Филипп Эрланже - Диана де Пуатье Страница 2

С 1125 года глава дома Пуатье назывался графом де Валентинуа. На его гербе были горящий перевернутый фонарь и девиз:

«Qui me alit me extinguit».

То, что меня питает, меня и погубит.

Один из его потомков, Эймар III, в 1275 году женился на Юлии или Иполии Бургундской, прародителем которой был король Роберт Благочестивый, получив с невестой город и замок Сен-Валье, «расположенный во Дофине, в Вьеннской епархии, близ Роны, рядом с горой Морабас». «Замок, — уточняется в описи наследства Дианы де Пуатье, — расположен на самой высокой точке упомянутого здесь города, построен в форме квадрата, украшен четырьмя башнями на каждом из углов, со всех сторон хорошо защищен крепостными стенами… С восточной стороны находятся большие ворота, на которых построена квадратная башня, сверху сделанная, как машикули, другая башня помещается во дворе, довольно большом, квадратном, площадью в двадцать пять туаз».6

Сен-Валье, построенный на месте монастыря святого Валерия, возвышался в месте слияния Роны и Галоры: он наилучшим образом обеспечивал господство его хозяев над прилегающими землями.

В конце XIV века семья распалась на две ветви, Сен-Валье и Валентинуа. Сильные распри из-за вышеназванного графства нанесли им весьма ощутимый ущерб: сначала Людовику де Валентинуа, а затем и Людовику де Сен-Валье пришлось уступить Карлу VII Диуа и Валентинуа. Взамен король обязался заплатить пятьдесят тысяч экю золотом «в оплату имущества и долгов» первому сеньору и выделил ежегодную ренту в семь тысяч флоринов второму.

Операция эта оказалась вдвойне неудачной: Карл, который не был еще Победителем,7 страдал от безденежья и поэтому оставил графства при себе, не заплатив денег. Отсюда берет начало целый век споров между короной и Сен-Валье.

А в 1475 году у Эймара VI и Анны де Ла Тур, дочери графа Оверньского, родился сын, Жан де Пуатье, к которому примерно в 1510 году вернется титул сира де Сен-Валье.

Жан был малодушен, насколько можно было судить о нем. Как большинство молодых дворян его времени, он был драчлив, падок на приключения, очень высокого мнения о себе, бесконечно амбициозен, покорен Церкви и верен традициям своего класса.

Одна из этих традиций требовала как можно раньше женить наследника, подающего такие большие надежды. Это дело касалось также и правящих особ королевства. Король Карл VIII, то есть его сестра Анна де Боже, руководившая государством от его имени, задумалась об этом, как только мальчику исполнилось четырнадцать лет.

Дела были улажены 14 марта 1489 года во время путешествия государя в Лион, и Жан взял в супруги Жанну, дочь Эмбера де Батерне, сеньора дю Бушажа. Кроме того, что приданое достигало двадцати тысяч золотых экю, существовала договоренность о том, что со временем имущество семейства Батерне перейдет к Пуатье-Сен-Валье.

Анна де Боже, наименее безумная женщина Франции, по словам Людовика XI, была удовлетворена своим трудом. Она радостью благословила союз двух семей, доказавших свою лояльность. Впрочем, в мыслях «Великой Мадам», которая в тот момент находилась на перепутье своей удивительной карьеры, была не только лишь верность трону.

Эта мужественная женщина в двадцать два года самым неправдоподобным образом обеспечила посмертную славу своему отцу, сломила последний натиск феодализма, превратила в прочную систему централизацию и монархический деспотизм, которые, по представлению любого, просуществовали бы дольше самого Людовика XI.

Среди опустошенных феодов, поредевшей знати и стертых с лица земли донжонов Карл VIII благодаря своей сестре сохранял поистине кесареву власть, на которую ни один из его предков даже не осмелился бы претендовать. Пока эта власть находилась в руках Анны, но не было никакой надежды на то, что так будет продолжаться вечно. В определенный момент она передаст тщательно оберегаемый бесценный дар своему тщедушному питомцу. Но какой же тогда окажется ее собственная судьба? После того как она столь ревностно поддерживала авторитет королевской власти, и речи быть не могло о том, чтобы «старшая дочь Франции» вела жизнь простой подданной, безоружной перед своими врагами.

Когда сир де Боже, ее супруг, стал герцогом Бурбонским, и при помощи уловок, достойных самого Людовика XI, Анна получила все необъятное богатство этого дома, она увидела себя во главе огромного домена, где она могла бы сохранять практически полную независимость, уже сдав государственные печати Карлу VIII.

