Константин Станюкович - Загадочный пассажир Страница 2

Беспокоились за баркас и на "Руслане".

И белокурый барон говорил старшему офицеру с едва тревожной нотой в голосе:

- Надо было послать баркас, но если основательно сообразить, то, пожалуй, и не следовало бы...

- Уже поздно теперь соображать, барон!..

- О, нет. Сообразить всегда необходимо, Евгений Николаевич!.. Положим, Каврайский - толковый офицер... Найдется в трудном положении...

Старший офицер промолчал.

- Это про что "Ганцакурат"? - тихо спрашивал унтер-офицер, подходя к рулевым на штурвале.

- Опасается за баркас.

- Зря. Ежели люди на шлюпке в океане, то по какой такой причине нашему баркасу пропасть...

- И как людей не вызволить! - промолвил старший рулевой.

- Мичман вызволит. Башковатый и отчаянный, - уверенно сказал унтер-офицер и отошел к своему месту на шканцы.

Прошло полчаса.

Барон то и дело взглядывал в бинокль. Ни шлюпок, ни огня не было видно.

Барон вздохнул.

- Я и говорил, что надо было обсудить прежде, - снова проговорил Оскар Оскарович.

Прошло еще четверть часа.

- Сигнальщик, видишь?

- Никак нет, вашескобродие!..

- Конечно, надо было послать баркас, но...

Барон речи не досказал. Он увидал в бинокль, что баркас идет к "Руслану".

IV

Наконец подошел баркас и был поднят.

На палубу вошли десять англичан, видимо, матросов с купеческого корабля, спокойно радостных и счастливо улыбающихся, и совсем непохожий ни на моряка, ни на англичанина немолодой господин среднего роста с большой окладистой бородой, в летнем стареньком пальто, высоких сапогах и с сомбреро на красиво посаженной голове.

Обличье и манера показывали интеллигентного человека. Он, казалось, был равнодушен к своему спасению.

В первое мгновение его приняли за шведа или норвежца.

Но велико было общее изумление, когда доктор весело и радостно проговорил, обращаясь к капитану и офицерам, окружившим спасенных:

- Соотечественник... Русский... Сергей Сергеевич Курганин... Пойдемте, Сергей Сергеевич... Сейчас чаю и закусить...

- А поместитесь ко мне, Сергей Сергеевич! - воскликнул Каврайский, весь мокрый.

Все радостно жали руку бородатому господину. Со всех сторон слышались восклицания:

- Как сюда попали?

- Откуда?

- Куда шли?

- На каком пароходе потерпели крушение?

- Потом расскажете мне подробно, Сергей Сергеевич... А пока отдохните после этого ужасного испытания! - говорил капитан.

Курганин слегка приподнимал сомбреро, показывая кудрявые, сильно заседевшие волосы, и не выказывал никакой радости от того, что находится среди любезных соотечественников, и на все вопросы отвечал коротко и даже суховато: "Шел из Вальпарайсо{356} на грузовом английском пароходе. Вчера ночью он сгорел. Все спаслись и успели взять свои вещи. Другая шлюпка с капитаном и штурманом ночью разлучилась..."

Затем Курганин пошел за инженер-механиком и Каврайским в кают-компанию. Всем бросилось в глаза это равнодушие Курганина, и его посещение Вальпараисо, и какая-то сдержанность.

Особенно он удивил капитана. Подозвав доктора, он ввел его в свою каюту и тихо и несколько значительно спросил его:

- Кто такой этот господин?

- Я назвал: Курганин.

- Это я слышал, доктор. Но я бы спросил вас, какое его общественное положение, так сказать?

- Не знаю. Не спрашивал, барон... Курганин не из разговорчивых... Но по нескольким его словам видно, что он из интеллигентных людей.

- Зачем же он попал в Вальпараисо? - спрашивал капитан, и его лицо выражало недоумение.

- Верно, путешествует, барон! - нетерпеливо проговорил доктор.

- На грузовом пароходе?

- А что ж... Если нет больших средств.

- Без средств не путешествуют так далеко. Вы заблуждаетесь, любезный доктор... Я плавал много, а в отдаленных странах таких туристов я не видал. Не понимаю. Решительно не понимаю, доктор!

И, видимо старающийся понять и обеспокоенный, что не может понять, барон раздумчиво покачал головой и продолжал:

- Очень странно! "Есть много, друг Горацио..."{357} А вы, доктор, пожалуйста, не беспокойте пассажира расспросами... И намекните, чтобы в кают-компании были деликатны... Все-таки не наше дело, почему этот господин в Вальпараисо... Не наше... И вы, доктор, уж пожалуйста, как тоже больше статский человек, позаботьтесь о пассажире, и вообще, чтобы ему было, знаете ли, спокойно и хорошо... Мне кажется, что он болен... Такое у него лицо... Англичане счастливы, что спасены, а он... Может быть, пожар так подействовал на него...

