Леонид Милов - История России с древнейших времен до конца XVII века Страница 20

Княжеская дружина и ее роль в обществе. Как рассказывает Константин Багрянородный, поздней осенью, в ноябре князь вместе с дружиной направлялся из Киева в объезд (называвшийся полюдьем) «кормиться» по землям своей страны. Вплоть до начала апреля дружина объезжала эти земли. Поскольку Константин Багрянородный называет полюдье кружением (уора), то процедура объезда могла и не сводиться к однократному объезду территории страны. Да и само полюдье длилось пять месяцев (до начала апреля). В «кружение» отправлялся не только князь, но по стране кружили и его воеводы, т. е. объезд был явно неоднократным и одним кормлением их действия, видимо, не ограничивались. Автор труда «Об управлении империей» разъясняет, что князь и дружинники объезжали земли восточнославянских племен — древлян, кривичей и т. п. Константин Багрянородный поясняет, что они являются «пактиотами» киевского князя, т. е. данниками Киева. Таким образом, во время полюдья, вполне возможно, не только кормились представители власти, но и изымались средства, составляющие своего рода бюджет государства. Конечно, основу «бюджета» составляли ценные шкуры пушных зверей (как сказано в летописи, дань брали «от дыма», т. е. очага, по «черне куне» — шкурке куницы).

В конце весны значительная часть собранной дани доставлялась в Киев, откуда направлялась на судах (у которых килем и нижней частью бортов служил ствол целого дерева, отсюда их греческое название — моноксилы) по Днепру, а затем по Черному морю в столицу Византийской империи — Константинополь. Путь был долгим и трудным. Через днепровские пороги на почти стокилометровом промежутке суда проводили с большим трудом, высаживая людей и складывая товар на берег. Этим обстоятельством пользовались кочевники, нападавшие на караваны. Поэтому их постоянно сопровождали отряды дружинников. Константин Багрянородный называл такое путешествие «мучительным и страшным, невыносимым и жестоким плаванием». Договора, заключенные с византийскими императорами, обеспечивали посланцам князя, доставившим в Константинополь меха, мед, воск и челядь (рабов, захваченных в военных походах), благоприятные условия для торговли в этом одном из крупнейших центров цивилизованного мира той эпохи. Для их проживания был выделен квартал у монастыря Св. Маманта в городском предместье. Они снабжались продовольствием на время пребывания и на обратный путь («емлють месячину на 6 месяць, хлеб, вино, мясо, рыбы и овощь»), а также могли получать недостающие детали корабельного снаряжения и освобождались от уплаты пошлин. Здесь в обмен на привезенные товары приобретали вино и фрукты, «драгое каменье и узорочье», драгоценные шелковые ткани, которые в то время делались только в Византии. Путь, ведущий в Византию, привлекал к себе главное внимание киевских князей, а затем и древнерусских летописцев, но наряду с ним важное значение имел другой сухопутный путь, который вел через Краков и Прагу в страны Западной Европы. Здесь в обмен на меха и рабов приобретали для дружинников франкские мечи, многие десятки которых найдены в ходе археологических раскопок на территории Восточной Европы. Арабское серебро, драгоценности и ткани из стран Востока приходили также в обмен на меха и рабов по Волжскому торговому пути.

Эта «далекая» торговля должна была снабдить формирующуюся социальную элиту древнерусского общества всем тем, что ей не могло предоставить местное население.

Вся сумма фактов позволяет дать характеристику социального строя древнерусского общества того времени. Сложившееся на территории Восточной Европы политическое образование есть все основания охарактеризовать как государство, где правитель-князь выступает как равноправный партнер византийского императора. Общество это социально неоднородно. Как господствующая социальная группа в нем выступает дружина — сообщество вооруженных воинов, связанных с правителем клятвой верности. В осуществлении своей власти правитель опирается на дружину, а одной из важнейших задач его политики является удовлетворение потребностей дружинников.

Между интересами дружины и ее главы — князя существовала тесная неразрывная связь, скреплявшаяся не только клятвой верности. Князя и дружину объединяла и далеко заходящая имущественная общность — общность группы людей, живущих совместно у одного очага — «огнища» (отсюда одно из наименований дружинников — «огнищане»). От князя Дружинники получали одежду и оружие, питались с ним за одним столом в особом помещении — «гриднице» (от другого наименования дружинников — «гриди»). Остатки этой гридницы IX в. обнаружены археологами в Киеве у здания Государственного исторического музея Украины. Сюда постоянно доставлялись «множества от скота, мяс и от зверины». Дружина резко отличалась от остального населения не только своим питанием, в котором постоянно присутствовала редко доступная для обычных сельских жителей мясная пища, но и всем своим обликом и уровнем жизни. Арабский дипломат Ибн-Фадлан, посетивший в 20-х гг. X в. г. Болгар на Волге, описал похороны скончавшегося там богатого «руса». Он лежал на скамье, покрытой драгоценной византийской тканью, в кафтане из парчи с золотыми пуговицами и в собольей шапке.