Вполне логично, что она также хотела заручиться поддержкой сильных и преданных вассалов. Таким образом, создание союза Пуатье-Батерне было одним из шагов на пути к достижению поставленных ею целей, которые, однако, шли вразрез с велениями отцовской традиции.

В 1496 году Карл VIII, только что женившийся на Анне Бретонской, взял бразды правления в свои руки, и его сестра отправилась в Мулен, столицу настоящего государства, образованного герцогством Бурбонским. Но жила она в основном в Шантеле, великолепном особняке, расположенном в нескольких лье от города.

Жан де Пуатье, преданный своей покровительнице, как настоящий средневековый дворянин, встретил там большинство тех, кому суждено было сыграть в будущем немаловажную роль.

Вместе со своей единственной дочерью, Сюзанной Бурбонской, золотушной и уродливой девочкой, Анна воспитывала маленького кузена мужа, Карла де Монпансье, наследника младшей ветви Бурбонов-Монпансье. Она любила этого родственника, наполовину итальянца,8 собиралась сделать его своим зятем, чему изо всех сил противился ее муж-герцог.

У герцогини Анны на воспитании была и одна бедная племянница, недавно покинувшая свою опекуншу, Луиза Савойская, дочь графа де Бресса и Маргариты Бурбонской, сестры герцога. Эта худенькая девочка, «обученная скорее хитрости, чем силе», была своевольна, скрытна и сдержанна. Она переносила все унижения9 с выражением лица, за которым глубоко пряталась резкость характера.

Как только ей исполнилось одиннадцать лет, тетка выдала ее замуж за принца крови, графа Ангулемского,10 который, не пренебрегая и другими увлечениями, подарил ей двоих детей, дочь Маргариту, которую немного позже поэты назовут рожденной из жемчужины, и сына Франциска. Затем, как будто осознав, что его земной долг выполнен, монсеньер Ангулемский умер.

Его девятнадцатилетняя вдова посвятила себя сыну, которого она боготворила. Она называла его своим Цезарем и в безумных мечтах воображала его на троне. Но было ли это возможно? Королю и королеве вместе взятым было сорок четыре года, Анна Бретонская была плодовита. Если допустить, отметая всякое правдоподобие, что их род иссякнет, трон должен перейти к герцогу Людовику Орлеанскому. Но воля Луизы простиралась с такой силой, что казалось, будто она сглазила королеву, у которой дети один за другим — три сына и дочь — умирали в колыбели.

Карл VIII, отправляясь на завоевание Италии, доверил своей сестре регентство в королевстве и свою жену. Гордая и суровая маленькая бретонка также жила в Шантеле и в Мулене, где Луиза присутствовала на грандиозных похоронах своего отца.

Удивительный факт, дом Валуа, ставший главным в христианском мире, представляли два слабых мужчины, тщедушный фантазер Карл VIII и бестолковый, наивный Людовик Орлеанский, который в недавнем прошлом вел гражданскую войну, вошедшую в историю под названием «Безумной». Казалось, что энергия династии сконцентрирована в трех принцессах, Анне Французской, Анне Бретонской и Луизе Савойской, тайных соперницах, которые зорко следили друг за другом.

Что же касается евангельских добродетелей, они достались на долю четвертой, несчастной Жанны Французской, которую ее отец, Людовик XI, насильно выдал замуж за герцога Орлеанского. Обладая ангельской душой и уродливым телом, она молилась за здоровье всех, особенно своего супруга, которого она никогда не видела и к которому испытывала трогательное чувство.

Неожиданная и необъяснимая смерть Карла VIII в 1498 году11 сильно смешала расстановку фигур на политической доске и развязала страсти. Едва не арестованный за попытку нового заговора, герцог Орлеанский стал Людовиком XII: вчерашний смутьян превратился в либерального, бережливого и добродушного правителя.

Сначала ему приходилось маневрировать между четырьмя дамами: калекой, с которой он намеревался как можно скорее развестись, гордой бретонкой, которая вместе с ее герцогством Бретонским являлась предметом его вожделения, прежней правительницей королевства, еще вызывавшей его опасения, и алчной представительницей Савойской династии, опьяненной мыслью увидеть своего сына на троне и претендовавшей на орлеанское герцогство.

Ценой неимоверных усилий король добился своего. Как только был расторгнут его брак с Жанной, несчастная ушла в монастырь в герцогстве Берри и там приблизилась к Богу; Анна Бретонская стала королевой во второй раз; Луизе, для которой этот союз означал оглушительное поражение, пришлось удовольствоваться некоторым количеством земель и местом при дворе.