Коллектив авторов История - Суд общества офицеров и дуэль в войсках Российской Армии Страница 2

Все это доказывает, что рыцарский обычай дуэли оказался могущественнее законов. Фридрих II, первый из прусских королей убедился, что наказание не есть действительное средство для уничтожения дуэлей: оно дает только возможность злоупотреблять законом. Он видел, что обыкновенный суд не вполне может удовлетворить обиженного: «le point de la difficulté, qui reste à resoudre, serait le trouver un expédient, qui en conservant l’honneur aux particuliers, maintiendrait la loi dans toute sa rigueur» («Задача, которую остается решить, состоит в том, чтобы найти средство, которое, охраняя честь отдельных [4] лиц, вместе с тем оставляло бы закон в своей силе»)[3].

Единственным средством, по мнению Фридриха II, был суд чести, который должен быть верховным судьей в делах о поединках и во всех ссорах и обидах между собою прусских офицеров. В 1785 году был издан проект общего закона, но, однако ж, военная коллегия воспротивилась принятию его, и указом короля, 21 мая 1791 г., великому канцлеру прежний запретительный закон о дуэли (1713 г.) оставлен в своей силе. Пруссия сильно поплатилась за свою палочную систему. В два сражения (ауэрштедское и иенское) она вместе с войском потеряла почти и все свои владения. Действительно, войско ее было во всех отношениях дурно. Дисциплина держалась только страхом наказания. И потому, когда прусское войско встретилось с разумно–воодушевленным войском французов, то было разбито, и тогда только прусское правительство увидело всю несостоятельность своей военной организации. Два реформатора, Шарнгорст и Штейн, решились заменить эту систему более нравственною. Они почти уничтожили в войсках телесное наказание; а для офицеров, под их влиянием, вышел 3‑го августа 1808 года, королевский указ, по которому трибуналы чести (Ehrengerichte) в первый раз были признаны законным учреждением. Окончательное устройство суды чести получили в 1843 году (указ 20 июня 1843 г.). Цель этих судов — охранение чести офицерского звания. Эти суды и послужили прототипом нашему суду общества офицеров, введенному в действие в нашей армии в 1863 году.

В России не было ни феодальных порядков, ни рыцарства. Поэтому Русь до Петра Великого не знала и не имела понятия о чести, которое на западе наследовалось от рыцарских орденов. Начиная с Петра Великого, все заимствовалось у Запада. Все реформы Петра I проникнуты влиянием западноевропейских идей. По западному образцу учреждена регулярная армия и образован флот. В военных законах Петра Великого (в артикуле [5] воинском и в уставах: воинском 1716 г. и морском 1720 г.) повеяло новым духом: поднято человеческое достоинство солдата, признана в нем личность с правом на честь и уважение. Преобразователь России, желая поднять личность воина, с одной стороны старался возбудить в нем нравственное достоинство, внутреннюю честь, как неотъемлемую принадлежность каждого человека, а с другой стороны — требовал, чтобы и последнего солдата каждый уважал как воина, чтобы никто не порочил его личность, как слуги отечества.

Действительно, в русской армии, одержавшей величайшую победу под Полтавою, понятие о чести стояло на весьма высокой степени: невозможно и сравнить солдат полтавского периода с солдатами азовских походов.

«Честь и достоинство каждого воина, каждого солдата в регулярной армии Петра вырастали вместе с подъемом величия своего венценосного предводителя»[4].

Создавая армию, император Петр Великий ясно сознавал, что армия тогда только будет на высоте своего призвания, когда ее руководители — офицеры — проникнуты чувством чести и сознанием высокого значения воина, слуги отечества, когда офицеры, как наставники солдата, высоко стоят по своему нравственному уровню и воспитанию в духе чести. поэтому Создатель русской армии особенно заботился о нравственности в среде офицеров, и с этой целью в 1729 году последовал указ Императора Петра I военной коллегии следующего содержания:

«Во всех полевых и гарнизонных полках объявить, что ежели в которых полках явятся такие офицеры, что за шумством и другими непотребными их поступками в службе им быть невозможно, таких свидетельствовать всем того полка штаб и обер–офицерам по совести и под присягой, и те свидетельства заручать, описывая обстоятельно их шумство и те другие непотребные их поступки, и потом каждому аншефу такие подлинные свидетельства, при своем доношении, присылать для решения в военную коллегию».

