Исаак Тейлор - Славяне и арийский мир Страница 2

Вывод же самого Тейлора сводится к следующему: «Географический центр истории человека находится в настоящее время не на Востоке, а на Западе; самые древние документы истории человечества исходят не из Азии, а из Западной Европы. Другая наука, краниология, учит нас, что люди, которые в настоящее время говорят арийскими языками, принадлежат не к одной, а ко многим расам, и те же расы, которые живут в настоящее время в Европе, жили в ней постоянно с начала неолитического периода, когда по Европе бродили северный олень и дикая лошадь. С тех пор, как геологические исследования установили, что с незапамятных времен Европа была местопребыванием человека, все доказательства, приводимые в пользу азиатского происхождения арийцев, опровергнуты…»

Приведя в систему многочисленные данные о названиях растений, животных, гор и рек в различных индоевропейских языках, ученый пришел к выводу, что в древности был период, когда единство первобытного арийского языка было полным. В некоторых пунктах этого пространства образовались некие энергетические центры возмущения; новые лингвистические образования или новые фонетические вариации начали проявляться и распространились как волны во всех направлениях от начального центра, ослабляясь по мере их расширения, как это происходит с концентрическими кругами, идущими от камней, брошенных в спокойную воду. Эти концентрические круги делались все шире до встречи друг с другом. Именно так, по мнению Тейлора, представляется возможным объяснить существующее многообразие языков в индоевропейском ареале.

Исследуя антропологическое строение исходных рас Европы, английский ученый утверждал, что «этническими признаками первой важности являются не лингвистические признаки, но физические». Для иллюстрации данного тезиса он удачно приводит описания древних народов: бриттов, кельтов, иберов, скандинавов, лигуров и других — и соотносит исторические свидетельства с данными археологических раскопок, доказывая биологическую устойчивость расового типа.

«Тогда как раса устойчива в значительной степени, язык, наоборот, крайне неустойчив. Многие страны неоднократно переменяли язык, причем раса оставалась существенно одной и той же. Очевидно, законы, управляющие переживанием языка, не сообразуются с теми же условиями, как законы, управляющие переживанием расы. Язык, одерживающий верх в борьбе за существование, иногда принадлежит расе менее многочисленной или слабой физически. Иногда берет верх язык народа-победителя, иногда — народа побежденного. Очевидно, надо искать какой-нибудь другой закон. Закон этот по-видимому тот, что раса наиболее цивилизованная, в особенности, когда на ее стороне политическое преобладание и численное превосходство, имеет больше шансов передать свой язык племенам, с которыми находится в соприкосновении».

Тейлор обнаружил следы расы во всех видимых проявлениях жизнедеятельности первобытных арийцев: в названиях металлов, оружия, домашних животных, земледельческих циклов, пищи, построек, одежды, домашней утвари, в способах ведения войны, мореплавания, производства и общественной жизни. Даже сфера религии, по Тейлору, не лишена расовой доминанты в своем развитии.

«И в настоящее время, когда христианство распространилось по Европе, оно разделилось на два противоположных лагеря: католицизм и протестантство, Церковь власти и Церковь разума, линия раздела которых совпадает довольно близко с границей, разделяющей две великие расы. Длинноголовая раса — протестанты, короткоголовая — католики. В первой из них индивидуализм, упорство, самоуверенность, независимость очень развиты; вторая подчинена авторитету и по инстинкту консервативна.

Римское христианство никогда не было симпатично природе северной расы, и она обратила его в нечто весьма отличное, от того, чем оно было вначале или, лучше сказать, чем оно сделалось в руках латинских и греческих учителей. Северные народы испытывают отвращение к системе духовенства, они отвергли авторитет священников и развили индивидуализм. Протестантизм был восстанием против религии, навязанной северу югом, никогда не подходившей северному уму. Именно поэтому брахицефальная Южная Германия принадлежит к католической религии; долихоцефальная Северная Германия принадлежит к протестантской религии».

