Виктор Наумов - Повседневная жизнь Петра Великого и его сподвижников Страница 2

Четырнадцатый по счету ребенок царя Алексея Михайловича и первое дитя от его второго брака с Натальей Кирилловной Нарышкиной, царевич Петр Алексеевич родился 30 мая 1672 года «в отдачу часов ночных», то есть на рассвете. Государь указал немедленно послать гонцов с вестью об этом радостном событии к придворным чинам. В пять часов утра звон большого соборного колокола призвал москвичей к благодарственному молебну в Успенском соборе. Тогда же состоялся и торжественный царский выход: Алексей Михайлович направился благодарить Господа в сопровождении бояр, окольничих, стольников, стряпчих, полковников солдатских выборных полков и голов стрелецких приказов. После молебна митрополит и высшее духовенство поздравили государя с новорожденным. По возвращении во дворец Алексей угощал в Передней палате всех участников торжественного выхода водкой, винами и разными сластями.

Наступивший через два дня Петров пост заставил отложить до разговения крестины и торжественный пир по этому случаю. 29 июня, в День Петра и Павла, царевич был крещен в Чудовом монастыре и наречен Петром. На другой день после обедни в царском дворце собрались гости: духовенство с иконами и дарами, думные и дворцовые чины, представители верхушки купечества, выборные от слобод и городов — все они явились с подношениями. Собравшихся пригласили в Грановитую палату к столу, ломившемуся от изделий кондитерского искусства. Большая коврижка изображала герб Московского государства, два сахарных орла весили по полтора пуда, лебедь — два пуда, утя и попугай — по полпуда. Были изготовлены даже «город сахарный, кремль с людьми, с конными и пешими» и «другой город четыреугольный с пушками». Каждому гостю поднесли по большому блюду с зеренчатыми сахарами, леденцами, сушеными ягодами и фруктами, корицей, арбузными и дынными цукатами. Через четыре дня был дан крестный пир, завершивший придворные торжества по случаю рождения Петра(1).

Мать новорожденного, Наталья Кирилловна, испытывала тягу к европейской культуре. Да и ее царственный супруг любил заморские новизны. Поэтому в воспитании маленького царевича заметно прослеживались новые веяния в сочетании со старомосковскими традициями. В детской комнате двухлетний Петр был окружен иноземными вещами: «музыкальными ящиками», «цимбальцами» немецкой работы; у него был даже «клевикорд» с медными зелеными струнами. Чуть позже мальчика стали забавлять предметами военного дела, у него появился целый арсенал игрушечного оружия, в том числе деревянные пищали и «пушки с лошадками»(2). Конские фигурки тоже были деревянные, обтянутые кожей; они ездили на колесиках, а их седла и уздечки были украшены драгоценными камнями. В арсенале маленького царевича имелись также изготовленные по специальному заказу крошечные луки и стрелы, а его любимым музыкальным инструментом стал барабан, в который можно было бить сигнал к атаке. Как видим, обычный интерес мальчишек к воинскому искусству начал проявляться у Петра очень рано, что, возможно, впоследствии определило жизненный путь царя-воителя, готового вести несколько войн одновременно. Для игр к царевичу приставляли сверстников из детей бояр, но в детской непременно присутствовали и карлики, забавлявшие царевича несуразными выходками и кривлянием(3). Обычная для средневековых монархов тяга к карликам и шутам сохранилась у Петра I на всю последующую жизнь.

Царь Алексей Михайлович любил навещать монастыри, в том числе и далеко отстоявшие от Москвы Саввино-Сторожевский в Звенигороде и Троице-Сергиев. Он также с большим удовольствием тешился соколиной охотой в подмосковных селах Измайловском и Преображенском. По обычаям того времени в таких поездках участвовала вся царская семья, которую сопровождали многочисленная свита и охрана из сотен стрельцов в яркой одежде, что придавало процессии восточную пышность и торжественность. С трехлетнего возраста в этих семейных вояжах участвовал и царевич Петр Алексеевич. У него была маленькая позолоченная карета, в которую впрягались крошечные лошадки «пигмейной породы», а сопровождали ее конные и пешие карлики(4).

