Борис Тураев - Древний Египет Страница 2

Возможно, что и первобытное население Египта было однородным на всём протяжении долины, что обитатели юга постепенно двигались к северу по мере образования египетской части долины. По исследованию антропологов, тип египтян весьма сложный и явился результатом взаимодействия различных рас, и в этом отношении они подобны другим культурным народам. На первобытный африканский слой, вероятно, кочевой отложился в глубокой древности так называемый хамитский, выселившийся из Аравии, где вместе с тамошним населением он составлял так называемых прасемитов. Эта хамитская группа народов включает в себя население северной Африки, ливийцев, берберов, затем нубийцев, сомлийпев, бишаринов и других, отличаясь от негров и племён языков банту. По языку она находится в несомненном родстве с семитической, но в более отдалённой степени, чем различные части семитической ветви — между собою. Равным образом и отдельные представители хамитического мира не обнаруживают этой степени близости, будучи расселены по более обширной территории, имея столь различные судьбы. Египтяне были единственным народом этого племени, создавшим мировую культуру и богатую литературу, которая к тому же на многие века отстоит от современных произведений народной словесности различных хамитских племён, изучаемых лингвистами и исследователями фольклора; у нас нет поэтому такого богатого материала для сравнительных исследований, какими мы располагаем при изучении семитического мира. Египетский язык, во всяком случае, обнаруживает наибольшую близость к семитическим и в грамматике, и в словаре, особенно в том, что корни состоят главным образом из трёх согласных, и гласные имеют лишь служебное значение для образования форм. И звуковой состав языка тот же. И близость эта увеличивается по мере того, как мы знакомимся с более древними стадиями развития языка, имевшего длинную и поучительную историю. Очевидно, Египет и потом продолжал питаться новыми переселениями с востока, усиливавшими в нём азиатско-семитический элемент. Это доказывается и другими сторонами культуры — религией и искусством: и там и здесь мы встречаем родственные черты с азиатской цивилизацией, развившейся в области двух великих рек. Египетское иероглифическое письмо, несомненно возникшее уже на африканской почве, также указывает на родство создавшего его народа с семитами, оно принимает в соображение только согласные звуки и те полугласные, которые так характерны для семитизма. На азиатские отношения указывают и находимые уже в древнейших гробницах зёрна пшеницы и ячменя, а также виноград и священные деревья — сикомора и персея; последние южноаравийского происхождения и, может быть, косвенно указывают на путь, по которому происходили отчасти переселения, тем более, что на противоположном берегу Африки, в Самадийской области, египтяне помещали страну Пунт, с которой они издревле поддерживали сношения и жителей которой изображали подобными себе, не всегда даже причисляя их к враждебным иностранцам. Здесь же помещали они так называемую «Страну Бога», обитающего в атмосфере благовонных деревьев, смолы которых воскуряются в храмах. И Библия помещает родоначальника египтян Мисраима в потомство Хама вместе с представителями Пунта — Путом и Нубии — Кушем.

Если везде человек является сыном своей почвы, то в Египте влияние географической среды на население и его культуру было особенно могущественным. Оно претворило все этнические элементы в одну цельную расу, стойкость которой вызывает удивление и которая до сих пор, несмотря на персидское, греческое, римское, византийское, арабское и турецкое владычество, сохраняет в большой чистоте свой физический тип и даже продолжает ассимилировать новых обитателей. Даже на животных распространяется эта ассимилирующая и претворяющая способность географических и климатических условий великой страны. Могущественны были их воздействия и на развитие культуры. Прежде всего они были школой государственности. Богатые дары Нила могут превратиться в величайшие бедствия, если к ним не приложить упорного и систематического труда. Нормальный уровень поднятия Нила — 16 футов; трёх футов нехватки достаточно для наступления голода, с другой стороны слишком быстрое, бурное и обильное половодье гибельно для людей и животных. Вода половодья должна быть регулируема каналами, резервуарами и шлюзами, поддерживаться на известной высоте сооружениями; для сношений между населёнными местами должны быть устроены плотины и сооружены суда. Всё это обусловило раннее развитие гидротехники, землемерного дела и наблюдения неба для календарных вычислений, определяющих время наступления и хода разлития реки. Ежемесячный пересмотр границ полей, заливаемых рекой, вызвал необходимость ведения точного измерения, записей, развитого чувства собственности, уважения к суду и закону. Всё это требовало дружного и согласного сотрудничества всего народа на всём протяжении от катаракта до устья, при условии всецелого подчинения сильной, располагающей безусловным авторитетом центральной власти. Египет стал родиной бюрократической абсолютной монархии, в которой личность государя была обожествлена и огромная часть народа состояла из крепостных.

