Владимир Добров - Тайный преемник Сталина Страница 19

Еще К. Маркс в своей работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» высказал предположение, что победившие пролетарские революции могут подвергнуться буржуазному перерождению, что старое неизбежно будет возрождаться и возьмет верх в новых формах. Эти революции, писал он, «сваливают своего противника с ног как бы только для того, чтобы тот из земли впитал свежие силы и снова встал во весь рост, еще более могущественный, чем прежде, все снова и снова отступают перед неопределенной громадностью своих собственных целей, пока не создастся положение, отрезывающее всякий путь к отступлению».

О возможности капиталистической реставрации предупреждал и В.И. Ленин, учеником которого Сталин считал себя до конца своей жизни, о чем еще раз открыто напомнил на своем последнем XIX партийном съезде. Видный российский публицист и общественный деятель А. Проханов сравнил Ленина с первой ступенью ракеты, предназначенной для того, чтобы вывести на орбиту вторую — Сталина, который и взял на себя реализацию поставленной Лениным задачи создания первого в мире социалистического государства. Сравнение образное, но по сути своей абсолютно точное. Не лишне здесь будет вспомнить о том, какие основные преграды видел Ленин на пути строительства социализма и каким путем он рассчитывал их преодолеть. В период брежневского застоя его оценки либо трактовались только применительно к историческому прошлому, либо замалчивались вообще — слишком уж противоречили они преобладавшему в официальной пропаганде казенному, насквозь фальшивому оптимизму. Ну а сегодняшней буржуазной, якобы «демократической» России и говорить нечего, если так пойдет, ленинские произведения, конечно же, будут внесены в списки официально запрещенной «экстремистской литературы», которые на середину 2010 года насчитывал уже около 300 изданий.

Итак, послушаем Ленина, пока его книги вместе с работами такого же «экстремиста» Сталина не стали жечь на кострах:

«Будет диктатура пролетариата. Потом будет бесклассовое общество. Маркс и Энгельс беспощадно боролись с людьми, которые забывали о различии классов, говорили о народе и трудящихся вообще». Сама же диктатура пролетариата состоит в том, что «только определенный класс, именно фабрично-заводские, промышленные рабочие в состоянии руководить всей массой трудящихся в борьбе за свержение ига капитала… в деле созидания нового социалистического общественного строя, во всей борьбе за уничтожение классов». Отстаивая свои цели, рабочий класс выражает одновременно интересы подавляющего большинства трудящихся, всего общества, включая крестьянство и интеллигенцию, поэтому «с точки зрения всех основных идей марксизма, интересы общественного развития выше интересов пролетариата».

Что касается своего основного направления, то диктатура пролетариата есть «упорная борьба, кровавая и бескровная, насильственная и мирная, военная и хозяйственная, педагогическая и административная против сил и традиций старого общества. Сила привычки миллионов и десятков миллионов — самая страшная сила. Без партии, железной и закаленной, пользующейся доверием всего честного в данном классе, без партии, умеющей следить за настроением массы и влиять на него, вести успешно такую борьбу невозможно». Невозможно потому, что враждебные социалистической идеологии слои как в стране, так и за рубежом, их влияния и настроения «окружают пролетариат со всех сторон мелкобуржуазной стихией, пропитывают его ею, вызывают постоянно внутри пролетариата рецидивы мелкобуржуазной бесхарактерности, раздробленности, индивидуализма, перехода от увлечения к унынию». «Труп буржуазного общества… нельзя заколотить в гроб и зарыть в землю Убитый капитализм гниет, разлагается среди нас, отравляет нашу жизнь, хватает новое, свежее, молодое, живое, тысячами нитей, канатов цепей».

Борьба со всем этим и особенно «навыками и привычками собственническими, насквозь пронизывающими толщу масс» является продолжением в новой форме «старой» классовой борьбы, поскольку представляет собой войну против «хранителей традиций капитализма», в число которых входят «худшие враги социализма и народа — партийно-государственные бюрократы» и даже те отнюдь не малочисленные рабочие, «которые продолжают смотреть на советское государство по-прежнему: дать ему работы поменьше и похуже, содрать с «него» денег побольше». Борьба с «силами и традициями старого общества», классовая по своей сути, будет по мере строительства коммунистического общества все более смещаться в сферу психологии и нравственности, в тонкую и сложную область человеческой души, переделать, перевоспитать которую в коммунистическом духе во много раз сложней и трудней, чем одолеть капитализм в военном, политическом и даже экономическом отношении. «Наша задача — побороть все сопротивление капиталистов, не только военное и политическое, но и идейное, самое глубокое и самое мощное».

