Дмитрий Яворницкий - История запорожских казаков. Быт запорожской общины. Том 1 Страница 2

Мало данных представляет для решения вопроса о пределах вольностей запорожских казаков и трактат 1700 года о тридцатилетнем перемирии между Россией и Турцией: здесь находятся указания лишь на южную границу запорожских владений. «Поднепровские городки все разорить, местам, на которых они стояли, быть в султанской стороне пустым, да и всем землям по Днепру от Сечи Запорожской до Очакова быть пустыми же; только на половине между Очаковом и Кизыкерменем быть поселению для перевоза через Днепр всяких проезжих и торговых людей, быть около того населения окружению с ровиком и крепостцою, селу приличному, а вида городовой крепости и никакой обороны то окружение чтобы не имело. Азову городу со всеми старыми и новыми городками и меж теми городками лежащими землями и водами быть всем в Державе царского величества, а от Перекопа и от края моря Перекопского до первого нового азовского городка – Миюсского – землям быть праздными»[8]. По этому трактату, барьером между вольностями запорожских казаков и кочевьями ногайских татар признаны были земли от реки Большой Берды до города при устье реки Миюса, где она впадает в Азовское море, и от Миюса к Дону; ниже этого барьера запорожцам воспрещалось переходить на морские косы, лиманы и озера для рыбной ловли.

Только в «межевой записи» 1705 года, 22 октября, между Россией и Турцией, подписанной у реки Буга русским думным дьяком Емельяном Игнатьевичем Украинцевым и турецким пашой эффенди Коч Мегметом, мы впервые встречаемся с точным и более или менее подробным определением границ запорожских вольностей, но и то с одной лишь юго-западной стороны, от рубежа Польши. «Початок границ от польских концов, где польская граница кончается рекою Бугом, до наших комиссарских обозов, и от наших комиссарских обозов ходу рекою Бугом за два часа до Ташлыка, который называется по-турецки Великий Конар, и от Великого Конара полем поперек реки Мертвовод, а перешедши Мертвовод – полем через Еланец, который по-турецки называется Енгулою; потом, перешедши Великий Ингул – полем до речки Висуни, а Висунь поперек перешедши – полем до Малого Ингульца; а перешедши Малый Ингулец – через брод Бекеневский, который от кизыкерменских пустых мест в десяти часах, а от того броду – полем прямо до устья речки Каменки, где оная впадает в Днепр; а от кизыкерменских пустых мест до того места – четыре мили, и тем кончится граница»[9]. Впрочем, в этой же самой записи сделана оговорка, что «подданные его царского величества вольно могут ходить на Лиман и на Черное море для всяких своих пожитков, токмо смирно и без оружия». Так определялась юго-западная граница запорожских вольностей. Что касается юго-восточной границы, то она, как это видно из генеральной карты де Боксета 1751 года, шла от устья речки Каменки вверх по Днепру, где в него впадает река Конка с Плетеницким лиманом, далее – вверх по Конке против ее течения, потом – по-над верховьями речек Бердинки, Средней Берды, Крайней Берды и, наконец, по реке Большой Берде до самого устья, изливающегося в Азовское море.

С 1709 по 1733 год запорожские казаки жили на землях татарских: сперва – на границе русских владений по речке Каменке, впадающей в Днепр с правой стороны, в 30 верстах выше города Кизыкерменя, а потом – гораздо ниже русско-татарской границы, в урочище Алешках, за речками Конкой и Чайкой, с левой стороны Днепра. То было время, когда запорожские казаки, с кошевым атаманом Константином Гордеевичем Гордиенко во главе, желая видеть, как цитирует господин Маркевич в своей «Истории Малороссии», «свою отчизну, милую матку, и войско запорожское, городовое и низовое, не только в ненарушимых, но и в расширенных и размноженных вольностях изобильную, отдались в оборону наияснейшего короля его милости шведского, Карла XII»[10]; тогда они поплатились за то лишением своих вольностей в пределах России и перешли в подданство турецкого султана и крымского хана. Но это продолжалось лишь в течение двух лет. По несчастному для Петра I, в 1711 году заключенному, Прутскому миру он должен был уступить Турции большой угол земли, как записано в Летописи Самовидца, «начиная снизу от Азова и идя вверх к северу до половины течения реки Орели, отсюда поворотив под тупым углом до устья той же реки Орели, изливающейся в Днепр; от устья Орели, перейдя Днепр, – вверх по-над правым берегом Днепра до местечка Крылова; от местечка Крылова, поворотив от севера к югу, по верховьям рек Ирклеи, Ингульца, Ингула и до верховья речки Выси; от речки Выси по речке Синюхе и до устья ее при реке Буге». Отдав туркам этот огромный угол земли, Петр I в то же время должен был собственными войсками разорить русские крепости – «Новобогородицкую при устье Самары, Кодацкую на правом берегу Днепра, против первого порога, и Каменный Затон, ниже Никитина, и обязался не беспокоить запорожских казаков, отнять от них свою руку и не вступаться в них»[11]. Тогда запорожцы де-юре сделались вновь обладателями прежних своих вольностей: они раскинули свои хутора и зимовники по очаковской стороне, от Переволочной до самого Буга, и по крымской – от реки Самары до Азовского моря; на этом пространстве они могли заниматься охотой, не заводя, однако, оседлостей[12].

