Чарлз Дарвин - Путешествие натуралиста вокруг света на корабле "Бигль" Страница 2
Чарлз Дарвин - Путешествие натуралиста вокруг света на корабле "Бигль" читать онлайн бесплатно
Мы вернулись в венду [гостиницу] пообедать. Множество мужчин, женщин и ребятишек, черных как смоль, собрались поглазеть на нас. Спутники наши были веселы на редкость: что бы мы ни сказали, что бы ни сделали, — всё они встречали чистосердечным хохотом. Перед отъездом из города мы посетили собор. Он выглядит не так богато, как маленькая церковь, зато может похвастать небольшим органом, издающим поразительно негармоничные звуки. Мы наградили чернокожего священника несколькими шиллингами, и испанец, похлопав его по голове, с большой искренностью заявил, что, по его мнению, цвет кожи не создает столь уже большого различия между ними. Затем мы, погнав во всю прыть наших пони, направились обратно в Порто-Праю.
В другой раз мы поехали в селение Сан-Доминго, расположенное почти в самом центре острова. На небольшой равнине, по которой мы проезжали, росло несколько чахлых акаций; постоянный пассатный ветер своеобразно пригнул их верхушки — некоторые из них были согнуты даже под прямым углом к стволу. Ветви были направлены в точности на норд-ост-тен-норд и на зюйд-вест-тен-зюйд, так что эти естественные флюгеры указывали, должно быть, господствующее направление пассата. Езда по каменистой почве оставляет так мало следов, что мы сбились с пути и направились в Фуэнтес. Этого мы не заметили, пока не добрались туда, но после были рады ошибке.
Фуэнтес — прелестное селение с небольшой речкой, и все там, казалось, процветало, за исключением, впрочем, того, что должно было бы процветать всего более, — его обитателей. Чернокожие ребятишки, совсем голые и очень жалкие на вид, таскали вязанки дров в половину их собственного роста.
Близ Фуэнтеса мы видели большую стаю цесарок, птиц в пятьдесят — шестьдесят. Они были крайне пугливы, и нам не удалось к ним приблизиться. Убегая от нас, они задирали голову кверху, точно куропатки в дождливый сентябрьский день; если же мы принимались их преследовать, они тут же взлетали.
Пейзаж Сан-Доминго красив, чего совсем не ожидаешь, если судить по преобладающему унылому виду всей остальной части острова. Селение расположено на дне долины, окруженной высокими зубчатыми стенами наслоившейся лавы. Черные скалы являют самый разительный контраст с ярко-зеленой растительностью, которая окаймляет берега маленькой речки с прозрачной водой. Мы попали сюда в какой-то большой праздник, и селение было полно народу.
Возвращаясь, мы догнали группу молодых чернокожих девушек, числом около двадцати, одетых с замечательным вкусом: их черная кожа и белоснежное белье красиво оттенялись цветными тюрбанами и большими шалями. Как только мы подошли поближе, они вдруг все разом обернулись и, разостлав на дороге шали, с воодушевлением запели какую-то дикую песню, отбивая такт руками по бедрам. Мы бросили им несколько винтемов, что было встречено взрывами хохота, и, когда мы их оставили, песня их зазвучала еще сильнее прежнего.
Одно утро было особенно ясным: далекие горы чрезвычайно резко рисовались на фоне тяжелой гряды темно-синих туч. Судя по виду и зная подобные случаи в Англии, я предположил, что воздух насыщен водяными парами. В действительности, однако, оказалось как раз обратное. Гигрометр показал разницу в 17°,4 между температурой воздуха и точкой росы. Разница была почти вдвое больше той, которую я наблюдал по утрам в предыдущие дни. Эта необыкновенная сухость воздуха сопровождалась беспрерывными вспышками молнии. Не удивительно ли наблюдать столь замечательную прозрачность воздуха при таком состоянии погоды?
Воздух здесь обычно туманный, что вызывается падением тончайшей пыли, которая, как оказалось, немного попортила наши астрономические инструменты. Утром накануне нашего прибытия в Порто-Праю я собрал пакетик этой тонкой буроватой пыли, которая, по-видимому, была принесена ветром и осела на тонкой ткани флюгера, укрепленного на верхушке мачты. Мистер Ляйелль также дал мне четыре пакета с пылью, осевшей на одном судне за несколько сот миль к северу от этих островов. Профессор Эрен-берг полагает, что эта пыль состоит главным образом из инфузорий с кремневыми панцирями и из кремневой растительной ткани. В пяти пакетиках, которые я ему послал, он открыл не менее 67 различных органических форм! Инфузории, за исключением двух морских видов, оказались все обитателями пресных вод. Я нашел не менее 15 различных сообщений о пыли, осевшей на кораблях в Атлантическом океане вдали от берегов. По направлению ветра во время ее падения, а также по тому, что она падает всегда как раз в те месяцы, когда гарматан, как известно, поднимает облака пыли в верхние слои атмосферы, можно с уверенностью сказать, что вся эта пыль приносится из Африки. Очень странно, однако, что, хотя профессору Эренбергу известны многие виды африканских инфузорий, ни одного из них он не находит в пыли, которую я послал ему; с другой стороны, он находит в ней два вида, которые, насколько ему до сих пор было известно, живут исключительно в Южной Америке. Пыль эта падает в таком количестве, что загрязняет все на борту корабля и причиняет вред глазам; бывало даже, что суда садились на мель из-за непроницаемого мрака. Нередко случалось, что пыль садилась на корабли, находившиеся за несколько сот и даже более чем за 1000 миль от африканского побережья, а также в таких местах, широты которых отстоят друг от друга на 1600 миль. В пыли, собранной на одном судне за 300 миль от берега, я с немалым удивлением обнаружил каменные частицы размером более одной тысячной квадратного дюйма, перемешанные с еще более мелким веществом. После этого нечего удивляться тому, что по воздуху распространяются гораздо более легкие и мелкие споры тайнобрачных растений.
