Ольга Четверикова - Измена в Ватикане, или Заговор пап против христианства Страница 2

Между тем, хотя утверждение религиозного плюрализма не привело к радикальному изменению правового статуса традиционных религий, его последствия сказались в другой сфере - в сфере религиозного сознания, которое стало переходить в стадию эрозии в силу настойчивого вытеснения из общественной сферы традиционных религиозных ценностей как нормы взаимоотношений. Общество "массового производства и потребления" 50-60-х годов создало техническую базу для утверждения новой экономической идеологии, призванной обосновать ценности общества "всеобщего благоденствия", в котором преобладал новый тип гражданина. Это был носитель чисто потребительской светской морали, не отягощенной ограничительными религиозными нормами и принципами. Так что его ценности и стандарты поведения были несовместимы с требованиями христианской морали.

Характерной и решающей чертой распространявшейся "массовой культуры" было рыночное умонастроение, трактовавшее почти все лишь как предмет потребления, подчиненный экономическим соображениям. И формировавшееся на этом понимании массовое сознание вытесняло на периферию все, что не вписывалось в его стереотипы и чего нельзя было поставить на коммерческий поток. Соответственно, так стали относиться и не только к науке и к искусству, но и к религии. В свою очередь, как протест на этот техницизм, дегуманизацию общественных отношений и отчужденность личности от общества стала развиваться "молодежная контркультура", уходившая в своем неприятии реальности уже в тотальное отрицание традиционных ценностей, ратуя за полное освобождение личности от каких-либо нравственных ограничений, препятствовавших свободному проявлению ее инстинктов.

В новых условиях церковь, чтобы сохранить свое влияние, пошла по пути приспособления к либеральным стандартам современного общества, начав подстраивать теологию под требования духовного выбора молодого поколения европейцев. Этот процесс "коммерциализации" религии был подробно описан американским исследователем Питером Бергером в конце 60-х годов. Он констатировал, что религиозное разнообразие означает фактически формирование свободного "рынка религий", в котором плюрализм "распространяется и на содержание вероучения, то есть на товар, сбываемый субъектами религиозного рынка... Пока религиозные учреждения занимают в обществе положение монополистов, содержание религии определяется в соответствии с той теологической традицией, которая представляется убедительной и/или уместной религиозному руководству. Религия всегда была подвержена самым что ни на есть мирским воздействиям... однако ситуация плюрализма порождает новую форму мирского воздействия, возможно более мощную по своему влиянию на содержание религии, чем такие более древние формы, как желание короля или классовые интересы: динамику предпочтений потребителя.

В наибольшей степени это проявилось в эволюции протестантской теологии, которая со временем приняла радикальный характер, сконцентрировавшись на разработке таких концепций, как "секулярная теология", "безрелигиозное" христианство, "теология смерти Бога". Все более обмирщаясь, протестантизм настолько глубоко усвоил секулярный гуманизм и либеральное понимание прав и свобод человека, что стал совершенно безопасен для светской культуры, полностью вписавшись в отстаиваемый ею мировоззренческий плюрализм. С особой силой этот чисто прагматический подход к религии проявился в успехах экуменического проекта, который начал разрабатываться англиканами еще с конца XIX века. Находясь под сильным влиянием английского масонства, экуменизм не представлял собой подлинно церковного движения, а преследовал политические цели, призванные обеспечить доминирование протестантского направления.

Основная концепция экуменизма, ставшая синтезом протестантского учения о Церкви и идеи масонского универсализма, была сформулирована на Ламбетских конференциях Англиканской церкви в 1888 и 1897 гг. Она исходит из так называемой "теории ветвей", в соответствии с которой все христианские церкви равны и каждая в отдельности, обладая только частичной истиной, в несовершенном виде представляет собой всего лишь различное проявление единой Церкви. Чтобы "реконструировать" единую истину и утвердить единую Церковь необходимо путем диалога привести все существующие богословские учения к некому общему знаменателю, в качестве которого предлагается определенный "догматический минимализм". Он исходит из признания сходных положений в богословских учениях, к коим относятся Священное Писание, апостольские символы в Никео-Цареградском Символе веры, два таинства (крещения и причащения) и принятие епископата как исторического факта. По сути, речь шла об утверждении принципа толерантности по отношению к учениям других церквей и достижении через политику компромиссов чисто внешнего единства христианских конфессий. Термин "экуменизм", понимаемый в этом смысле, был введен членом методистской церкви США масоном Джоном Моттом (1856-1955), председателем Всемирной миссионерской конфедерации протестантских церквей, состоявшейся в Эдинбурге в 1910 г., на которой и было основано это движение.

