Анатолий Тарас - 1812 год - трагедия Беларуси Страница 19

Впереди пешие стрелки (русские. — Ред.) шли или, вернее, бежали рысью, чтобы не быть застигнутыми врагом в этих тесных улицах. Потом следовала конная артиллерия из десятка с лишним легких пушек, шествие замыкала кавалерия — гусары и красные гвардейские казаки, из которых каждый держал в руке пистолет с взведенным курком и над ним висящую на темляке обнаженную саблю. Именно этот отряд был первым, который встретился с французами на дороге между Рыконтами и Вильной.

Весь этот поход продолжался с полчаса, а потом на улицах сделалось совершенно глухо и пусто. Нигде не было видно ни души, все чувствовали, что в такую решительную минуту было бы опасно вмешиваться среди тех, которые каждую минуту могли вступить в бой. Часть населения не смела высунуться из дома, а более смелые и молодые были уже на Погулянке, чтобы увидеть Наполеона, а около него — своих земляков.

Но вскоре за городом, около 9 часов утра, показалось зрелище, ужаснувшее жителей Снипишек: казаки зажгли огромные хлебные магазины, приготовленные для русского войска, и Зеленый мост, уже за день до того обвязанный соломой и облитый смолой.

В 12 часов дня Наполеон вступил в Вильну, встреченный громадной толпой, которая приветствовала его, как своего освободителя…

Первым полком Великой армии, вступившим в столицу Литвы, был 8-й полк польской кавалерии под начальством Доминика Радзивилла. Несомненно, это была одна из торжественнейших минут в жизни Вильны и вместе с тем чрезвычайно тонкий тактический прием со стороны Наполеона, который не связывал себя никакими заявлениями и обещаниями по отношению Литвы, но как бы делом свидетельствовал о том, посылая освобождать город от русского владычества потомка литовских князей. В Понарах Наполеона встретила депутация местных граждан».

(Из работы профессора А. Л. Погодина «Наполеон и Литва»)

Действия 1-й российской армии

Как уже сказано, 1-я армия, не вступая в сражение с противником, начала отступление со своих позиций в общем направлении на Свенцяны. Оттуда Барклай повел ее плотными колоннами к Дриссенскому лагерю. Вдогонку за 1-й армией шел кавалерийский авангард маршала Иоахима Мюрата, а за ним двигались 2-й и 3-й пехотные корпуса Великой армии.

Предполагалось, что, засев в Дриссенском лагере, построенном по проекту прусского генерала Карла Фуля при слиянии Дриссы с Западной Двиной, 1-я армия задержит французов на противоположном берегу Двины и даст возможность 2-й армии Багратиона нанести удар во фланг и тыл французов из района Волковыска.

26 июня (8 июля) почти вся 1-я армия была уже возле Дриссы (с 1962 года Верхнедвинск). Только отряд генерала Ивана Дорохова (авангард 4-го пехотного корпуса) оказался отрезанным и в дальнейшем присоединился ко 2-й армии Багратиона.

Дриссенский лагерь, строившийся с апреля 1812 года, имел 4 км. по фронту и 3 км. в глубину. Он представлял собой сочетание земляных редутов, люнетов и глубоких рвов. Осмотр его, произведенный в тот же день командованием, показал нецелесообразность размещения здесь войск. Лагерь не закрывал путь ни на Петербург, ни на Москву, так как противник мог его легко обойти. Оставшись в лагере, 1-я армия сама себя заперла бы в мышеловку. Поэтому Барклай де Толли, получив 30 июня (12 июля) пополнение в количестве 10 тысяч человек, 2 (14) июля вывел армию из Дриссы и пошел с ней по северному (правому) берегу Западной Двины в направлении Полоцка.

Однако Наполеон на 18 дней задержался в Вильне, с 16 (28) июня по 4 (16) июля. Он думал, что Багратион обязательно попытается соединиться с 1-й армией, и планировал уничтожить 2-ю армию своими главными силами в тот момент, когда она будет совершать этот фланговый марш. Столь длительное пребывание в Вильне военный историк А. А. Жомини считал величайшей ошибкой Наполеона за всю его жизнь[53]. По мнению этого бригадного генерала наполеоновской армии, прошедшего войну 1812 года, если бы Наполеон, не задерживаясь в Вильне, пошел прямо к Минску, он не дал бы ускользнуть 2-й армии Багратиона, а окружил бы ее и уничтожил.

Увидев свой просчет, Наполеон передал командование войсками правого (южного) крыла маршалу Луи Даву, а сам пошел в направлении Поставы - Глубокое, чтобы перерезать 1-й армии путь отступления на Полоцк - Витебск и заставить ее принять генеральное сражение. Но Барклай де Толли уже покинул Дриссенский лагерь, оставив корпус Петра Витгенштейна для прикрытия направления на Петербург[54]. При этом ему пришлось бросить большую часть обозов.

