Михаил Кром - Пограничные земли в системе русско-литовских отношений конца XV — первой трети XVI в. Страница 2

Тут можно читать бесплатно Михаил Кром - Пограничные земли в системе русско-литовских отношений конца XV — первой трети XVI в.. Жанр: Научные и научно-популярные книги / История, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Михаил Кром - Пограничные земли в системе русско-литовских отношений конца XV — первой трети XVI в. читать онлайн бесплатно

Михаил Кром - Пограничные земли в системе русско-литовских отношений конца XV — первой трети XVI в. - читать книгу онлайн бесплатно, автор Михаил Кром

В ином освещении предстают русско-литовские отношения конца XV — первой трети XVI в. в соответствующих томах «Истории литовского народа» Т. Нарбута (1840–1841 гг.) и «Истории Польши» Ю. Шуйского (1862 г.). По богатству фактического материала эти сочинения намного уступают трудам названных русских историков.

Для Нарбута Карамзин служил (за неимением летописей и других русских источников) настоящим кладезем фактов, к которому он прибавлял свидетельства польских хроник и введенной им в оборот литовской летописи — так называемой Хроники Быховца. У Шуйского войны с Россией XV–XVI вв. изложены очень поверхностно и схематично. Литовский и польский историки в оценке этих событий совершенно расходятся со своими российскими коллегами и, в частности, с Карамзиным, с которым они прямо полемизируют. Так, если последний принимает всерьез заявления Ивана III о религиозных мотивах (защите православия в Литве) начала войны в 1500 г., то Т. Нарбут и Ю. Шуйский подобное объяснение отвергают как надуманный предлог, призванный прикрыть захватнические планы московского государя[13]. Взятие Смоленска в 1514 г. они приписывают (вслед за польскими хронистами XVI в.) измене гарнизона и интригам М. Глинского[14], в то время как H. М. Карамзин полагал, что симпатии жителей Смоленска к русским, «любовь к древнему отечеству, вместе с братским духом единоверия» облегчили Василию III овладение городом[15]. Полемика по этим вопросам, начатая историками первой половины XIX в., была продолжена впоследствии новыми поколениями исследователей.

В 50–60-х гг. XIX в. стали появляться специальные работы по истории Литовской Руси и русско-литовским отношениям; правда, первые опыты оказались не очень высокого уровня. Так, вышедшее в 1857 г. «Обозрение истории Белоруссии» Ф. Турчиновича представляло собой компиляцию, составленную в основном по Карамзину и Нарбуту и не свободную от грубых ошибок (например, утверждалось, будто по миру 1494 г. России был уступлен Мстиславль![16]). Исследование Г. Ф. Карпова о русско-литовских отношениях 1462–1508 гг., изданное в 1867 г. отдельной книгой[17], хотя и явилось первой монографией на эту тему, но ни богатством фактического материала (не только непревосходившим, но даже уступавшим «Истории» С. М. Соловьева), ни глубиной анализа не отличалось. Не изучив положения земель, из-за которых шла борьба в указанный период, опираясь главным образом на посольские дела, с привлечением разрядов и некоторых летописей, и объявив Литовскую метрику «незначительным дополнением» к посольским статейным спискам[18], автор ограничился, по существу, изложением дипломатической истории того времени, большей частью уже известной. Польские хроники, как и труды современных ему польских историков, Г. Ф. Карпов оставил без внимания. Очень скоро его книга потеряла всякое научное значение.

Восстание 1863–1864 гг. в Польше, Литве и Западной Белоруссии, подавленное царизмом, вызвало в обществе повышенный интерес к Западному краю Российской империи и его прошлому. Откликом на официальный «заказ» явился ряд изданных в 60–80-х гг. сочинений (М. О. Кояловича, П. Н. Батюшкова, П. Д. Брянцева и др.), в которых «доказывалось», что «западнорусский народ» (куда относились и белорусы и украинцы) веками подвергался полонизации, испытывал гнет католицизма, а воссоединение с Россией после разделов Польши в конце XVIII в. явилось для него освобождением, актом исторической справедливости и возрождением в первоначальной чистоте спасительного православия[19]. Главный идеолог этого направления, профессор Петербургской духовной академии М. О. Коялович, считал, что через всю историю Западной России проходит борьба двух начал — русского и польского; по его словам, уже Городельская уния 1413 г. завершила разделение между Литвой и Русью: «литвины-латиняне поставлены в положение господ. Русские православные — в положение рабов…»[20].

