Наталья Симеонова - Филосовский камень гомеопатии Страница 2

Клавдий Гален (131–210 н. э.). Врач трех римских императоров. Гравюра из книги Acta medicorum Berolinensium (1719).

После Гиппократа второй фигурой античной медицины был, конечно, Гален (129–199 гг.н. э.). Метод Галена базировался на доктрине Гиппократа о четырех соках, а также на теориях, предложенных ранее Эрасистратом — древнегреческим александрийским врачом и анатомом (300 г.н. э.), который исследовал головной мозг, различал двигательные и чувствительные нервы, описал сердечные клапаны и сокращения сердечной мышцы.

Во времена Галена считалось, что дыхание связывает человека с космическим духом и восстанавливает его жизненную энергию путем поглощения духовной части воздуха, состоящей наполовину из воздуха и наполовину из огня. Это совпадало с идеями пневматиков, из-за которых все названия, связанные с легкими, включают слово «пневма» — дух, а не воздух или кислород, как думают многие.

Как и все греки, Гален был приверженцем теории, согласно которой земные движения прямолинейны, а круговые свойственны только небесным телам. Именно поэтому он не мог предположить кругового движения крови в организме человека, т. е. большого и малого кругов кровообращения. Гален считал, что у человека два различных вида крови с различной функцией и отдельной системой распределения.

Рассматривая только три вида жизнедеятельности человека, Гален определил им место в пищеварительной, дыхательной и нервной системах. Поэтому, по его мнению, в организме человека существуют три функциональные жидкости — артериальная и венозная кровь, а также нервная жидкость. Болезни человека Гален, как и Гиппократ, связывал только с нарушением пропорции четырех соков. Если crasis — правильное смешение основных жизненных соков в организме, то discrasia — неправильное. Для обозначения непереносимости лекарств или некоторых продуктов питания мы до сих пор пользуемся термином «идиосинкразия», за которую нередко принимаем многие случаи истинной аллергии.

Следуя представлениям Гиппократа и Галена, античные врачи считали, что у пациента с преобладанием желтой желчи развиваются болезни желчного темперамента, главным образом печеночные. Для сангвиника типичны болезни кровообращения, для флегматика — отеки, а для меланхолика характерны подавленное настроение и нервные болезни.

В античную и более позднюю эпоху последователи Галена делали попытки восстановить равновесие соков с помощью лекарств. Первоначально это были средства растительного и животного происхождения, т. к. медики тогда не предполагали, что соки организма могли содержать неорганические вещества. При выборе лекарств исходили из принципа противоположности — для лихорадки искали жаропонижающее, для поноса — закрепляющее. На протяжении всего средневековья обычной практикой было применение сложных лекарственных смесей, содержащих 60 или 70 составных частей, которые прописывались при любом заболевании.

Медицинская система Галена имела огромное влияние на развитие медицины и широко практиковалась со времени античности на протяжении всего средневековья вплоть до XVII века. Впервые работы Галена на греческом и латинском языках были изданы только в XIV веке (это первые из известных нам опубликованных европейских трудов по медицине). Позже они были переведены на арабский язык и включены в арабскую культуру и медицинскую практику. Только во времена расцвета популярности Парацельса были напечатаны на греческом языке и стали доступными все работы Галена.

Псевдоним швейцарского дворянина

Парацельс. (1493–1541). Гравюра из книги Paracelsus (1585).

И вот наступила эпоха Парацельса.

Полное имя этого швейцарского дворянина — врача и химика — Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм. Псевдоним он взял звучный: para — греческая приставка, которая обозначает «возле», a Celsus — имя древнегреческого энциклопедиста Авла Корнелия Цельса, автора восьмитомного труда «De Medicina», язык которого из-за красоты и изящества принес их автору славу Цицерона среди врачей. В истории был еще один Celsus — языческийполемист, приписывавший Христу знание магии.

Время показало что Парацельс стал более знаменитым, чем — его «тезки»-предшественники. Что касается трудов самого Парацельса, то некоторые специалисты, правда относящиеся к нему негативно, находят, что язык его работ труден для восприятия, а содержание является смесью светлого ума и глубочайшего суеверия, мистическим сумбуром, облеченным в каббалистическую форму. В нашей книге будут часто приводиться цитаты из Парацельса, и вы сможете составить на этот счет свое суждение.

