Анатолий Фоменко - Империя – I Страница 20

Подлог Первый: якобы призвание князей с Северо-Запада. Потом его превратили в якобы современную Скандинавию. Это было сделано явно в угоду Романовской династии, которая и была северо-западного, псковского, литовского происхождения.

Подлог Второй: великий Новгород, якобы, был расположен в Псковской области, у Ладоги. Так, наконец, была обоснована» уже свершившаяся ранее политическая акция по фальшивому переносу исторического Великого Новгорода в Псковскую область. Так подвели «летописный фундамент» под отнятие имени Новгород у Ярославля.

И теперь мы начинаем понимать, почему академическое описание Радзивиловской рукописи хранит странное молчание – в какой именно тетради находится непарный лист. Потому что это, скорее всего, именно тетрадь с «норманским» вклеенным листом. Или какой-то непарный лист рядом с «норманским». В любом случае, следы подтасовок и переделок рядом с «норманским» листом бросают тень подозрения и на него.

Предшественники авторов «академического описания», вероятно, всеми силами старались скрыть этот криминальный поразительный факт. Вы только представьте себе на мгновение, что славянофилы XIX века узнали бы, что пресловутая норманская теория, против которой они так упорно воевали, вся содержится на вклеенном в рукопись листе. Какой шум сразу поднялся бы в научных кругах!

Но как мы уже видели, никто «из посторонних» к оригиналу рукописи допущен не был. Допускали, по-видимому, только «своих». То есть тех, кто готов был молчать.

Теперь понятно – зачем была такая осторожность.

Здесь уместно вспомнить о странной истории с тяжбой между Академией Наук и археографом А.Н.Олениным – директором Императорской Публичной Библиотеки. Оленин почему-то упорно отказывался возвращать рукопись в Академию. Он якобы «собирался ее издать». И поэтому «испрашивал 3 тысячи рублей, которые и были выданы ему академией. Чем кончилось предприятие Оленина, почему издание радзивиловской летописи остановилось – неизвестно… – пишет А. А.Шахматов, – В 1818 году об этом запрашивал конференцию новый президент ее С.Уваров…Конференция отвечала, что «…Она никакой не имеет ответственности в замедлении скорого издания, происходящем от многочисленных занятий г.Оленина» [13], с.15…16.

Мол, очень очень занят. Времени для объяснений не имеет.

Но ведь деньги-то он взял! Почему же все-таки не опубликовал? Что вообще делали с рукописью в это время? Ниже мы выскажем свое мнение по этому вопросу.

5. 4. 4. Как «научная» норманская теория была развенчана и названа антинаучной

Как мы уже говорили, автором «научной норманской теории» был Байер [60], с.100. Как мы теперь понимаем, эта «теория» основывалась на грубо неверной интерпретации и помогающей ей грамотной легкой фальсификации реальных исторических фактов. Реальный русский князь-хан Рюрик, он же (по нашей реконструкции) великий князь Георгий Данилович, он же Чингиз-Хан, он же Юрий Долгорукий, объединивший Русь и создавший затем огромную Великую (= Монгольскую) империю, был объявлен выходцем-чужеземцем из современной Скандинавии.

При этом столица Рюрика, – или точнее, его брата и продолжателя Ивана Калиты – хана Батыя, – Великий Новгород – Ярославль был передвинут (на бумаге) в болотистую глушь Псковской области.

Поближе к Скандинавии, откуда Рюрик, якобы «пришел».

«Теория» была, скорее всего, в общих чертах придумана первыми Романовыми [5]. Но чтобы из политической теории она стала «научной», нужен был ученый. Который бы ее обосновал на основе «древних документов».

Такой ученый нашелся. Может быть, это и был Байер, как нам сообщает Энциклопедия [60], с.100. Хотя «научную основу», – а именно, вклейку «норманского листа», – под эту теорию подводил, вероятно, Шлецер, непосредственно работавший с Радзивиловской рукописью. Или кто-то еще чуть раньше.

С тех пор российская романовская академическая наука стояла стеной, отстаивая норманскую теорию. Миллер, Карамзин, Соловьев, Ключевский и т.д. Попытка Ломоносова возразить [179] была забыта.