Сочинения, подобные «Лекциям» Кояловича, не содержавшие новых фактов, не были исследованиями в собственном смысле слова, но они повлияли и на научные труды. Убежденность в превосходстве православия перед другими религиями, неприязнь к «чужеродным началам» — польскому, немецкому (магдебургское право), еврейскому и т. д. — заметны в работах И. Д. Беляева, М. Ф. Владимирского-Буданова и других крупных ученых того времени. Сама действительность Российской империи, с ее политикой русификации, официального православия и т. п., никак не служила моделью равноправного сосуществования различных народов. Не потому ли российские историки второй половины XIX в. с таким подозрением относились к Великому княжеству Литовскому — полиэтничному и поликонфессиональному образованию, настойчиво искали там уже в XIV–XV вв. непримиримые конфликты, истоки неотвратимого упадка и гибели?

Примером может служить дискуссия о магдебургском праве в городах Литвы, начатая книгой М. Ф. Владимирского-Буданова. Немецкое право, по мнению исследователя, явилось «основной причиной упадка городов юго-западного края»[21]; оно пагубно повлияло на исконные «славянские порядки» и, в частности, разрушило связь города с землей, породив взамен былого «земского единства» сословную борьбу и оставив город беззащитным перед натиском враждебных ему внешних сил[22]. Иное мнение по этому вопросу высказал другой видный украинский историк, В. Б. Антонович: «общинное начало», с его точки зрения, было разрушено в этих городах не магдебургским правом, а развитием военно-служилого сословия, выращенного литовскими князьями; грамотами же на магдебургское право князья пытались предотвратить окончательный упадок западнорусских городов, но безуспешно: это право, «выработанное на чужой почве», не было принято городским населением, оказалось нежизнеспособным[23]. Ближе к действительности был вывод, к которому вслед за А. Ф. Кистяковским пришел Ф. В. Тарановский: магдебургское право в этих городах было реально действующим, но рядом с ним действовало и русское обычное право[24]. Однако эта точка зрения тогда не получила распространения.

Какой бы точки зрения на роль магдебургского права в городах Великого княжества ни придерживались участники дискуссии[25], все они, по существу, не выходили за рамки юридического подхода, но самое главное — большинство исследователей были едины в том, что эти города, благоденствовавшие в древнерусский период, в Литовском государстве, а затем в Речи Посполитой пришли в упадок под влиянием «чуждых начал», будь то магдебургское право или «введенный» литовскими князьями феодальный строй[26].

Но не только в городской жизни Литовской Руси обнаруживали историки непримиримый антагонизм: политика и культура также представлялись им ареной борьбы противоположных сил, русского и польского «начал»[27]; В. Б. Антонович и его по-следователи писали даже о «русской партии», которая в XV — начале XVI в. пыталась сопротивляться литовским властям, отстаивала будто бы права православных перед натиском католицизма; действия этой «партии» усматривали и в заговоре князей против короля Казимира в 1481 г., и в мятеже Глинских 1508 г.[28]

Таким образом, в отечественной историографии второй половины XIX в. создалось представление о Великом княжестве Литовском как о каком-то противоестественном соединении разнородных элементов, нежизнеспособном образовании, раздираемом социальными и национально-конфессиональными противоречиями и уже с конца XIV в., со времени унии с Польшей, вступившем на путь упадка и гибели. Положение стало меняться с 90-х гг. XIX в., когда на основе начавшегося систематического освоения материалов Литовской метрики исследователи перешли от поиска абстрактных «начал» к изучению реальных процессов в Литовском государстве XV–XVI вв. во всей их конкретности. Капитальные труды М. К. Любавского, М. В. Довнар-Запольского, И. И. Лаппо, вышедшие на рубеже XIX–XX вв., стали классикой литуанистики.

Особое значение для нашей темы имеет первая монография М. К. Любавского, посвященная областному делению и местному управлению Литовского государства к началу XVI в. Исследователь пришел к важным выводам о «сохранении местной политической старины» отдельными землями (Полоцкой, Витебской, Смоленской и т. д.), известной самостоятельности в рамках Великого княжества Литовского, которому, по мнению М. К. Любавского, был присущ федеративный характер[29]. Вышедшая почти одновременно с исследованием М. К. Любавского книга Ф. И. Леонтовича касалась той же проблемы[30], но уступала ему в полноте собранного и изученного материала, точности наблюдений, масштабности выводов и обобщений. В определении статуса ряда князей Ф. И. Леонтович ошибся, смешивая крупные вотчины с удельными княжествами, на что указал в рецензии на его книгу М. К. Любавский[31].

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.