Но с 1734 года запорожские казаки снова перешли под власть России. Тогда, после побед русских полководцев Миниха и Ласси над турками и татарами, в соучастии с запорожскими казаками, между Россией и Турцией заключен был в 1739 году, 18 сентября, Белградский мир[13], а в 1740 году, 4 ноября, учинен был особый «инструмент» при реке Великом Ингуле русским уполномоченным, тайным советником Иваном Ивановичем Неплюевым и турецким комиссаром Мустафою Беем Селихтаром Кятибы с двумя товарищами. По этому «инструменту» владения запорожских казаков определялись с западной стороны прямой линией от устья Синюхи и до впадения Берды в Азовское море. Полное собрание законов повествует нам: «Прибыв в близость реки Буга, комиссары державы Оттоманской, для лучшей способности, по общему согласию, немедленно перешедши оную реку, стали лагерем при береге оной, и от обеих сторон, поставив между лагерей по одной палатке для конференции; и по нескольких конференциях, спорах и рассуждениях, наконец наилучшим образом между собою согласились и постановили на основании инструментов, данных от определенных комиссаров обеим сторон в 1705 году, то есть по-турецки – 1118 года: так постановлена граница следующим образом, что начало сих границ от окончания польских[14] идет вниз рекою Бугом, расстоянием через шесть часов от Ташлыка, то есть Великого Конара[15], и будучи там, место Конар само собою знатно, того ради не рассуждено тут знаков чинить; а от Конара – ведена граница полем прямою линией, и в расстоянии от оного в десяти верстах, перешедши реку Гарбузину, постановлены два знака: с российской стороны – квадратный, а с турецкой – круглый; и оттуда, не будучи соглашены, как продолжить до окончания вышереченное дело, стали лагерем при реке Мертвых Водах и держали многие конференции и споры о разграничении границ, понеже в вышеупомянутом инструменте 1705 года написано, что граница будет разграничена чрез устье реки Еланца, впадающей в Великий Ингул, но экспериенция показала – оная впадает в Буг, и тако вменилось вместо Еланца устье реки Громоклеи, впадающей в Великий Ингул, в чем затруднение нашлось. Ибо подданные державы Оттоманской нужду в лесе, который по берегу той реки Громоклеи находится, имеют и прежними временами им пользовались. И потому они перешедши Гарбузинку тою же линиею до реки Мертвых Вод, расстоянием знаков двенадцать верст, а по переходе Мертвых Вод постановлено два знака, а от тех знаков – линией к старой мечети, на реке Солоне стоящей, в расстоянии 17 1/2 верст, и при оной мечети с левой стороны поставлено два знака; а потом перешедши линиею оную реку в расстоянии 7 верст, также перешедши реку Еланец, поставили два знака; и оттуда линиею расстоянием 21 верста до старой мечети, которая при береге реки Громоклеи, и с левой стороны той мечети поставлено два знака, и на оной два ж знака, а от тех знаков идет граница по берегу оной реки Громоклеи даже до реки Великого Ингула, оставляя лес весь, по берегу той реки Громоклеи стоящий, державе Оттоманской, потому еще в двух местах сделаны знаки, да еще при переходе Великого Ингула два ж знака, и при тех, перешедши ту реку Ингул, напротив поставлено два ж знака, а от тех, идучи к Бекелевскому броду, в расстоянии 39 верст, перейдена река Висунь и сделано два ж знака; а оттуда идет граница через Бекеневский брод, который, как трактат 1705 года гласит, в расстоянии 10 часов от Кизыкерменя; и от того брода идет граница полем прямо на устье реки Каменки, где она впадает в Днепр в расстоянии четырех миль от Кизыкерменя»[16].