Но после падения дома Романовых, насущная необходимость в этой «теории» исчезла. И потихоньку, как-то незаметно, она из «научной» превратилась в антинаучную. Похоже, что взяли наши историки Радзивиловскую рукопись в руки, посмотрели на нее новыми беспристрастными глазами и вдруг увидели: а ведь лист-то с «норманской теорией» вклеен.

Да и вообще, вся первая тетрадь состоит, оказывается, из сплошных стыков. Как справедливо пишет академик Б. А. Рыбаков, «обращает на себя внимание тематическое и даже грамматическая несогласованность отдельных отрывков (на которые Б. А. Рыбаков разделил первую тетрадь – авт.) между собою…

Каждый из приведенных выше отрывков, – продолжает Б. А. Рыбаков, – во-первых, не связан логически с соседним, а во-вторых, не представляет и сам по себе законченного целого. Обращает на себя внимание пестрота терминологии» [131], с.129…130.

Б. А. Рыбаков обнаружил в первой тетради перебои в тексте, анахронизмы, перестановки и разрывы одного и того же рассказа [131], с.120.

Обо всем этом стало возможным говорить лишь после Романовых.

Но о «методах работы» основоположников русской исторической науки, выписанных Романовыми из Германии в XVIII веке, – о подклейках листов и т.п., – современные комментаторы предпочитают не говорить. Дело не только в «норманской теории». Эти «основоположники» заложили фундамент вообще всей Русской истории в нужном для Романовых духе. Неприглядные факты подлогов бросают тень на всю их деятельность. То есть – на основы всей русской истории.

Теперь мы заодно начинаем лучше понимать причины столь странных и длительных задержек с публикацией Радзивиловской летописи. Первое издание 1767 года, оказывается, вообще было сделано не с оригинала, а с копии, изготовленной для Петра I в 1716 году [130], с.14. Как замечает А. А. Шахматов, в этом издании были учтены даже карандашные поправки на петровской копии. Шахматов отмечает, что это издание не было научным. В нем заранее разрешались многочисленные исправления, значительные вставки и т.д. [130], с.13…14.

Следующее издание состоялось только в 1902 году. Это было фото-механическое воспроизведение рукописи и оно, конечно, было уже достаточным для обнаружения указанных нами выше подлогов. Но в то время уже никто не стал этим заниматься. Повышенный интерес к «норманской теории» и вообще – к основам русской истории угас в обществе. Все смирились с миллеровской версией и копаться в старых рукописях с целью опровергнуть ее никому не приходило в голову. Ведь в поддержку этой версии были уже написаны многотомные солидные труды Соловьева, Ключевского и других «специалистов по русской истории».

Прошло еще 87 лет. Радзивиловская летопись удостоилась чести быть, наконец, милостиво напечатанной в Полном собрании русских летописей. Это произошло в 1989 году. В русской истории уже давно царило спокойствие, славянофилы ушли в прошлое. Споры стихли. Норманская теория была объявлена, по крайней мере в России, антинаучной.

Можно публиковать.

Публикация 1989 года прошла спокойно.

В 1995 году опубликовали прекрасную цветную фотокопию Радзивиловского списка [123].

И теперь любой желающий может удостовериться, что кроме вклеенного «норманского листа» в Радзивиловской летописи есть кое-что и поинтереснее.

К этому мы сейчас и перейдем.

5. 4. 5. Вклеив один лист, фальсификатор заготовил место для второго, который вскоре «счастливо нашелся»

На вклеенном листе с арабским номером 8 и с церковно-славянским 9, к одному из его ободранных углов приклеена любопытная записка. См. [123].

Написана она, как смущенно объясняют нам, не то почерком конца XVIII века [89], с.15, примеч. «х-х», не то почерком XIX века, [123], том 2, с.22, не то почерком XX века [123], том 2, с.22.

А сказано в ней следующее: «…перед сим недостает целого листа» [123], том 2, с.22. Далее в записке дается ссылка на издание 1767 года, которое, напомним, «содержало, – как говорят сами историки, – множество пропусков, произвольных дополнений, поновлений текста и т.д.» [89], с.3.

Итак, некий комментатор услужливо сообщает нам, что якобы здесь пропущен некий лист.

Берем Радзивиловскую рукопись [123] и с интересом читаем текст.

Однако, как ни странно, никакого смыслового разрыва на этом месте мы не обнаруживаем. Предыдущий лист заканчивается четкой точкой, изображаемой в рукописи тремя точками в виде треугольничка. Последнее предложение на этом листе полностью закончено.