Происхождение диалектов основных индоевропейских языков, а также базовых культурных мифов в ареале их распространения Исаак Тейлор объяснял через призму амальгамации (смешения) исходных расовых составляющих. Исторически накладываясь друг на друга волнами, расовые архетипы завоевателей и побежденных во взаимопереплетении придали каждому языку и мифу свой уникальный колорит. Очищая от последующих внешних напластований исходный расовый субстрат, ученый, как ему казалось, восстановил физическую преемственность антропологических типов: «На основании археологических рассуждений и доказательств мы пришли к заключению, что именно цивилизация славяно-кельтской расы, какой она является в продолговатых курганах Великобритании и в свайных постройках Центральной Европы, наиболее приближается к той цивилизации первичных арийцев, какую мы знаем из лингвистической палеонтологии».

Вообще следует особо отметить, что, помимо огромного массива умело систематизированной информации, к числу очевидных достоинств книги следует отнести изящество стиля и образность языка, а чувство юмора автора помогает усвоению, на первый взгляд, казалось бы скучного материала.

В контексте нашей публикации книга Исаака Тейлора имеет, кроме исторического, еще и важнейшее политическое значение. Конец XIX века был расцветом Британской империи, когда провозглашение откровенно националистических идей было признаком своего рода, хорошего тона в английском обществе. Совершенно оскорбительные карикатуры на представителей монаршей династии были обычным делом в самых респектабельных, великосветских журналах. Именно викторианская Англия буквально канонизировала образ «русского медведя», повсеместно ставший расхожим штампом оголтелой русофобии. Не кабацкие хулиганы, но джентльмены с оксфордским образованием приложили руку к политическому овеществлению данной мифологемы. И классический ученый Исаак Тейлор был в то время одним из немногих, кто, сообразуясь с совокупностью очевидных данных, пытался разрушить самый фундамент этого тлетворного измышления, подтверждал, что славяне, так же, как кельты, являются наиболее чистым воплощением исходного физического типа первобытных арийцев. Следовательно, ни о каком противопоставлении английских джентльменов «русским медведям» и речи быть не должно, ибо генеалогически они родственны.

На наш взгляд, такого рода сочинения, пусть даже и более чем вековой давности, способны гасить спазмы безграмотного шовинизма. Классическая расовая теория, в том числе и данное сочинение Исаака Тейлора, обосновывала биологическое единство всех народов индоевропейской общности, что автоматически делало беспочвенными проявления любых форм национализма, пытающегося возвысить одну ветвь белой расы над другой. В плане добросовестного исследования происхождения славян данная книга до сих пор не утеряла своего значения, и, по нашему мнению, должна найти свое заслуженное место.

Второе сочинение, предлагаемое уважаемому читателю в рамках нашего издания, также являясь сугубо научным, вновь разрушает миф о «неполноценности» славян, создававшийся уже в недрах Третьего рейха.

«Расология древних славян» — именно так называлась книга молодого антрополога Ильзе Швидецки (1907–1997), которая была опубликована в 1938 году в национал-социалистической Германии и сразу же привлекла внимание как научного сообщества, так и политических кругов к злободневной проблеме — антропологического противостояния сверхдержав. Это был сложный период в истории Европы, когда на поверхность общественного сознания всплыли все старые обиды, подстегиваемые новыми предрассудками. В воздухе запахло новой войной. 1938 год для Европы — это период расцвета расовой теории не только в Германии, но и во всех цивилизованных странах. Сам термин «раса» не сходил со страниц даже повседневных изданий, предназначенных для массового читателя. Что касается непосредственно Третьего рейха, то, вопреки современному устоявшемуся мнению, никакой оголтелой целенаправленной русофобии там не было. Преобладало скорее незнание биологической истории русского народа, а главное — устойчивое нежелание ее познать. При описании судеб славянских племен вообще в немецкой, даже научной литературе того времени, информация зачастую подавалась скомканно. Без должной академической проработки. Вместо уважения к фактам царила красиво оштукатуренная мифология старого образца, типа того, что только когда варяги пришли к славянам, то навели у них порядок. Следует подчеркнуть, что официальное распространение антисемитизма и антибольшевизма было значительно сильнее.