Пушкин пишет свое знаменитое стихотворение «Клеветникам России». Напечатано оно в сентябре 1831-го, в брошюре «На взятие Варшавы», куда вошли три стихотворения Пушкина и Жуковского. У меня нет оснований не привести целиком этот небольшой стихотворный сборник.

Александр Пушкин, Василий Жуковский

НА ВЗЯТИЕ ВАРШАВЫ

Александр Пушкин

* * *(русскому либералу)

Ты просвещением свой разум осветил,Ты правды (чистый) лик увидел,И нежно чуждые народы возлюбил,И мудро свой возненавидел.

Когда безмолвная Варшава поднялась,И бунтом () опьянела,И смертная борьба () началась,При клике «Польска не згинела!» —

Ты руки потирал от наших неудач,С лукавым смехом слушал вести,Когда (полки) бежали вскачь,И гибло знамя нашей чести.

Варшавы бунт ()() в дыме.Поникнул ты главой и горько возрыдал,Как жид о Иерусалиме.(не завершено)

КЛЕВЕТНИКАМ РОССИИ

О чем шумите вы, народные витии?Зачем анафемой грозите вы России?Что возмутило вас? волнения Литвы?Оставьте: это спор славян между собою,Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,Вопрос, которого не разрешите вы.Уже давно между собоюВраждуют эти племена;

Не раз клонилась под грозоюТо их, то наша сторона.Кто устоит в неравном споре:Кичливый лях, иль верный росс?Славянские ль ручьи сольются в русском море?Оно ль иссякнет? вот вопрос.

Оставьте нас: вы не читалиСии кровавые скрижали;Вам непонятна, вам чуждаСия семейная вражда;Для вас безмолвны Кремль и Прага;Бессмысленно прельщает васБорьбы отчаянной отвага —И ненавидите вы нас…

За что ж? ответствуйте: за то ли,Что на развалинах пылающей МосквыМы не признали наглой волиТого, под кем дрожали вы?За то ль, что в бездну повалилиМы тяготеющий над царствами кумирИ нашей кровью искупилиЕвропы вольность, честь и мир?..

Вы грозны на словах — попробуйте на деле!Иль старый богатырь, покойный на постеле,Не в силах завинтить свой измаильский штык?Иль русского царя уже бессильно слово?Иль нам с Европой спорить ново?Иль русский от побед отвык?Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,От финских хладных скал до пламенной Колхиды,От потрясенного КремляДо стен недвижного Китая,Стальной щетиною сверкая,Не встанет русская земля?..Так высылайте ж нам, витии,Своих озлобленных сынов:Есть место им в полях России,Среди нечуждых им гробов.

БОРОДИНСКАЯ ГОДОВЩИНА