Многие ученые и врачи пытались соединить доктрины Парацельса (1493–1591) и Ганемана (1755–1843). У этих великих новаторов действительно много общего. Сам Ганеман почитал Парацельса, но тем не менее отрицал прямое влияние его учения на собственные научные взгляды. И все же трудно поверить, что открытия Парацельса не произвели глубокого впечатления на Ганемана. Действительно, Парацельс не оставил систематизированной доктрины. Но без него в европейской медицине XVI века вряд ли существовала бы атмосфера идей, в которой смогла возникнуть гомеопатия Ганемана.

Смелый разрыв Парацсльса с античной системой медицины

Парацельсу система Галена (более всего учение о соках) казалась слишком ограниченной, особенно в подходе к болезням. История показала, что в этом он заблуждался, ибо идея о правильном и неправильном смешении соков в организме, предложенная Гиппократом и поддержанная Галеном, оказалась плодотворной и выдержала испытание временем. Именно она легла в основу гуморальной теории. Конечно, сегодня под «гуморами» мы понимаем не столько желчь, слизь и т. д., сколько гормоны. Кроме того, если говорить о классификации конституциональных типов, то она тоже выдержала испытание временем. Разделив людей на четыре типа — холериков, сангвиников, флегматиков и меланхоликов — по соотношению соков, Гиппократ и Гален на самом деле имели в виду особенности темперамента человека и его поведения в обществе. Не случайно классификация конституциональных типов Гиппократа полностью совпала с современной классификацией Павлова, в основу которой положена характеристика высшей нервной деятельности человека, т. е. сила, подвижность и уравновешенность нервных процессов. При описании гомеопатических лекарственных типов термины Гиппократа тоже используются.

Своими идеями и убежденностью в необходимости освобождения медицины от оков и неправильных толкований античности Парацельс делился со студентами Базельского университета: «Только одной медицине религиозными и светскими писателями предоставлено звание божественного дара, но пока очень немногие врачи имеют дело с ним удачно. Сегодня целесообразно вернуть ей прежнее величие и очистить ее как можно лучше от отбросов неучей и серьезных ошибок».

Величие какой медицины мечтал вернуть Парацельс? Гиппократа он не признавал, книги Галена и Авиценны сжигал, влияние античности на медицину считал пагубным. Не имел ли он в виду древних оккультных терапевтов? Гермеса Трисмегиста? Пифагора? Ессеев, у которых, как говорят, учился Иисус? Самого Иисуса Христа?

«Мы не занимаемся заповедями (продолжаем слушать разговор Парацельса со студентами), а занимаемся теми вещами, которые мы открыли с помощью нашего собственного мастерства, проверенного опытом. Кто не знает, что очень многие врачи, к великой опасности их пациентов, позорно потерпели неудачу, слепо придерживаясь предписаний Гиппократа, Галена, Авиценны и других, как будто те поступали, как оракулы на треножнике Аполлона, и от которых они не смели отклоняться даже чуть- чуть. Из этих авторитетов, когда хотят боги, действительно могут выйти люди огромной эрудиции, но ни в коем случае не врачи. Ни степень, ни ораторское искусство, ни чтение большого количества книг, хотя это немалое украшение, не являются тем, что требуется врачу. Роль профессионального оратора — произносить речи, убеждать, но врачу надлежит знать род, причину и симптомы заболеваний, применять лекарственные средства с дальновидностью и трудолюбием и использовать все в соответствии со своими способностями».

Химическая философия Парацельса

Парацельс отрицал теорию четырех соков Гиппократа и Галена как основу медицинской практики, но поддерживал еще более древнюю концепцию четырех первоэлементов — огня, земли, воздуха и воды. Он использовал представления ранней мусульманской алхимической традиции о трех химических первоосновах — сере, ртути и соли, воплощавших следующие качества: сера — горючесть, соль — твердость и цвет, а ртуть — парообразность.

Говоря терминами парацельсианцев, три химические первоосновы являлись фактически описанием духовных качеств человека. Первоэлементы — огонь, земля, воздух и вода — тоже имеют многоплановую трактовку. В физическом плане — это четыре состояния вещества. В алхимическом смысле воздуху соответствует универсальный алхимический растворитель азот, знаком которого является тройной кадуцей Гермеса, увенчанный крыльями орла. Воде соответствует металлогенный Меркурий. Земле соответствует соль, а огню — сера. В метафизическом плане воздух — время, вода — это пространство, земля — это принцип косности и инерции материи. В нравственном герметизме, составляющем астральную аналогию алхимической трансмутации физического плана, элементу соль соответствует настойчивость и стремление к самосовершенствованию, сере — молитвенное и другое сосредоточение, металлогенному меркурию — осведомленность, а азоту — оккультное начало чувствительности, то, что называется сегодня сенситивностью.