Руслан Скрынников - Сибирская одиссея Ермака Страница 2

Иванов и Ильин попали в Ермакову станицу не позднее 1565 года и служили под знаменами атамана до самой его гибели в 1585 году. Если Ермак в 60-х годах XVI века носил атаманский чин, то, значит, ему было в то время никак не меньше двадцати-тридцати лет. Он был младшим современником Ивана Грозного, родившегося в 1530 году.

Родители не выбирали имя своим детям, но отправлялись в церковь к дьячку, и тот, заглянув в святцы, называл младенца по имени великомученика или святого. У крестьянина Тимофея из Борка сын родился в день мученика Ермолая, приходившийся на 26 июля. По этой причине мальчик и получил имя Ермолай. Семья Тимофея, как и любая другая крестьянская семья, была многодетной. Маленький Ермолай рос в компании братьев и сестер. Но немногие из них остались в живых. Большая часть народившихся «робяток» умирала в младенчестве или раннем детстве.

Бескрайние непроходимые леса, болотные топи и озера, редкие поселения вдоль речных берегов – таким был русский Север в XVI веке. Придя сюда в незапамятные времена, поселенцы из Новгорода должны были победить лес, чтобы отвоевать землю под жилища и пашню.

Волость Борок, в которой жила семья Ермака, ничем не отличалась от сотен других таких же двинских и вологодских волостей. Местные крестьяне жили небольшими деревнями по одному-два двора. Деревни стояли на большом расстоянии друг от друга. Зимой над ними бушевали метели, и крестьянские избы тонули в непролазных сугробах. Когда наступало короткое северное лето, крестьянин брался за топор и соху и трудился от зари до зари. Ему помогала вся семья, от мала до велика. Труд, требовавший величайшего напряжения человеческих сил, был, конечно же, самым ярким впечатлением детства Ермака, его братьев и сверстников.

Любой крестьянский сын помнил, как, побеждая в себе слабость и страх, учился он подрубать и валить лес, как, надрываясь, корчевал пни на поле и помогал поднимать новь. Спалив сухостой, крестьянская семья лет пять-шесть жила безбедно, снимая урожаи сам-20, порой и сам-30. Затем земля истощалась, ржи с поля собирали все меньше и меньше. И тогда крестьянину приходилось все начинать сначала. В единоборстве с природой он вырывал у леса новый клочок пашни и ставил «починок на лесе». В трудный момент община, или «мир», всегда приходила ему на помощь.

Казалось бы, сама природа Севера, суровая и капризная, оградила крестьян-общинников от покушений со стороны вотчинников-феодалов. Двинские волости платили дань в казну и не знали дворянского произвола. Дух свободы не покидал северных крестьян, а жизнь в трудах и невзгодах приучала их к долготерпению, воспитывала отвагу и выносливость. Эти люди умели любить свою землю.

Не только на Севере, но и по всей России большая часть населения жила в крохотных деревеньках. Села были подобны редким островкам, затерянным среди деревень. Ермак провел детство и отрочество в селе, отличавшемся не только своим многолюдством. Его родной Борок был волостным центром. Мужики со всей округи собирались в сельцо на сходки, решали мирские дела.

Ермолай был селянин. У его «мира» горизонты были пошире, чем у сверстников из малых деревень. Роста Ермолай был среднего – не велик, не мал, волос имел черный, кудрявый. Люди, видевшие его вблизи, скажут, что. малый был «зрачен» и плосколиц. В старинных говорах «зранный» значило «пучеглазый».

В средние века облик крестьян не отличался утонченностью, насколько можно судить по редким сохранившимся гравюрам средневековых мастеров.

Ермак Тимофеев – плосколицый и пучеглазый – не был исключением. Про крестьянских ребяток часто говорили: «Неладно скроен, да крепко сшит;?. Таким был и Ермолай. Природа отличила его, наделив редким запасом жизненных сил, упрямством и отвагой. Плечистый, сильный, подвижный, Ермак был вожаком в компании сверстников с ранних лет.

Ермаковцы запомнили прозвище своего атамана, полученное им в молодости. В далекие времена прозвище в русском обществе имело совсем особое значение. Подверженные суеверию, люди боялись колдовства и дурного глаза, отчего нередко скрывали свое молитвенное имя и называли себя на всю жизнь одним прозвищем. Даже в официальных документах времен Грозного то и дело мелькают Смирные, Третьяки, Малюты… Кличкой человека, как правило, награждала народная молва. Она приклеивалась навек и указывала на достоинство, на изъян либо на какую-нибудь другую характерную черту. Были Умные и Красные, Горбатые, Брюхатые и Сухорукие, Благие и Нюньки, Ерши и Слизни.