В погребениях княжеских дружинников середины — второй половины X в. в так называемых срубных гробницах киевского некрополя обнаружены богатые наборы оружия и конской упряжи, в некоторых из них находились богато украшенные (в частности ожерельями из монет) скелеты женщин, убитых на могиле покойного. Весь этот образ жизни обеспечивал дружинникам князь, отсюда их заинтересованность, чтобы его власть была как можно более сильной, а казна как можно более полной.

Кажущаяся самодовлеющей сила княжеской власти и полная зависимость от него дружины по сути являются итогом более широкого и фундаментального механизма власти, когда множество общинных миров, консолидирующихся в процессе самоорганизации в некий социум, передают все функции управления и защиты этих миров в руки высшей власти — власти князя.

В середине X в. дружина представляла собой довольно сложное целое. Так, известно, что у второго лица в государстве, воеводы Свенельда, была своя дружина, на содержание которой князь Игорь отдал было дань, собиравшуюся с земли древлян. Не все дружинники находились на пиру с князем в его гриднице. Часть дружины постоянно находилась в других укрепленных «градах» на территории «Русской земли», в частности в Чернигове. Погребения таких дружинников, аналогичные «срубным гробницам» киевского некрополя, обнаружены в Шестовицком могильнике, расположенном в 16 км от Чернигова. Кроме того, часть дружины располагалась в отдельных стратегически важных пунктах за пределами «Русской земли» — в Гнездове (в районе Смоленска) и в Тимиреве (в районе Ярославля). Эти отряды, очевидно, должны были обеспечить контроль киевских князей над путем «из варяг в греки» и Волжским торговым путем. Однако то, что княжеская дружина постепенно начала размещаться по различным центрам на территории Восточной Европы, не влияло на общий характер отношений дружинников и князя. Он оставался источником достававшихся им материальных благ и их опорой в окружении враждебного населения.

В составе дружины в первой половине X в. было еще много норманнов (примером может служить воевода Свенельд). Князь Игорь, его жена и племянники носили скандинавские имена. Но эти люди, уже долго жившие на Руси, были, по существу, частью русского общества. Характерно, что при заключении договора с Византией дружинники Олега клялись соблюдать договор именем не скандинавских, а славянских богов — Перуна и Волоса. В договоре Игоря с греками его послы носят не только скандинавские имена, но, предположительно, иранские, болгарские, тюркские, финские, славянские. О постепенной ассимиляции, в частности норманнов, местным славянским обществом говорит и появление славянских имен у ряда членов княжеской семьи — Володислав, Предслава, сын Игоря также носил славянское имя Святослав.

Дружина и население «Русской земли». К сожалению, наши источники почти не содержат сведений о взаимоотношениях князя и дружины с населением «Русской земли» — центральной части Древнерусского государства, и здесь приходится основываться на некоторых косвенных указаниях. Так, разбор сообщений Константина Багрянородного показывает, что значительная часть княжеской дружины находилась в Киеве с конца весны до начала осени. Очевидно, в это время дружину должно было содержать население «Русской земли». Некоторые важные сведения содержит летописный рассказ о действиях, предпринятых на этой территории княгиней Ольгой после смерти ее мужа Игоря. Летописец отметил, что она устроила «по всей земли» по Днепру и Десне (рекам, протекавшим через «Русскую землю») «ловища», «знаменья» и «перевесища». «Ловища» — места для ловли крупного зверя, «перевесища» — места для устройства перевесов — сетей для ловли птицы и мелкого зверья, «знамения» — пограничные межевые знаки. Очевидно, из состава земель, которыми ранее распоряжались местные общины соседей, были выделены пригодные для охоты земли, на которых могли охотиться лишь князь и его дружинники, либо, что особенно важно, люди, специально выбранные для того, чтобы доставлять дичь для пиров в княжеской гриднице. Таким образом, к середине X в. княжеская власть стала уже настолько сильной, чтобы вмешиваться в своих интересах в повседневную жизнь населения «Русской земли».