Геология этого острова — самый интересный раздел его естественной истории. У входа в гавань в стенке прибрежных обрывов виднеется совершенно горизонтальная белая полоса, протянувшаяся на несколько миль вдоль берега, на высоте около 45 футов над водой. Исследование показывает, что этот белый пласт состоит из известняка, заключающего в себя множество раковин моллюсков, из коих все или почти все и поныне живут на соседнем берегу. Пласт покоится на древних вулканических породах; сверху его покрывает базальт, который излился в море, должно быть, в то время, когда слой белого ракушечника лежал на дне. Интересно проследить те изменения, которые произвела раскаленная лава, покрывшая эту рыхлую массу, кое-где превратившуюся в кристаллический известняк, а кое-где — в плотную пятнистую породу. Когда известняк был захвачен шлаковыми обломками нижней поверхности лавового потока, он превратился в пучки красивых, лучеобразно расположенных волокон, напоминающих арагонит9. Пласты лавы слегка наклонными площадками поднимаются один за другим к внутренней части острова, откуда первоначально потекли потоки расплавленной каменной массы. В исторические времена на Сантьягу, мне кажется, нигде не замечалось никаких признаков вулканической деятельности. Среди многочисленных красных шлаковых холмов лишь изредка удается обнаружить такие, вершины которых сохранили хотя бы форму кратера; у берега, однако, можно еще различить следы более поздних потоков, образовавших цепи обрывов, не таких высоких, как более древний ряд, но заходящих дальше к морю; таким образом, по высоте обрывов можно приблизительно судить о древности потоков.
Во время нашей стоянки я наблюдал повадки некоторых морских животных. Большая Aplysia попадается здесь очень часто. Это морская улитка имеет около пяти дюймов в длину; окраска ее грязно-желтоватая, с пурпурными прожилками. По краям ее нижней поверхности, или ноги, с обеих сторон имеются две широкие кожные складки, которые по-видимому, играют по временам роль вентилятора, прогоняющего воду через спинные жабры, или легкие. Питается она нежными морскими водорослями, растущими среди камней в мутном мелководье. В желудке ее я нашел несколько мелких камешков, как в мышечном желудке у птиц. Если улитку потревожить, она выделяет очень яркую пурпурно-красную жидкость, которая окрашивает воду на целый фут в окружности. Есть у нее и другой способ защиты: едкие выделения, покрывающие все ее тело, вызывают ощущение острого ожога, подобное тому, какое производит Physalia, или «португальская галера».
Несколько раз я с большим интересом наблюдал повадки осьминога, или спрута. Хотя эти животные часто попадаются в лужах, остающихся после отлива, но завладеть ими вовсе не легко. При помощи своих длинных рук и присосков они могут втягивать свое тело в чрезвычайно узкие щели, а если они уж укрепились там, то приходится приложить большую силу, чтобы вытащить их. В иных случаях они с исключительной быстротой бросались с одной стороны лужи на другую задом вперед, окрашивая в то же мгновение воду темно-коричневыми чернилами. Этих животных бывает трудно обнаружить вследствие еще одной весьма необычайной их способности — изменять свой цвет подобно хамелеону. По-видимому, они изменяют тона в соответствии с характером дна, над которым находятся: в глубокой воде их общий оттенок был коричневато-пурпурный, а на суше или в мелкой воде этот темный оттенок сменялся желтовато-зеленым. При более внимательном рассмотрении цвет этот оказывался почти серым, испещренным множеством ярко-желтых крапинок; серый цвет изменял свою яркость, а крапинки то исчезали, то вновь появлялись. Изменения эти происходили таким образом, будто по телу беспрерывно проходили облака, оттенок которых изменялся от гиацинтового до каштаново-коричневого. Под действием слабого гальванического разряда соответствующий участок тела становился почти совершенно черным; такой же эффект, но только в меньшей степени, вызывало царапанье кожи иголкой. Эти наплывающие облака, похожие, как можно было бы выразиться, на игру красок на лице, происходят, как говорят, от попеременного расширения и сокращения крохотных пузырьков, содержащих различно окрашенные жидкости.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.