Этим указом впервые установлено, чтобы поведение [6] офицера обсуждалось товарищами, и такому обсуждению поступков придается значение суда чести. Следовательно, у нас, в России, Петр Великий положил начало общественным судам офицеров в полках, хотя для них не было указано точно определенных правил и они не имели ясно определенных законом карательных мер.

Об отмене этого указа не видно до 1829 года; но в делах начальника главного штаба Его Императорского Величества беспрестанно подтверждается, чтобы общество офицеров объясняло причины, на основании которых оно удаляло из полка офицеров за дурное поведение и предосудительные поступки.

В 1808 году вышел указ, чтобы офицеры давали свидетельства офицерам, увольняемым за ранами и по болезни, для получения пенсии.

В 1822 году, в приказе начальника главного штаба Его Императорского Величества снова подтверждается обществам офицеров, чтобы они непременно излагали причины, по которым они увольняют из полков своих товарищей.

В 1829 году все существовавшие о свидетельствах постановления отменены. Поводом к отмене послужил следующий случай[5]. В 1825 году, в одном полку офицер тяжко оскорбил подполковника того же полка. Тогда бригадный и полковой командиры просили у начальника дивизии разрешить им написать подполковнику письмо за подписью всех штаб и обер–офицеров этой бригады, в котором бы они могли ему выразить свое сожаление и вместе с тем изъявить желание продолжать с ним службу. Но начальник дивизии не удовольствовался одной бригадой, а предложил и другой бригаде его же дивизии принять участие в подписании письма. Многие офицеры этой второй бригады, считая это необязательным для себя, не подписали письма к подполковнику. Начальник дивизии донес о сем корпусному командиру и сей последний предписал арестовать всех не подписавших письма, а главные из них, по представлению начальника же дивизии, уволены от службы. Уволенные офицеры, прибыв [7] в Петербург, подали прошение на Высочайшее Имя, в котором просили предать их суду. Военный суд, который был назначен по их просьбе, совершенно их оправдал; приговор его был утвержден военным министром.

Аудиториатский департамент, рассудив, что все это произошло от письма, предложенного начальником для подписи офицерам, положил: воспретить на будущее время требовать такого рода письма, как дающее повод к нарушению военной дисциплины. Государь Император утвердил это определение и признал, что вообще должно запретить все свидетельства и подписки общества офицеров, по какому бы случаю они не выдавались, как вредные и могущие нарушить военную дисциплину. Вследствие этого и состоялось 21 января 1829 года Высочайшее повеление на имя начальника главного штаба Его Императорского Величества, генерал–адъютанта Дибича, о прекращении выдачи офицерами своим товарищам какого бы то ни было рода свидетельств.

По этому повелению, право удалять из общества офицеров порочных лиц предоставлено было ближайшему начальству.

В восточную войну, для укомплектования армии, понадобилось большое число офицеров, а потому строгой разборчивости в выборе из желавших поступить на службу не было. По окончании же войны, для уменьшения расходов по военному министерству, а равно для удаления из полков лиц, порочащих звание офицера, воспоследовало Высочайшее повеление, объявленное в приказе военного министра от 8 августа 1856 года, дополненное и разъясненное приказом 6 декабря того же года.

Этими приказами предоставлялось полковым командирам и начальникам, имеющим равную власть с первыми, входить с представлением, по команде, к корпусным командирам об удалении от службы офицеров, не аттестующихся по формулярным и кондуитным спискам. По рассмотрении и утверждении донесений корпусным командиром, полковые командиры должны были предложить этим офицерам подать в отставку; если же эти офицеры не изъявят на это согласия, то полковые [8] командиры и без его должны представить их к увольнению от службы, но с тем, чтобы в Высочайших приказах не объявлялись причины их удаления. Жалоб же от увольняемых офицеров не принималось.

Приказы эти были не более как временная мера. В 1863 году, при разработке в законодательном порядке положения о взысканиях дисциплинарных, явился вопрос о необходимости введения суда общества офицеров, как лучшего средства к сохранению, поддержанию и развитию чувства долга, чести и нравственности между офицерами, содействующего в то же время и к столь необходимому взаимному сближению офицеров одного и того же полка.