Организационное оформление экуменического движения завершилось в первые послевоенные годы. В августе- сентябре 1948 г., в Амстердаме представители 47 церквей из 44 стран мира приняли решение об официальном создании Всемирного совет церквей (ВСЦ) со штаб-квартирой в Женеве. Участники движения не стали рассматривать новый Совет как сверхцерковь, но заявили, что его целью является поиск объединения, а главными задачами - содействовать росту экуменического сознания среди членов отдельных церквей, созывать всемирные конференции и проводить общие собрания каждые пять лет. Места в собраниях распределялись следующим образом: 110 - для церквей континентальной Европы, 90 - для церквей США и Канады, 85 - для всех Православных церквей, 60 - для церквей Великобритании и Ирландии, 50 - для церквей Азии, Африки и Латинской Америки. Одна треть должна была быть представлена мирянами. Во главе Совета встали пять сопредседателей (архиепископ Кентерберийский Космо Ланг, д-р Джон Мотт, д-р Марк Бэгнер, президент Федерации протестантских церквей Франции, митрополит Фиатирский Германос) и генеральный секретарь голландец д-р Виссерт Хуфт.

Вступить в движение тогда же было предложено и Русской православной церкви, которая отнеслась к этому отрицательно, дав оценку экуменизма на проходившем в июле 1948 г. Совещании глав и представителей автокефальных православных церквей, посвященном 500-летию провозглашения автокефалии РПЦ. Позиция церкви, высказанная в докладе протоиерея Григория Разумовского и в выступлении архиепископа Серафима (Соболева), сводилась к тому, что ВСЦ, являясь псевдорелигиозной организацией, ставит своей целью "создание сверхнациональной экуменической церкви для приобретения международного влияния на мирскую, в частности - экономическую жизнь народов". То есть речь шла о создании новой псевдоцеркви, которая заменила бы собой Церковь Христову и стала влиятельной международной силой для духовного овладения миром. Как подчеркивал Разумовский, "в нашем понимании политической современности экуменическая церковь хочет стать ни более ни менее как общественным органом, параллельным ООН... Совсем недавно "Экуменический Совет" утвердил положение о своем представительстве в ООН". Для утверждения нового подхода в широкий обиход стали вводить новые понятия и термины - "мир без границ", "защита прав человека", "единое экономическое пространство" и др.

Давая оценку происходящему объединительному процессу, Разумовский заключил: "Намереваясь устроить экуменическую церковь, мы вправе спросить себя: какие плоды она даст и какие признаки готовности их... Скажем прямо, экуменическая церковь может быть корпоративно единой и по внешнему устроению - вселенской, но Святой и Апостольской она не будет. Нам не по пути с такой церковью". В соответствии с этим в докладе был сделан вывод, что Русская православная церковь не может согласиться на участие в экуменическом движении в той его установке, какая имеет место после 1937 г. и теперь, так как убеждается

1) в коренном противоречии экуменических доводов учению Православной церкви в деле понимания высших целей Христианской Церкви;

2) в необеспеченности дела (догматического и вероучительного) соединения церквей путем и средствами движения;

3) в близком сродстве экуменической деятельности с другими современными нам не-церковными, политическими, иногда - тайными международными движениями. Наша Церковь не хочет, не может и не должна быть под влиянием не-церковных организаций. Мы будем оберегать свою духовную свободу, как неоценимое сокровище". Эти положения и легли в основу резолюции "Экуменическое движение и Православная Церковь", изложившей мнение всех присутствовавших на Соборе поместных церквей.