Сборник - Причерноморье в Средние века. Вып. IX Страница 2

Близкое к этому описание встречается в венецианской хронистике. Анонимный хронист середины XIV в. (т. н. Хроника Энрико Дандоло) и историк начала XV в. Антонио Морозини, например, писали, что венецианский нобиль (имя его авторы не называют) претерпел оскорбление от одного сарацина и ночью, ворвавшись в его жилище вместе с компанией, изрубил его и всю его семью. Началась смута, и те, кто прибыл на галеях и кто смог, бежали на суда, бросив товары и терпя убытки. Также поступили и некоторые генуэзцы, понеся урон. Некоторые из них смогли спастись на венецианских галеях[9].

Венецианский историк, канцлер Крита, Лоренцо Моначи (1375–1429) всю вину за происшедшее возлагает на дерзкого татарина, давшего пощечину представителю рода Чиврано и убитого мечом на месте. Последствием стало то, что татары собрались вместе, напали на «латинян», бежавших на корабли и оставивших на берегу убитых, раненных, пленных, а также товары и имущество. Но почти сразу же венецианцы попытались примириться с ханом, чему мешали генуээзцы, блокировавшие доступ в Черное море и принудившие венецианцев торговать там только через генуэзскую Каффу, испытывая значительные неудобства и траты. Именно конфликт в Тане открыл путь к новой войне двух морских республик и ее автор объясняет ограничительной политикой и гордыней генуэзцев[10].

В результате, писали хронисты, навигация в Тану оказалась прерванной на пять лет, притом в условиях, когда действовал папский запрет на торговлю с Александрией, что делало ущерб еще более ощутимым. И первое, что предприняли венецианцы, было заключение соглашения с мамлюкским султаном о разрешении торговать в его владениях[11]. Торговля в Тане была столь значимой, что при ее прекращении потребовался компенсаторный механизм.

Осведомленный флорентийский хронист Джованни Виллани добавляет, что в ходе столкновения пострадали и иные «латинские» купцы, включая флорентийцев. 60 западноевропейских купцов оказалось в татарском плену, где они провели более двух лет. Потери венецианцев при этом составили, по его оценкам, более 300 тысяч флоринов, а генуэзцев – 350 тыс.[12] Позднее Сенат оценит прямые зарегистрированные потери купцов от инцидента в Тане в 166 215 дукатов[13]. К этому, конечно, добавлялся урон от потери недвижимости.

Опосредованно указанные цифры подтверждаются сведениями о потерях отдельных купцов, содержащимися в уникальных материалах фонда Grazie Большого Совета Венеции, где специальные судьи комиссии по помилованию выносили вердикты по петициям, утверждавшиеся затем Кварантией и Большим Советом[14]. Грациано Наваджеро был ограблен на 400 дукатов и потерял в Тане от нападений «сарацинов» еще 2000 дукатов[15]. В числе потерпевших «в Романии» в 1343 г. упомянута и семья да Мосто[16]. Владелец торгового судна Лоренцо Морозини, закупивший в Тане кожи и осетров на 3000 дукатов, потерял весь груз в ходе конфликта[17]. Все товары торговой компании семейства Виадро также погибли в Тане[18]. Купец Дзанино Больду вложил в торговлю с Таной все свое состояние (столь она была прибыльной и привлекательной), но потерял все во время смуты. Чтобы возместить потери многодетного отца (у него было 5 детей), власти Венеции предоставили ему с рассрочкой уплаты на 5 лет одну из старых галей коммуны[19]. Из-за огромных долгов, обременявших его в результате ограбления в Тане, Больду, нарушая запрет торговли лесом с мамлюкским Египтом, отправился в Александрию. Сбыв там лес, он не ограничился этим, но и саму галею продал двум генуэзцам. За все это он был оштрафован и умильно просил о сложении штрафов высшие власти Венеции, которые из сострадания простили ему большую часть взысканий (из 34,5 лир гроссов и 500 лир пикколи за персональное нарушение он должен был после помилования уплатить лишь 15 лир гроссов)[20]. Решение о предоставлении в кредит галеи было принято также и в отношении дважды потерпевшего урон (сначала во Фландрии, а после переселения оттуда в Тану – в этой фактории) отца четырех детей и патрона судов Луки Марина[21].

Венецианская республика всегда принимала во внимание тяжесть ущерба, понесенного купцами в Тане и, когда могла, по петициям купцов предоставляла им освобождение от каких-либо штрафов, взысканий или, как мы видели, предоставляла на какой-то срок выборные магистратуры с определенным жалованием. Она, впрочем, не предоставляла прямых компенсаций или займов потерпевшим. Еще один характерный пример находим в материалах Grazie. Венецианский нобиль Андреоло Веньер пострадал от инцидента в Тане. Желая каким-то образом компенсировать свой урон, он отправился в Романию на невооруженном корабле и закупил там кожи-бокараны для реализации в Венеции. Сделка успеха не принесла. Продал он свой товар с убытком, да еще и был оштрафован на сумму его стоимости, 25,54 лиры гроссов (255,4 дуката) за то, что перевозил дорогостоящий груз на невооруженных судах. Из милости и во внимание к его положению, судьи и Кварантия отменили большую часть штрафа, оставив выплату лишь его десятой части, 25 дукатов, как символическое наказание за нарушение закона[22].

