Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1 - Петр Александрович Дружинин Страница 2

Во-первых, это тематические документальные сборники, прежде всего – основанной А. Н. Яковлевым серии «Россия. ХХ век. Документы»[11], а также серии «Документы советской истории»[12]. Несмотря на неодинаковый уровень археографической подготовки различных томов, ценность опубликованных в них документов велика, а обстоятельства последних лет, когда наблюдается ужесточение допуска исследователей к архивным документам, лишь увеличивают ее.

Во-вторых, это публикации в периодических изданиях. Наиболее важными из них представляются газеты, как центральные, так и областные, городские и многотиражные, – значительное число их за 1945–1949 гг. было просмотрено полностью[13]. Также были просмотрены полностью многие журналы за 1941–1950 гг., общественно-политические, литературно-художественные и отраслевые[14]. Значительное число важных государственных документов – приказов и постановлений – было привлечено нами по публикациям в ведомственных изданиях[15].

В-третьих, значительную ценность в качестве источников имеют отдельные печатные издания изучаемого периода – публикации стенограмм совещаний в ЦК ВКП(б) и в других учреждениях[16], а особенно – многочисленные стенограммы выступлений и лекций партийных и государственных деятелей, издававшиеся Всесоюзным обществом по распространению политических и научных знаний[17].

Четвертая группа – это опубликованные эпистолярные источники. Она не столь многочисленна, но включает в себя один принципиально важный – переписку М. К. Азадовского с Ю. Г. Оксманом[18], благодаря которой можно оценить обстановку 1940-х гг. глазами участников событий.

Отдельным корпусом опубликованных источников является мемуарная литература. Имея возможность соотнести находящиеся в нашем распоряжении документы с фактологией мемуаров, особенно написанных на излете века, мы нередко испытывали к последним некоторое недоверие. В этой связи стоит вспомнить мнение Марка Блока относительно таких свидетельств: «Даже самые наивные полицейские прекрасно знают, что свидетелям нельзя верить на слово. Но если всегда исходить из этого общего соображения, можно вовсе не добиться никакого толку. Давно уже догадались, что нельзя безоговорочно принимать все исторические свидетельства. ‹…› Однако принципиальный скептицизм – отнюдь не более достойная и плодотворная интеллектуальная позиция, чем доверчивость, с которой он, впрочем, легко сочетается в не слишком развитых умах»[19].

Конкретизируем нашу мысль: часто нарочитая тенденциозность становится причиной того, что в некоторых мемуарах можно отметить как искажение или замалчивание определенных фактов, так и заведомую ложь. Например, в мемуарах К. М. Симонова[20] и Д. Т. Шепилова[21], несмотря на действительную ценность этих текстов как источников, многое оказывается изображенным в ином свете, что является следствием попыток авторов отгородиться от сталинизма, во времена которого они жили, работали и которому они преданно служили. По этой причине мы старались по возможности перепроверять фактическую сторону мемуарных свидетельств.

Завершить обзор опубликованных источников следует группой печатных изданий, которые хотя и были изначально изданы типографски, но печатались с грифом «Секретно» или «Совершенно секретно», то есть содержали сведения, составляющие государственную тайну, и хранились соответственно (в отличие от книг, имеющих гриф «Для служебного пользования», которые поступали в спецхраны библиотек). По прошествии же времени эти издания подлежали уничтожению. Как особенно ценные источники данной группы укажем изданный с грифом «Секретно» объемный справочник «Научные кадры ВКП(б)» 1930 г.[22], единственный известный нам экземпляр которого сохраняется в частном собрании (г. Москва), а также напечатанный с грифом «Совершенно секретно» подробный отчет Академии наук СССР за 1949 г.[23], который сохранился в архивном фонде В. М. Молотова[24].

Значительную часть материалов для написания данной работы составляют неопубликованные источники. Круг документов и архивохранилищ оказался в результате довольно многочисленным, что объясняется как различной ведомственной подчиненностью рассмотренных вопросов, так и зачастую раздробленностью фонда одного учреждения между несколькими архивохранилищами. Также отметим, что необходимость репрезентативного поиска источников не позволила нам остановиться на «базовом», если так можно выразиться, архивохранилище; с другой стороны, это обстоятельство позволило выявить множество источников, без которых написание этой работы было бы невозможно во всей полноте. Неопубликованные источники также можно разделить на несколько групп, очертив лишь основные комплексы документов.

Первая группа – документы высших органов власти, союзных и российских министерств и ведомств. Прежде всего, это сохраняющиеся в РГАСПИ материалы ЦК ВКП(б), в числе которых отложились и кадровые решения, и обращения ленинградских ученых, и прочие важные для настоящей работы материалы. Значительная часть использованных документов сохраняется в ГА РФ, где мы пользовались фондами МВО СССР, ВАК при СМ СССР, Славянского комитета СССР, Министерства просвещения РСФСР и др. Кроме того, мы использовали материалы Секретариата ССП СССР, носившие директивный характер[25].

Вторая группа – документы, относящиеся к общественно-политической и научной жизни Ленинграда. В качестве дополнения к материалам, которые публиковались в газетах, оказалось возможным обратиться к достаточно специфическому и малоизвестному источнику, который существенно дополнил хроникальную часть работы. Речь идет о «Вестнике ленинградской информации», ежедневно рассылаемом Ленинградским отделением ТАСС и полностью сохранившемся за интересующие нас годы в фондах ЦГАЛИ СПб (фонд ЛенТАСС). В том же архиве сохраняется еще один важный и столь же мало используемый источник – это так называемые микрофонные материалы Ленинградского радиокомитета, представляющие собой цензурные экземпляры текстов, шедших в радиоэфир, причем как материалы прямого эфира, так и записанные для трансляции на специальные носители[26]. Наиболее важной частью этого комплекса являются сохранившиеся в максимальной полноте тексты новостных выпусков Ленинградского радио. Ценность этих материалов также велика по той причине, что они не подверглись чистке в связи с «ленинградским делом». Важным источником стали документы партийных организаций Ленинграда – обкома и горкома ВКП(б), а также некоторых райкомов, особенно Василеостровского, сохраняющиеся в ЦГАИПД СПб.

Третья группа – материалы по истории филологической науки, преимущественно ЛГУ и Пушкинского Дома. Документы Ленинградского университета сохранились с достаточной полнотой, но распределены по нескольким хранилищам – собственно Архив СПбГУ, ЦГА СПБ, а также ЦГАИПД СПб, где отложились материалы парторганизации ЛГУ (в том числе стенограммы проработочных собраний). Большая часть материалов Пушкинского Дома за указанные годы сохраняется в ПФА РАН (включая некоторые важные стенограммы, приказы дирекции, распоряжения Президиума АН СССР), здесь же в отдельном фонде отложились материалы академика А. С. Бушмина, по которым оказалось возможным восстановить его роль в событиях тех лет; документы парторганизации ИРЛИ также отложились в ЦГАИПД СПб. Значительная часть материалов по истории науки о литературе выявлена нами в фондах ЛО Союза советских писателей СССР и ЛО издательства «Советский писатель» (ЦГАЛИ СПб), а также в фондах их первичных парторганизаций (ЦГАИПД СПб).

Четвертая группа – биографические материалы, которые активно использовались нами как для установления либо уточнения биографических данных многочисленных персоналий, так и для максимально точной датировки кадровых решений[27]. Это, прежде всего, практически исчерпывающий комплекс приказов и распоряжений ректоров