Роман Поляков - Гибель «Армии Власова». Забытая трагедия Страница 20

Из мемуаров немецких военнослужащих: «Спасская Полнеть играла большое значение как в тактическом, так и в стратегическом отношении. Для противника она представляла постоянную фланговую угрозу вследствие вдавания в место прорыва, с которым, так же как и с Любиным Полем и Мостками, находящимися в немецких руках, играющими роль волнорезов в потоке пребывающих пополнений, приходилось постоянно бороться. Эти три места давали немецкому командованию единственную надежду образовать исходный пункт для закрытия дальнейшей бреши. Для операции закрытия бреши исходным пунктом должна была стать Спасская Полнеть. Поэтому она при любых обстоятельствах должна была оставаться в немецких руках.

Борьба, ведущаяся за Спасскую Полнеть, предъявляла высшие требования, так как противник пытался любыми средствами овладеть ею. Почти непрерывно бушевали его огневые налеты по обломкам жалких деревянных лачуг, перепахивали с трудом сооруженные мелкие позиции и боевые посты, вели огонь по любому замеченному движению, особенно ночью, по начинавшемуся только с наступлением темноты движению обозов со снабжением. В пользу гарнизона было сравнительно свободное поле обстрела и наличие батареи 88-мм зенитных пушек, еще раньше примененных здесь для защиты шоссе и теперь подчиненной группе обороны. Теперь они вели огонь по наземным целям с высочайшей эффективностью и держали, пока позволял запас боеприпасов, прорыв танков»[110].

«Как ни странно звучит, но исход боя решался не в глубине территории у острия наступательных клиньев противника, врезавшихся далеко в леса тыла, какими бы угрожающими эти клинья ни казались на карте, а на месте прорыва Волхова и у шоссе Новгород — Чудово, т. е. у населенных пунктов Мясной Бор. Мостки и Спасская Полнеть. Это ясно сознавало командование группы армий «Север», которое в соответствии с этим планировало свои контрмероприятия. 'Это поняли также солдаты, унтер-офицеры и офицеры, которые с особой стойкостью и упорством сражались здесь за каждый метр земли.

Советское командование, несмотря на все усилия, явно недостаточно серьезно отнеслось здесь к немецкому сопротивлению и положилось на эффективность своего удара в глубину, вместо того чтобы сначала наступать по обеим сторонам шоссе на север и на юг»[111].

«Выступили ранним утром. Дорога и лес вокруг в легком тумане. Возможно поэтому авиация противника нас не тревожила. А может быть, гитлеровцы о нашем движении не знали. Однако, как только части развернулись в боевой порядок, противник открыл сильный артиллерийский и минометный огонь. Наши танки завязли в снегу в долине р. Полнеть и ничем не могли помочь стрелкам. По глубокому, рыхлому снегу подразделения двигались медленно. Словом, вместо внезапного удара получилось медленное, методическое прогрызание вражеской обороны. Все же к исходу дня 1102-й полк ворвался на окраину Спасской Полисти. Но противник при поддержке танков контратаковал, и наши подразделения вынуждены были отойти в исходное положение. 1098-й полк достиг южной окраины Спасской Полисти и завязал тяжелый уличный бой. В ходе его выяснилось, что Спасская Полнеть — довольно сильно укрепленный узел обороны, с хорошо организованной системой огня. Почти каждый кирпичный дом был приспособлен к обороне. На вероятных направлениях нашего движения находились танки, зарытые в землю. Так что с ходу такой «орешек» не разгрызешь. Забегая вперед, скажу: мы ушли из Спасской Полисти. а сменившие нас части еще более полугода не могли ее взять»[112].

«В промежуток с 21 января по 4 февраля гарнизон Спасской Полисти отразил 15 вражеских атак с применением тяжелой артиллерии, бомбардировщиков и танков. Несколько раз положение в ней становилось критическим, и русским удавалось даже ворваться в Спасскую Полнеть, но после ожесточенных боев за каждый дом его снова отбрасывали»[113].

М.С. Хозин пишет: «За 15 дней 59-я и 2-я ударная армии смогли продвинуться на 4-7 км. Фронт израсходовал вторые эшелоны армий, и развивать дальше наступление было нечем. Войска понесли большие потери, многие дивизии и бригады надо было выводить в резерв и пополнять. Танковые батальоны остались без танков, артиллерия израсходовала все боеприпасы. Таким образом, результаты пятнадцатидневного наступления были незначительны»[114]. Проще говоря, замысел Ставки, поражающий своей масштабностью и красотой: «59-я, 2-я ударная. 40-я и 52-я армии прорывают на своих участках вражеские позиции и. поддерживая друг друга, рвутся строго на Запад с выходом на Волосово и Лугу» — потерпел сокрушительное поражение. Надо было срочно что-то предпринимать.