И, несколько конфузясь, прибавил:

- И вот что еще, доктор... Знаете, так деликатно нужно... Если пассажир, вы понимаете... без средств в путешествии, то как-нибудь... предложите ему взять в долг... Я охотно могу передать вам некоторую сумму... У меня есть лишние сто долларов... Так я, доктор...

Все еще ошалелые глаза барона светились выражением доброты и в то же время стыдливости, когда он прибавил:

- И, прошу вас, доктор, чтобы ни одна душа не знала!..

"Славный ты немца", - подумал доктор и сказал:

- Будьте спокойны, барон. Но я думаю, что Курганин не возьмет... Что-то у него в лице есть... И - вы правы - нервы у него, должно быть, не в порядке.

В эту минуту вбежал рассыльный.

- Старший офицер велел доложить: прикажете сниматься с "дрейфы"?

- Разумеется... Сниматься...

И, когда рассыльный вышел, барон, любивший сообщать доктору все свои случайные недоумения, сказал:

- Вот и этих англичан... придется везти до Батавии...

- А им, барон, и Курганину нужно на мыс Доброй Надежды...

- То-то и затруднение. Я решил не заходить на Мыс... Так и доложил в Петербурге управляющему министерством... Мы можем делать шикарный переход... И адмирал мне сказал: "Ну что ж... хорошо!.." И мне хочется оправдать его слова...

- Да разве, барон, министру так и нужно, если он сказал: "Ну что ж... хорошо..." Право, ему все равно...

- Но мне не все равно! - не без горделивости промолвил капитан. Правда, появилось новое обстоятельство... Эта шлюпка с русским и англичанами... В том и затруднение... Я уже решил не заходить на Мыс...

- Так завезите англичан и русского в Каптаун{358}... И наша команда освежится... и офицеры... Да и вам, барон, надо развлечься...

- Но как же... Вдруг на Мыс...

- И, право, отлично, барон... Матросы уж затосковали... Да и кают-компания нервничает... Еще бы... Ну, я пойду, барон... Пассажира буду угощать...

- Так вы, доктор, можете по долгу службы подать мне рапорт о том, что для здоровья команды необходимо зайти на Мыс?..

- Обязательно и с восторгом, барон! - сказал доктор и, повеселевши, вышел в кают-компанию.

V

По случаю аврала офицеры были наверху.

Только старший механик оставался около Курганина и хлопотал, чтобы ему скорее подали закусить и чаю.

Неожиданный пассажир хоть и очень интриговал Ивана Васильевича, но уже не производил на него прежнего неприятного впечатления.

Его сухощавое и серьезное лицо, изрезанное морщинами, умное и спокойное, было не из веселых и довольных, и в его глубоко сидящих глазах было что-то тоскливое и вместе с тем непокорное. Но оно не казалось таким сурово-равнодушным и пренебрежительно-сдержанным, каким казалось всем в первый момент появления соотечественника на "Руслане".

Но все-таки что-то странное, непохожее на других, что чувствовалось в этом скромно одетом молчаливом господине, несколько стесняло добряка Ивана Васильевича, и он деликатно не навязывался к нему с расспросами.

Старый механик то и дело пододвигал Курганину то сыр, то колбасу, то разные консервы и вино, и был очень доволен, что человек, только что выскочивший из большой опасности, сидит здесь, где тепло и светло, и уписывает все за обе щеки почти что с жадностью.

Пришел доктор и стал угощать гостя.

- Уж меня угощает господин инженер... Спасибо. Я ем за троих. Забыли взять провизию с парохода.

- И вы не ели сутки?

- Вода была...

Он потом выпил два стакана чаю и спросил:

- Вы куда идете, господа?

- В Батавию, - отвечал механик.

Несколько минут прошло в молчании. Пассажир с удовольствием пил чай.

- Ура! Идем на Мыс! - радостно воскликнул лейтенант Вершинин, входя в кают-компанию. - Сейчас барон велел переменить курс. И пообедаем же мы на берегу после подлых консервов! И увидим, доктор, женскую красоту... Там ведь англичанки. Готовьте только денежки, доктор и Иван Васильевич!

Старший механик добродушно запротестовал.

- Не врите... Я женатый...

- Скажите, пожалуйста, какой Иосиф прекрасный!..{359} Жена в Кронштадте, а вы будете в Капштадте... Наверно туда дернем. От Каптауна два шага...

И, обращаясь к Курганину, лейтенант сказал:

- Мы вас спасли, а вы - нас. Из-за вас да англичан капитан идет на Мыс... Следовательно, не спаси мы Вас, не видать бы нам англичанок... Восхищайся малайками... Так позвольте выпить за ваше здоровье... Какого вина прикажете?

- Никакого.

- Почему?

- Не пью.

- По принципу?

- Из-за печени.