Ермак Тимофеев получил довольно точное прозвище – Токмак. Слово «токмач» обозначало увесистый пест либо деревянную ручную бабу, которой трамбовали землю. «Токмачить» значило то же, что «бить», «колотить кулаком». Кулачные бои были одним из самых древних обычаев в русской деревне. Деревня шла на деревню стенкой. Не одни мужчины, но и юноши состязались в силе и ловкости. В таких сельских состязаниях житель Борка и получил свое прозвище. Оно указывало скорее на достоинство, чем на недостаток. В прозвании «Токмак» угадывается намек на несокрушимую физическую силу.

В народе умели ценить силу, особенно если она соединялась с умом.

Когда археологи извлекли из новгородского грунта берестяные свитки, испещренные письменами, редко кто предвидел, к каким удивительным открытиям приведет их находка. Береста поведала людям, что сельское новгородское население знало грамоту с древних времен. Двинские волости испокон веку входили в состав Новгородской земли. Заселяли их новгородские выходцы.

Объединение русских земель в XVI веке сопровождалось экономическим расцветом. Жизнь менялась на глазах. Прежде пустынная Двина превратилась в оживленную торговую дорогу. Богатые мужики из Поморья и из двинских волостей потянулись к промыслу и торгу. Одни строили соляные варницы, другие уходили на просторы Студеного моря, чтобы промыслить моржовую кость и рыбу.

Число грамотеев в двинских волостях умножилось. В селе Борок крестьяне отдавали детей «в науку» местному дьячку. В зажиточных крестьянских семьях хранились как величайшая ценность рукописные сборники. По большей части то были богослужебные книги.

Будущего землепроходца Ермака отличали не только редкая сила и выносливость, но и огромная любознательность. Крестьянский сын смотрел на мир широко раскрытыми глазами. Когда в жизни Ермолая настала короткая пора учения, он, казалось бы, схватывал все на лету.

В жизни средневекового общества выдающуюся роль играла церковь. Стремясь подчинить себе духовный мир крестьянина, она задалась целью искоренить народные верования, восходившие к дохристианским, языческим временам. Но народное начало оказалось достаточно сильным, и, несмотря на укоры пастырей, двинские крестьяне продолжали забавляться «бесовскими» игрищами, плясали и пели в рощах, водили хороводы на лугах, забавлялись веселыми скоморошьими представлениями. Пели крестьянки, сгребая сено на скошенном лугу. Пели артельщики с речного струга, пел ямщик на заснеженной дороге.

На Севере продолжала жить древняя культура, восходившая ко временам Киевской Руси. Именно северные сказители спасли от забвения песни о Владимире Красно Солнышко, давно забытые на Киевщине. Уроженец Севера Ермак много раз слышал былины, воспевавшие подвиги русских богатырей на дальних степных границах.

Сказители были желанными гостями в любом селе. Крестьяне встречали их в воротах и вели вместе с гуслярами в горницу. Рокот гуслей заполнял избу, и все кругом замолкало. Взрослые, сидевшие по лавкам вдоль стены, и дети, забившиеся на полати, старались не дышать, чтобы не проронить ни слова.

У каждого времени – свои песни. Древние богатыри в устах северных певцов сами собой превращались в удалых казаков. Татарское иго пало, но прошлое властно напоминало о себе. Что ни год, Русь подвергалась разорительным набегам ордынских мурз. В степи ордынцы возвращались, обремененные добычей и полоном. Те, кому удавалось вернуться'на родину, могли немало рассказать о страданиях православных в басурманском плену. Древние былины перекликались с их рассказами, затрагивая душу и сердце русского человека. Недаром богатыри отправлялись в ордынское поле «переведаться» с врагами. Кто, кроме них, мог освободить страждущих в плену братьев?

Глубоко запала в голову Ермолая песнь о Добрыне:

Одолела удаль Добрынюшку. Врал добра коня он богатырского Да с собою брал палнчку булатную, Ездил целы» день, с утра до вечера, Да но славну по раздолыщу чнету полю. По.\отелось-то молодому Добрынюшке Ему съезднти во далече чисто поле, Дай h тым горам ко сорочинекпм, Дан к тым норам да ко именным.

Там в поле налетел на молодого Добрынюшку Змей Горыныч о трех головах. Грянул страшный бой. Победил богатырь чудовище, потоптал он много множество зме-енышев. Отпер норы змеиные и- сказал таковы слова:

Аи же полона да вы расенские! Вы.\одите-тко со нор вы со именных, Aii ступанте-тко да по своим местам, По своим местам да по своим домам.- Как пошли-то полона '-пъ\ расейские Aii со тых со нор дан со ммеиных. У них сделался да то и шум велик.