Так как отступать для императора Александра I было ниже его достоинства, в Полоцке он «позволил» высшим сановникам (председателю департамента военных дел Госсовета А. А. Аракчееву, министру полиции А. Д. Балашову, секретарю Госсовета А. С. Шишкову) «уговорить себя» и в ночь на 7 (19) июля покинул 1-ю армию. Он уехал в Москву — воодушевлять своих подданных. Царь подписал воззвание «Первопрестольной столице нашей Москве» и манифест о созыве ополчения. В этих документах самодержец всероссийский призвал все сословия к вооруженной защите страны от супостатов.

Порядок формирования ополчения определил следующий царский манифест от 18 (30) июля. Оно созывалось в 16 великорусских губерниях путем поставки дворянами ратников из числа своих крепостных и дворовых людей. Офицеров и гражданских чиновников (комиссаров) для ополчения набирали из дворян.

Бой при Островно

Желая задержать наступление противника, чтобы оторваться от него и беспрепятственно соединиться со 2-й армией в районе Орши, Барклай де Толли направил от Витебска по дороге на Бешенковичи 4-й пехотный корпус Алексндра Остермана-Толстого (11-я, 23-я пехотные дивизии), усиленный 4 кавалерийскими полками — всего до 10 тысяч человек.

Утром 13 (25) июля лейб-гвардии Гусарский и Нежинский драгунский полки встретили передовую часть французов (батальон легкой пехоты) и преследовали ее до деревни Островно (в 25 км. западнее Витебска). Возле Островно русских атаковала 4-я лёгкая кавалерийская бригада графа Ипполита Клода Пирэ. Потеряв артиллерию, русские в беспорядке отступили. Тем временем подошел авангард маршала И. Мюрата (две дивизии 1-го кавалерийского корпуса Этьена Антуана Нансутти).

Главные силы Мюрата и Остермана-Толстого развернулись вдоль дороги на Витебск. Русские последовательно атаковали правый фланг, центр и оба фланга французской позиции, но были отбиты огнем артиллерии и контратаками кавалерии, понеся при этом большие потери.

Вечером к Мюрату прибыла 13-я пехотная дивизия Алексиса Жозефа Дельзона. Узнав об этом, Остерман-Толстой решил, что французы могут обойти его правый фланг, и отвел свои войска в район деревни Куковячино, находившейся в 6 км. от Островно. Здесь правый фланг русских упирался в Западную Двину. Первую линию русской позиции заняла 3-я пехотная дивизия Петра Коновницына, присланная Остерману-Толстому для усиления. Теперь у каждой из сторон было примерно по 13 - 14 тысяч штыков и сабель.

На следующий день, 14 (26) июля французы несколько раз атаковали (особенно отличилась при этом польская 15-я бригада лёгкой кавалерии Юзефа Немаевского), выбили дивизию Коновницына с позиции и заставили русских отступить.

Во второй половине дня сюда прибыл Наполеон, который лично возглавил преследование. Поздно вечером части Коновницына и Остермана-Толстого присоединились к главным силам 1-й армии, занявшим позицию на реке Лучоса под Витебском.

За два дня боев в районе Островно российская армия потеряла только убитыми около 4 тысяч человек. Как известно, 3-я, 11-я и 23-я дивизии были укомплектованы беларусами. Вот они и погибли за русского царя.

Сгорели деревни Островно, Бузаны, Ведерово, Куковячино, Песчанка, оказавшиеся в самом центре сражения. Часть местных жителей погибла. Домашняя скотина стала «трофеем» солдат с обеих сторон.

Клястицкий бой

1-я армия 7 (19) июля пришла в Полоцк, 11 (23) июля — в Витебск. Отсюда Барклай де Толли хотел идти на юг, надеясь соединиться в районе Орши с армией Багратиона.

11 (23) июля завязалось сражение на берегу реки Лучоса под Витебском, между русским 3-м корпусом генерала Петра Палена и французскими авангардными частями. Русские упорно оборонялись, чем дезориентировали французское командование в отношении своих дальнейших действий. Увидев упорную оборону 1-й армии у Витебска, Наполеон посчитал, что русские прекратили отступление. Он приказал прекратить дальнейшие атаки и готовиться к генеральному сражению.

Но Барклай де Толли получил депешу от Багратиона, из которой узнал о поражении Н. Н. Раевского под Солтановкой и невозможности пробиться к Витебску. В ночь на 16 (28) июля Барклай де Толли очень тихо снял армию с позиций и двинулся форсированным маршем на Смоленск. Он применил хитрость: всю ночь в лагере дневальные жгли бивуачные костры, а 1-я армия в это время уходила все дальше и дальше. 16 (28) июля Мюрат вошел в пустой лагерь, а на следующий день французские войска заняли Витебск.