«В девять часов вечера 12 февраля выехал во 2-ю ударную армию. Днем туда ездить не разрешают. Самолеты и минометы противника не пропускают ни одной машины. Холодно, густой туман. Дорога узкая, слышна артиллерийская канонада. Переезжаю Волхов. Проезжаю район «горла» — узкое место прорыва»[115].

17 февраля 1942 г. на фронт прибыл представитель Ставки маршал К.Е. Ворошилов. Он передал приказ, требовавший до начала марта любым способом выйти на железную дорогу Любань — Чудово.

26 февраля была выпущена новая директива Ставки. В ней уточнялись задачи 2-й ударной и 54-й армий. Обе армии теперь должны были наступать навстречу— друг другу и соединиться в Любани не позднее 5 марта. Фактически с этого момента операция по разгрому группы армий «Север» перешла в разряд самостоятельной фронтовой операции и стала называться «Любанской». Теперь задача стояла так: окружить и уничтожить 1-й армейский корпус генерала фон Бота.

ДИРЕКТИВА

Ставки ВГК № 170128 командующему войсками Волховского фронта о мерах по ускорению разгрома Любань-Чудовской группировки противника

28 февраля 1942 г. 02 ч 00 мин

Для быстрейшего пленения или уничтожения Любань-Чудовской группировки противника и для освобождения Ленинградской железной дороги до Любани включительно Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

Усилить 2-ю ударную армию за счет 59-й армии не менее как двумя стрелковыми дивизиями.

Для нанесения решительного удара на направлении Любань и к северу от нее во 2-й ударной армии создать единую ударную группировку в составе не менее пяти стрелковых дивизий, четырех стрелковых бригад, одной кавалерийской дивизии, усиленную танками, артиллерией и авиацией.

Для перехвата Ленинградского шоссе и железной дороги в районе ст. Торфяное и для пленения или уничтожения чудовской группировки противника 59-й армии наступать ударной группой не менее трех стрелковых дивизий к западу от Ленинградского шоссе в направлении на ст. Торфяное.На правом фланге 4-й армии создать ударную группу в составе не менее двух стрелковых дивизий для наступления навстречу любанской группе 2-й ударной армии в общем направлении на Ларионов остров и далее на Смердыню.В ходе операции ни в коем случае не допускать распыления сил указанных ударных группировок на обеспечение флангов и тыла, используя для этой цели части, не вошедшие в состав ударных группировок.Станцией и г. Любань безусловно овладеть и прочно закрепиться не позднее 4-5 марта.Об отданных распоряжениях донести.

Ставка Верховного Главнокомандования И. Сталин, Б. Шапошников[116].

М.С. Хозин пишет: «Эта директива означала, по существу, отказ Ставки от своего первоначального замысла. Поняв, что для его выполнения не хватает ни сил, ни средств. Ставка предложила последовательно разгромить вначале Любань-Чудовскую, а затем уже Мгинскую группировку. Будь это решение принято вначале, то есть при организации операции, возможно, и исход ее был бы другим»[117].

«В первой декаде февраля на КП дивизии приехал член Военного совета 2-й ударной армии бригадный комиссар А.И. Михайлов, чтобы вручить награды группе солдат и командиров за бои на р. Волхов. Он информировал, что наша армия пробила брешь во второй оборонительной полосе противника и развивает наступление в общем направлении на Финев Луг — Любань. Военный совет армии ставит вопрос о том, чтобы 327-ю стрелковую дивизию верну ли в состав 2-й ударной. Согласны ли мы с этим? Еще бы не согласны! Через день-два мы получили приказ командующего войсками фронта о возвращении дивизии в состав 2-й ударной армии. Свою оборонительную полосу мы сдали 59-й армии.

Возвращение дивизии в состав родной армии было очень кстати: дивизия устала и была обескровлена в боях. В стрелковых ротах насчитывалась половина штатного состава. Снабжение боеприпасами и горючим, продовольствием и фуражом не было налажено как следует. Люди частенько недоедали. Конский состав истощал. Как на грех, стояли все время крепкие морозы, повсюду глубокие снега и бездорожье. Редко попадались населенные пункты, где можно было обогреть людей. Шалаш и костер в лесу — не лучшие возможности для обогрева, но и ими не всегда располагали.