Вышеприведенные положения Ленин повторял многократно и перед разными аудиториями, все время подчеркивая, что это не его личное мнение, а объективные закономерности строительства нового общества, обойти которые, не рискуя поставить социализм на грань кризиса и даже гибели, нельзя:

«Надо чистить партию от элементов, оторвавшихся от массы (не говоря уже, разумеется, об элементах, позорящих партию в глазах массы). Конечно, не всем указаниям массы мы подчинимся, ибо масса тоже поддается иногда — особенно в периоды исключительной усталости, переутомления чрезмерными тяготами и мучениями — поддается настроениям нисколько не передовым. Но в оценке людей, в отрицательной оценке к «примазавшимся», к «закомиссарившимся», к «обюрократившимся» указания беспартийной массы, а во многих случаях и указания беспартийной крестьянской массы, в высшей степени ценны. Трудящаяся масса с величайшей чуткостью улавливает различия между честным и преданными коммунистами и такими, которые внушают отвращение человеку, в поте лица снискивающему себе хлеб, человеку, не имеющему никаких привилегий, никаких «путей к начальству».

Чистить партию, считаясь с указаниями беспартийных трудящихся — дело великое. Оно даст нам серьезные результаты. Оно сделает партию гораздо более сильным авангардом класса, чем прежде, сделает ее авангардом, более крепко связанным с классом, более способным вести его к победе среди массы трудностей и опасностей».

Эти замечательные ленинские слова, правоту и глубину которых, к сожалению, недооценил Сталин, во многом дают ответ на часто звучащие вопросы: «В чем причина гибели КПСС? Почему 18-миллионная правящая партия коммунистов, имевшая в своих руках все властные рычаги, не только не защитила социализм, единство и целостность советского государства, но даже не смогла защитить саму себя, капитулировав перед кучкой наглецов и проходимцев, разрушивших страну и восстановивших капитализм?». Да потому и капитулировала, потому и позволила разрушить страну и восстановить капитализм, что подверглась сверху донизу мелкобуржуазному перерождению, перестав по сути быть коммунистической партией. В партийных рядах к моменту горбачевской перестройки преобладал членский пассив, обыватели и приспособленцы разных мастей, настоящие коммунисты были в ничтожном меньшинстве, к ним не только не прислушивались, их изгоняли из партии оторвавшиеся от народа, «обюрократившиеся» и «закомиссарившиеся» начальники при равнодушном молчании большинства. Прекращение чисток засорило и разложило партию, оторвало ее как от рабочего класса, так и от всего народа, сделало безвольным и бессильным придатком административного аппарата.

Сталин с его революционным чутьем и большевистской непримиримостью к чуждым социализму явлениям придерживался классового подхода и своими практическими действиями не давал разрастись «раковой опухоли» капитализма. Другое дело его незадачливые преемники у партийного и государственного руля, официально выдвинувшие насквозь ложное положение об «общенародном» государстве. Положения, которое уже напрочь разрывало с марксистско-ленинским подходом, требующим строго объективной, подлинно научной оценки состояния общественного развития, без какого-либо ее «розового» приукрашивания даже ради очевидных пропагандистских преимуществ. Именно «общенародность» в теории открыла на практике все шлюзы притихшим и затаившимся в обществе до поры до времени антисоциалистическим, мелкобуржуазным и даже буржуазным веяниям и настроениям, именно с нее началось фактически схождение с социалистических рельсов и безвольный, а затем и вполне сознательный дрейф в сторону реставрации капитализма.

В образовавшуюся щель «общенародности» полезла целая армия псевдоученых, аппаратных экспертов и консультантов, всех этих Федосеевых, ильичевых, бовиных, Шахназаровых, загладиных, черняевых и бурлацких, услаждавших стареющих партийных вождей сладкими песнопениями о «развитом социализме», «отсутствии антагонистических противоречий в социалистическом обществе», его «монолитном идейно-политическом единстве» и прочими опошлявшими и разрушавшими марксистско-ленинское учение обывательскими, мелкобуржуазными «новациями». Своими внеклассовыми, интеллигентскими иллюзиями, склонностью к идеализации буржуазной демократии они окончательно сбивали с толку и без того смутно разбиравшуюся в теории партийную и государственную элиту. О Горбачеве и говорить нечего, он сам был вылеплен из мещанского теста и легко поддавался влиянию уже не замаскированно, а открыто враждебных социализму сил. Все эти горе-руководители все дальше и дальше уходили от ленинизма, сдавая его принципиальные позиции набиравшей силу мелкобуржуазной стихии, частью которой сами же постепенно и становились.