Редкие контрасты природы и соприкосновение необычайно плодородной долины с бесплодной пустыней, быстрое чередование яркого света и тёмной ночи, смена ветров и периодов Нила наложили печать на религиозное мышление египтянина, развив в нём сначала космический, затем этический дуализм и сделав его особенно ревностным почитателем божества света, сначала чувственного, затем духовного. А когда он принял религию света Истинного, горы и пустыни, замыкающие его долину, сделались для него местом духовных подвигов и дали миру монашество, значение которого в культурной истории человечества ещё не поддаётся учёту. Необычайная сухость климата и почвы пустыни, особенно в Верхнем Египте, сохраняющая самые хрупкие предметы и подверженные тлению вещества, содействовала особому направлению представлений о загробной участи, обусловила заботу о сохранении тел и вызвала исключительное среди других религий развитие интереса и учения о потустороннем мире.

Не менее тесна была зависимость от внешних условий и египетского искусства. Исключительная художественная одарённость великой нации была поставлена в особенно благоприятные условия развития. «Чудная долина вдоль гор пустыни. Вид вдаль по плоскости, ограниченной извивающимися линиями песчаных холмов и скалистых плоскогорий. К этому прозрачность и красочность воздуха, приближающая к глазу даль и оставляющая ограничивающей линии её остроту. В ландшафте простейшие контрасты равнины и высот без переходов; размеры, в которых исчезает всё мелкое. Эта природа, довольная только грандиозным, не давала искусству ничего подобного бесконечному богатству Греции и Италии — никаких холмов, гор, лесов и морских заливов, замкнутых долин, которые могли получить своё настоящее увенчание храмом, замком, театром или стадием. На берегах Нила искусству были предоставлены лишь две возможности — подчинение или конкуренция. Египетское искусство избрало второе. Оно воздвигло колоссы, — и не только пирамиды, но и великие храмы и сооружения на террасах. Этим оно обязало себя масштабом, который оказывал влияние до самых малых форм» (L. Curtius). Для осуществления этой задачи были обильные средства: Египетским царям и художникам не было необходимости, подобно вавилонским, снаряжать отдалённые экспедиции за строительным материалом — всё было в изобилии у них в стране. Область первого порога доставляла прекрасный гранит, далее к северу, особенно у Сильсилэ — песчаник, ещё дальше — известняк, также добывавшийся у Мемфиса в копях Моккатама, в Турре, Аяне, Масаре. Алебастровые копи находились в Среднем Египте у Хатнуба, другие твёрдые породы — в Хаммамате между городом Контом и Чёрным морем. Соседний Синай изобиловал бирюзой, малахитом и медью, примыкающая с юга Нубия — золотом. Доставка тяжёлого материала облегчалась Нилом, по которому он мог сплавляться уже в отдалённое время, так как египтяне рано начали строить суда. Реки были главным средством сообщения, до такой степени, что в египетском языке «плыть по течению» и «против течения» значило путешествовать на север и на юг даже тогда, когда дело шло о сухопутном путешествии и притом за пределами долины. Весьма характерно и то обстоятельство, что египтяне, окружённые народами разнообразных цветов, стали весьма тщательно отмечать в искусстве расовые особенности, весьма удачно схватывали характерные признаки типов народов и впервые стали классифицировать расы по цвету кожи (система Блюменбаха). Любопытен и другой критерий, служивший у них для различения себя от соседних народов: в то время, как они питаются Нилом, вытекающим «из Преисподней» или из Океана, прочие народы получают воду из Нила, свергающегося с неба в виде дождя.