Сергей Платонов - Единый учебник истории России с древних времен до 1917 года Страница 2

Что же касается «ереси жидовствующих», то речь идет об «идеологической диверсии» далекого прошлого, когда в православную державу извне была занесена «модификация» христианства, больше похожая на иудаизм. Она была осуждена на церковном соборе 1504 года. И еретики были осуждены на казнь и сожжены. А ведь инквизиции в России никогда не было, но сожжение еретиков все же было. Хоть и единичным случаем…

Достаточно странно выглядит нагнетание страстей автором, когда он рассказывает о взятии Иваном Грозным Казани. Сегодня есть масса свидетельств и документов о том, что этнических татар в московском войске было больше, чем на стенах города. Это была типичная средневековая война. Между тем, Платонов об этом не говорит ни слова, отчего остается только недоумевать. А ведь во время первой русской смуты, то есть через совсем немного лет после присоединения Казанского царства к России, Казань не пыталась отложиться от Русского государства и иноземным захватчикам не присягала.

Наиболее любопытно в свете сегодняшнего дня читать главы учебника, посвященные воссоединению России и Украины и дальнейшей борьбе за наше единство против поляков и других врагов. Любопытно – Платонов в одинаковой степени использует два географических термина: Малороссия и Украйна. Именно так: с «й» посередине. Один из параграфов так и называется – «Борьба Москвы с Речью Посполитою за Малороссию». Его содержание… прямо из сегодняшнего дня. Умирает Богдан Хмельницкий, и в Малороссии началась смута, направленная против Москвы. Малороссийские вожаки начинают мечтать об отделении от Москвы и о новом договоре с Польшей. «В этом направлении и повел дело выбранный по смерти Хмельницкого в гетманы Иван Выговский», – пишет Платонов. «Однако против “старшины” стали простые казаки, не желавшие возвращения к Польше. Началось кровавое междоусобие. Оно окончилось тем, что Малороссия разделилась на две части. Полки, бывшие на левом берегу Днепра, избрали себе особого гетмана (запорожского атамана Брюховецкого) и остались за Москвою. Они получили название “Левобережной Украйны”. А вся “Правобережная Украйна” (кроме Киева) отпала к Польше с своим особым гетманом».

История повторяется?

Совершенно не описано и не объяснено у Платонова убийство Павла I. Рассказывая о противоречиях России и Англии и до и после этого злодеяния, автор «слепнет» и никак не может сложить картину целиком. Павел был убит на английские деньги, и во главе заговора стоял посол Британии лорд Уитворт – сегодня это известно достоверно. А у Платонова к императору идут заговорщики не чтобы его убить, а «с предложением отказаться от власти». И вроде как сам самодержец виноват в своем конце, ведь «Павел встретил их с таким упорством и гневом, что в запальчивом объяснении был лишен жизни». По-детски наивно.

А вот и еще одна «болевая» точка современной политики. Вхождение Крыма в состав России. Все у Платонова четко, все ясно. А потом наши западные «партнеры», которые и тогда и сегодня прекрасно понимают стратегическую ценность полуострова, развязали войну. Сейчас ее знают почти все – Крымская война. А вот в «царском» учебнике истории она называется точнее. Вся война называется Восточной, а термин «Крымская кампания» относится к боевым действиям на полуострове. Так точнее – война ведь была на многих театрах, в Крыму была хоть и главная, но лишь ее часть.

Одним словом – учебник Сергея Федоровича Платонова является хорошим фундаментом для написания Единого учебника истории. Небольшие уточнения, небольшая коррекция, вплетение геополитических нитей – и будет готова трактовка нашей истории от ее начала до 1917 года.

И это будет половина работы. Останется написать историю с 1917 года по день сегодняшний.

И эта Единая трактовка истории должна жестко соблюдаться и быть преподаваема везде.

А поиски, новые мысли, диспуты и особое мнение? Пожалуйста. Но в пределах исторического сообщества. Докажите вашу правоту, и новые факты войдут дополнительными аргументами в тот же самый Единый учебник истории.

Так и должно быть. Для сравнения: просто представьте себе, что в Великобритании никогда не переписывали историю и не меняли учебников (следовательно, и подходов) на протяжении веков.

Так было и в России до 1917 года.

И так будет.