Детство Петра проходило в неблагоприятной обстановке. Трудно сказать, каким бы он вырос, если бы всё сложилось иначе. От рождения обожаемый младший сын царя Алексея Михайловича ощущал на себе всеобщее внимание, ежедневно получал подарки, радовался ласковой улыбке отца на забавном для ребенка бородатом лице. А потом вдруг всего этого не стало: 29 января 1676 года в возрасте неполных четырех лет маленький Петр потерял доброго родителя, скончавшегося от внезапной болезни.

Мир вокруг резко переменился. Новый царь Федор Алексеевич[1] хорошо относился к единокровному братишке и никогда его не обижал, зато его мать, вдовствующую царицу Наталью Кирилловну, терпеть не мог. Она от греха подальше покинула кремлевский дворец и поселилась с сыном, родней и маленьким двором в селе Преображенском — любимой подмосковной резиденции ее покойного мужа. Этому тихому уединенному местечку впоследствии суждено было войти в русскую историю как первому пункту преобразовательной деятельности царя-реформатора…

Великий русский историк С. М. Соловьев тонко почувствовал влияние семейных неурядиц на формирование характера маленького Петра: «Спокойная, правильная обстановка во время младенчества способствует правильности развития, не ускоряет его в ребенке; напротив, печальная доля в младенчестве, гонения, бури способствуют раннему развитию в детях способных»(5).

С пятилетнего возраста началось обучение Петра. Необходимо было подыскать подходящего учителя. Наталья Кирилловна просила царя Федора найти для этой цели человека «кроткого, смиренного, божественное писание ведущего». Присутствовавший при этом разговоре боярин Соковнин сказал: «Есть на примете муж кроткий и смиренный и всяких добродетелей исполнен, в грамоте и писании искусен, из приказных — Никита Моисеев сын Зотов».

Федор Алексеевич тут же отдал приказ представить ему Зотова. Когда тот явился, государь принял его милостиво, пожаловал к руке и «велел читать перед собой и писать». Присутствовавший при этом экзамене знаменитый ученый архиерей Симеон Полоцкий одобрил кандидатуру Зотова на роль учителя. Тогда Никиту отвели к Наталье Кирилловне, которая встретила пришедших, держа за руку маленького Петра.

— Известна я о тебе, — сказала она Зотову, — что ты жития благого и Божественное Писание знаешь; вручаю тебе единородного сына моего. Прими его и прилежи к научению божественной мудрости и страху Божию и благочинному житию и писанию.

Тот упал к ногам царицы и вне себя от страха проговорил:

— Несмь достоин прияти в хранилище мое толикое сокровище…

Наталья Кирилловна велела ему встать.

— Прими от рук моих, — настоятельно проговорила она, — не отрицайся принять; о добродетели и смирении твоем я известна.

Зотов остался лежать, «помышляя свое убожество». Тогда царица решительно повелела ему встать, пожаловала к руке и приказала явиться утром, чтобы начать обучение царевича.

На следующий день в присутствии царя Федора патриарх отпел молебен, окропил нового ученика святой водой, благословил его и вручил Зотову. Тот посадил царевича на стульчик, раскрыл букварь, дал ученику указку и, «сотворив ему земное поклонение», начал учение(6).

Никита Моисеевич оказался хорошим педагогом, учитывавшим особенности темперамента маленького Петра, которому трудно было усидеть на месте. Зная общую для всех детей любовь к книгам с картинками, он попросил Наталью Кирилловну дать указание о подборе соответствующей литературы. Царица повелела дьякам найти в домашней государевой библиотеке «книги с кунштами[2], и всея Росии книги с рисунками градов, и книги многая знатных во вселенной городов». Были там и миниатюры, изображающие «грады, палаты, здания, дела военные, великие корабли и вообще истории лицевые с прописьми», то есть иллюстрированные с текстами. Эти «куншты» Зотов развесил по стенам комнаты царевича, создав наглядную картину всемирной истории и современного состояния европейских стран. Когда мальчик «в учении книжном слишком утруждался», Никита «в увеселение» рассказывал ему «о блаженных делах родителя его, царя Алексея Михайловича, и царя Ивана Васильевича, храбрые их и военные дела, и дальние нужные походы, бои, взятие городов и колико претерпевали нужду и тяготу больше простого народу, и тем коликие благополучия государству приобрели, и государство Российское распространили». При этом учитель водил Петра из одной комнаты в другую, снимал с полок нужные книги, а попутно знакомил его не только с «историями», но и с азами других наук.