Владимир Мельников - Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова Страница 2

Во-вторых, не последнюю роль сыграл в этом и тот факт, что после гибели оперативной группы штаба армии немецкое командование, в знак уважения к мужеству и стойкости окруженных и лично генерала М. Г. Ефремова, приказало похоронить тело командующего в с. Слободка тогда еще Знаменского района Смоленской области, где он и был предан земле в присутствии наших военнопленных, а также солдат и офицеров одной из немецких частей 12-го армейского корпуса, расквартированной в селе. Такие факты советской официальной пропагандой не приветствовались.

В-третьих, определенную роль сыграли в этом и крайне натянутые отношения М. Г. Ефремова с командующим фронтом генералом армии Г. К. Жуковым, который после войны всю вину за гибель ударной группировки армии возложил на героически погибшего командующего 33-й армией.

История Великой битвы под Москвой поучительна во многих отношениях. Подвиг бойцов и командиров Красной Армии в тот период по праву восхищает многие поколения россиян, и исследователи еще не раз будут обращаться к нему, дополняя картину Московской битвы все новыми и новыми штрихами. Способствовать решению этой важной задачи и составляет одну из целей данного труда.

Выражаю искренние слова благодарности за помощь, оказанную в работе над книгой: М. Н. Топоркову, С. Д. Митягину, В. М. Сафиру, В. М. Ефремову, В. И. Стрелкову, В. В. Ковалеву, Кхан Фирозу, A. В. Мельникову, A. M. Терехову, О. В. Ли, O. A. Егоровой и всем труженикам Центрального архива Министерства обороны РФ.

Низко кланяюсь вам, советские бойцы и командиры, за ваш бессмертный подвиг, за то, что вы, не пожалев жизней своих, в нечеловеческих условиях отстояли в суровые годы Великой Отечественной войны Честь, Свободу и Независимость нашей Родины. Преклоняю голову перед каждым из участников этой войны, будь то командир, боец или труженик тыла, а также простыми мирными жителями деревень, сел и городов нашей Родины, испытавшими на себе все ужасы этой войны.

ВЕЧНАЯ ТЕБЕ ПАМЯТЬ И СЛАВА, СОВЕТСКИЙ СОЛДАТ!

В. МЕЛЬНИКОВ

Велика Россия, а отступать некуда…

К началу октября 1941 года из трех оперативных направлений советско-германского фронта западное направление в планах обеих сторон занимало центральное место. Немецкое командование связывало возможность скорейшего окончания войны против СССР именно с нанесением удара на Москву, разгромом на этом направлении наиболее сильной группировки наших войск, захватом столицы СССР и всего центрального промышленного района.

В свою очередь, командование Красной Армии также уделяло западному направлению особое внимание: здесь предусматривалась организация наиболее прочной обороны, сюда же привлекались значительные силы и большая часть резервов, выдвигавшихся из глубины страны.

Сосредотачивая основные усилия на западном стратегическом направлении, советское Верховное Главнокомандование преследовало цель не только не допустить войска противника к Москве, но и, создав необходимые материальные предпосылки, подготовить войска к переходу в удобный момент в решительное контрнаступление с целью разгрома наиболее сильной вражеской группировки армий «Центр». Однако просчеты, допущенные советским командованием, в первую очередь в определении направлений главных ударов противостоящего противника и вероятного характера их действий, самым пагубным образом отразились на действиях Западного, Брянского и Резервного фронтов, которые сражались на этом направлении.

Тяжелейшее поражение, понесенное Красной Армией в районе Вязьмы и Брянска в первой половине октября 1941 года, привело к тому, что стратегическая оборона советских войск была прорвана. Остатки войск Западного и Резервного фронтов были вынуждены отойти на 250–300 км, а линия фронта оказалась на удалении всего 80–115 км от Москвы. Это был, пожалуй, самый критический момент всей войны.

Противник, не дожидаясь полной ликвидации Вяземского и Брянского «котлов», устремился к Можайской линии обороны, которая к тому времени еще не была в полной мере подготовлена к отражению наступления вражеских войск, несмотря на то что Ставка Верховного Главнокомандования перебросила сюда значительное количество войск с других фронтов и из своего резерва.