Генуэзский хронист Джорджо Стелла скупо сообщает, что из-за столкновения с татарами генуэзцы и венецианцы были изгнаны из Таны и потеряли все свое имущество, причем ущерб генуэзцев и их людские потери были значительны[23].

Вполне информированный византийский историк, экс-император Иоанн VI Кантакузин, не расходится по сути с описаниями западноевропейцев. Случилось так, пишет он, что какой-то венецианец вступил в спор c неким «скифом» (татарином). Дело дошло до убийства. Татары вступились за соплеменника, а латиняне – за своего, и началось общее побоище между ними; многие из латинян были убиты, татар же – вдвое больше. Затем латиняне вернулись на корабли, а «скифы» не могли этого сделать, так как не владели искусством навигации, и осадили Каффу, крепость (фрурию), построенную генуэзцами на морском побережье «Скифии». Осада длилась безрезультатно 2 года, были значительные потери жителей от сражений и материальные издержки латинян. Несмотря на слабость тогда еще не вполне отстроенных стен, защитники отважно сражались, генуэзцы потратили немало средств от торговли на наемников и понесли значительные убытки[24]. Другой византийский историк, Никифор Григора, переместил происшествие в Тане в рассказ об обосновании генуэзцев в Каффе, строительстве их фактории в результате недавних договоров с ханом – правителем «Скифии» и росте присущей латинянам гордыни, повлекшей к войне. Один из генуэзцев, как пишет Григора, оскорбил словами на площади некоего «скифа». Тот ударил его кнутом и был зарублен мечом. На площади произошла большая сумятица (θόρυβος). Глава «скифов» исполнился гневом, считая произошедшее нарушением его суверенных прав, и потребовал, чтобы латиняне покинули город, что те отказались делать, с оскорблениями отослав посла назад. В ответ хан осадил город (разумеется, Каффу) и безуспешно вел войну, ибо генуэзцы укрепили город, снабжали его по морю и, вдобавок, дестабилизировали торговлю татар хлебом, вызвав его нехватку, а также брали полон в принадлежащих татарам приморских местах. Так осаждавшие превратились в осажденных[25]. Таким образом, Григора точно излагая мотивы действий сторон, смешивает события в Тане и последующую осаду Каффы.

Венецианский хронист Пьетро Джустиниан (как и Антонио Морозини) сообщает, что кризис разразился, когда в Тане находились прибывшие туда 10 торговых галей Венеции, капитаном которых был Николо Беленьо[26]. По документам Сената мы знаем об отправке в Тану из Венеции 22 июля 1343 г. этого каравана из 7 аукционных галей и двух галей, снаряженных самой коммуной. Однако к каравану могли присоединяться и другие, в том числе – невооруженные, суда. К 22 ноября 1343 г. все эти корабли уже вернулись в Венецию, причем в постановлениях Сената отмечено, что они претерпели значительный ущерб[27].

Итак, в сентябре 1343 г. сравнительно большой венецианский флот, а также и генуэзские суда, стояли на рейде Таны близ устья Дона. Николо Беленьо был опытным капитаном. Он водил в Тану караван судов до 1333 г.[28], был и позднее связан с торговлей в Причерноморье[29]. Являясь капитаном, Беленьо, возможно, пытался остановить разразившийся конфликт, приказав казнить на свой галее захваченного «сакерия» (мародера?), за что по возвращении в Венецию держал ответ перед судом и, после длительных дебатов, был приговорен к штрафу в 200 лир и запрету в течении 5 лет избираться консулом Таны[30].

Пьячентинский историк и нотарий Габриеле Муссо сообщает, что Тана, находившаяся на подвластной татарам территории, которую посещали многочисленные итальянские купцы, из-за некоего инцидента была осаждена и захвачена (obsessa et hostiliter debellata) напавшими на нее татарами. В ходе боя многие венецианцы были убиты или получили ранения[31]. Пострадали от ограблений и попали в плен венецианцы, путешествовавшие по суше по татарской территории по ранее казавшимся безопасными торговым путям. Один из них, нобиль Николетто Дольфин, рассказывал позднее, что его захватили далеко от Таны, отняли все товары, как его собственные, так и принадлежавшие другим людям, ограбили до рубашки, связали и увели в Орду, где содержали нагим в тесном помещении. Купец испытывал голод. С большим риском для жизни ему удалось бежать, добраться до своих и взять у них заем 12 лир гроссов для выплаты помогшим ему освободиться и на путевые расходы до Венеции. Возвратившись, он просил, ради хоть какой-то компенсации, учитывая и службу Республике его отца, предоставить ему торговые привилегии по закупке 1200 модиев соли и ее доставке с Сардинии до Риальто, получил их, но не смог ими воспользоваться[32]. Изгнанные из Таны христианские купцы нашли свое убежище за стенами Каффы, которая затем подверглась трехлетней осаде, пережить которую помогало снабжение города всем необходимым кораблями с моря[33].