Николай Стариков

Введение

§ 1. Предмет курса русской истории. Русское государство, в котором мы живем, ведет свое начало от IX века по Рождестве Христове. Русские же племена, образовавшие это государство, существовали еще ранее. В начале своей исторической жизни они занимали только область р. Днепра с его притоками, область озера Ильменя с его реками и лежащие в промежутках верховья Зап. Двины и Волги. К числу русских племен, составлявших одну из ветвей великого Славянского племени, принадлежали: поляне (на среднем Днепре), северяне (на р. Десне), древляне и дреговичи (на р. Припяти), радимичи (на р. Соже), кривичи (на верховьях Днепра, Волги и Зап. Двины), словене (на оз. Ильмень) и некоторые другие, более мелкие племена.

Содержание курса русской истории должно составлять повествование о том, как из названных отдельных племен постепенно образовался единый русский народ и как он занял то громадное пространство, на котором теперь живет; как образовалось среди русских славян государство и какие перемены происходили в нем до тех пор, пока оно не приняло современной нам формы Российской империи.

Но раньше, чем начать рассказ о начале Русского государства, необходимо ознакомиться с тем, как жили племена русских славян до возникновения у них государственного порядка. Надобно узнать, кто жил в Русской земле ранее славян и кого застали славяне в своем соседстве, когда поселились на Днепре и Ильмене. Надобно ознакомиться и с характером страны, в которой возникло Русское государство, и с особенностями первоначального быта русских славян.

§ 2. Древнейшее население Европейской России. На всем пространстве Европейской России, и преимущественно на юге, близ Черного моря, находится достаточно «древностей», то есть памятников, оставшихся от древнейшего населения России. Они сохранились в виде отдельных курганов (больших погребальных насыпей, иногда в несколько сажен вышиною), или цельных кладбищ (называемых могильниками), или же в виде городищ (развалин городов и укреплений). В могилах и развалинах находят зачастую много различных предметов быта (посуды, монет, драгоценных украшений). Наука об этих древностях (археология) успела определить, каким именно народностям принадлежат те или другие предметы древности. Древнейшие из них и самые замечательные суть памятники греческие и скифские.

Из истории древней Еллады[1] известно, что на северных берегах Черного моря возникло много греческих колоний, по преимуществу на устьях больших рек и при удобных морских бухтах. Из этих колоний наиболее известны: Ольвия при устье р. Буга, Херсонес (по-старорусски Корсунь) в окрестностях нынешнего Севастополя, Пантикапей на месте нынешней Керчи (также Фанагория на Таманском полуострове, Танаис в устьях р. Дона). Колонизуя морское побережье, древние греки обыкновенно не удалялись от морского берега вглубь страны, а предпочитали привлекать туземцев на свои береговые рынки. На Черноморских берегах было то же самое: греческие города не распространили своих владений внутрь материка, но тем не менее подчинили местных жителей своему культурному влиянию и привлекли их к оживленному торговому обмену. От туземцев-«варваров», которых греки называли скифами, они приобретали местные продукты, главным образом хлеб и рыбу, и отправляли в Елладу; а взамен продавали туземцам предметы греческого производства (ткани, вино, масло, предметы роскоши). Торговля сблизила греков с туземцами настолько, что образовались смешанные так называемые «эллино-скифские» поселения, а в Пантикапее возникло даже значительное государство, называемое Боспорским (от имени пролива Боспора Киммерийкого[2]). В нем объединились некоторые греческие города побережья и туземные племена, жившие у моря от Крыма до предгорий Кавказа. Боспорское царство и города Херсонес и Ольвия достигли значительного процветания и оставили после себя ряд замечательных памятников[3].

Греческий историк Геродот (V век до Р. X.), рассказывая о скифах, делит их на много племен и различает между ними кочевников и земледельцев. Первых он помещает ближе к морю – в степях, а вторых севернее – примерно на среднем течении Днепра. Земледелие было настолько развито у некоторых скифских племен, что они торговали зерном, доставляя его в громадном количестве в греческие города для отправки в Елладу. Известно, например, что Аттика получала половину необходимого ей количества хлеба именно от скифов через Боспорское царство. Тех скифов, которые торговали с греками, и тех, которые кочевали вблизи от моря, греки более или менее знали, и потому Геродот дает о них любопытные и основательные сведения. Те же племена, которые жили в глубине нынешней России, грекам не были известны, и у Геродота мы читаем о них баснословные рассказы, которым невозможно верить.