Слабой стороной обороны Можайской линии была малая плотность сил и средств. На 10 октября 1941 года она была занята лишь сорока пятью батальонами, что составляло в среднем 0,2 батальона на 1 км фронта. Сплошного фронта также не было: около 65 км Можайской линии обороны не были заняты войсками. Фланги и стыки укрепленных районов были неприкрытыми. Оперативных резервов не было. Танковые бригады, которые могли быть использованы в качестве таковых, в силу сложившейся обстановки вели сдерживающие бои совместно со стрелковыми подразделениями на подступах к главной оборонительной позиции. Приказом Ставки ВГК от И октября 1941 г. все войска, находившиеся на Можайской линии обороны, были объединены в 5-ю армию под командованием генерал-майора Д. Д. Лелюшенко.

К 13 октября, когда был отдан приказ об упорной обороне занимаемых рубежей, войска Западного фронта имели следующую группировку: на Волоколамском направлении оборонялась вновь созданная 16-я армия под командованием генерал-лейтенанта К. К. Рокоссовского; на Можайском — 5-я армия, в командование которой, после ранения генерал-майора Д. Д. Лелюшенко 18 октября 1941 г., вступил генерал-майор артиллерии Л. А. Говоров; на Малоярославецком — 43-я армия под командованием генерал-майора К. Д. Голубева; на Калужском — 49-я армия под командованием генерал-лейтенанта И. Г. Захаркина.

Управление 33-й армии во главе с командующим армией Д. П. Онуприенко было отведено в резерв фронта в район Наро-Фоминска.

Однако гитлеровское командование явно переоценило свои успехи под Вязьмой и Брянском, ошибочно посчитав, что советские войска, находившиеся перед фронтом группы армий «Центр», полностью разбиты, а резервы уже исчерпаны. В своем приказе № 1960/41 от 14 октября 1941 г. оно поставило перед войсками группы армий «Центр» задачу: без всякой паузы нанести удар в направлении Москвы, окружить ее и одновременно ликвидировать советские войска, продолжавшие сражаться в окружении.

Продолжить наступление на Москву в это время могли только два армейских и один моторизованный корпуса 4-й армии, остальные соединения и части противника до 20-х чисел октября были вынуждены вести бои с окруженными войсками Западного и Резервного фронтов в районе Вязьмы и отходившими на восток войсками Брянского фронта.

4-я армия генерал-фельдмаршала Г. Клюге, ринувшаяся к Москве, основные усилия сосредоточила, действуя вдоль Минского, Киевского и Варшавского шоссе. 10 октября ее передовые части завязали ожесточенные бои на Малоярославецком направлении, 11-го — на Калужском, 13-го — на Можайском. Сплошного фронта обороны, как такового, не было. Немецкие войска, встречая очаги сопротивления, старались обойти их, не ввязываясь в кровопролитные бои, и продолжали движение по направлению к Москве.

В ходе оборонительного сражения на Можайской линии советские войска проявили исключительное мужество, стойкость и героизм, однако удержать эту линию обороны не смогли и были вынуждены отойти. На Волоколамском направлении немецкие войска оказались от Москвы на удалении 110–115 км, на Можайском, Наро-Фоминском, Подольском — до 80 км. Однако выполнить главную задачу по уничтожению войск, оборонявшихся на Можайском рубеже, противнику не удалось: ценой больших потерь гитлеровцы смогли только вытеснить наши войска с позиций Можайской линии обороны.

С выходом 57-го армейского корпуса противника в район Малоярославецкого боевого участка крайне опасное положение создалось в центре Западного фронта — на Подольском и Наро-Фоминском направлениях. 16 октября 1941 года передовые части врага подошли к Малоярославцу и завязали бой на его окраинах. В это же время немецкие танковые части, обошедшие Малоярославецкий боевой участок с севера, нанесли удар на Боровск. На подступах к городу их встретили части 110-й стрелковой дивизии и 127-го отдельного танкового батальона. Оборона города была поручена 113-й стрелковой дивизии под командованием полковника К. И. Миронова.

Маршал Советского Союза Г. К. Жуков в своих воспоминаниях пишет:

«…У старинного русского города Боровска прославили свои боевые знамена солдаты и командиры 110-й стрелковой дивизии и 151-й мотострелковой бригады. Плечом к плечу с ними стойко отражали натиск врага танкисты 127-го танкового батальона. Ценой больших потерь противник оттеснил наши части к реке Протве, а затем к реке Наре, но прорваться дальше не смог»[1].

Если со 110-й СД и 127-м ТБ все понятно, то упоминание о 151-й МСБр, как говорится, абсолютно не к месту, т. к. бригада боевые действия у Боровска никогда не вела, находясь в это время в 20 км северо-восточнее, в районе Вереи.