Швеция – от нейтралитета до НАТО - Александр Борисович Широкорад Страница 20

Шведский воевода Христофор Бурмейстер с 350 конниками и 9 батальонами пехоты попытался деблокировать Кексгольм. 18 (29) июля 1656 г. на подходе к крепости в густом тумане Бурмейстер был атакован русскими.

Бурмейстер донёс о полной победе над русскими, но дело обстояло, явно, иначе, поскольку Пушкин снял осаду только в ночь на 26 сентября и отступил в русские пределы.

21 мая 1658 г. в Москве было подписано предварительное перемирие со Швецией. 21 октября 1658 г. в деревне Валиесари севернее истока реки Наровы стороны подписали трёхлетнее перемирие. По условиям перемирия за Россией временно, до заключения мирного договора, оставались завоеванные в последней войне следующие города Лифляндии: Кокенгаузен, Нейгаузен (Вастеселинна), Юрьев (Тарту), Мариенбор (Алуксне), Анзль (Антела), Сыренск (Васкинарва), деревня Яма на левом берегу реки Наровы, Динабург (Даугавпилс), Режица (Резекне), Лютин (Лудзу) и Марнауз (Улех). Русские не должны были пытаться возвращать себе уступленные ранее шведам города Ижорской земли: Ивангород, Ям, Копорье, Ниеншанц, Орешек, Корелу.

Тем временем русские войска буквально увязли в войне в Малороссии. А шведы грозили начать новую войну в союзе с Польшей и Австрийской империей. В такой ситуации Алексей Михайлович был вынужден пойти на серьёзные уступки.

21 июня 1661 г. на мызе Кярун (в русских источника – Кардис) был заключён Кардисский мирный договор, по которому Россия уступала Швеции все свои завоевания в Прибалтике. Граница между Россией и Швецией была установлена по Чудскому озеру и реке Нарове. Россия по-прежнему оставалась отрезанной от Балтийского моря.

Чуть ли не половина шведских комендантов крепостей в Приневье по происхождению были русскими. Так, 19 июня 1669 г. комендантом Ниена был Александр Пересветов. Григорий Аполлов получил шведское дворянство в 1635 г. Его сын Василий стал комендантом Копорской крепости, а сын Иван (Иоганн) – комендантом Ниеншанца. Причём Иван Аполлов был комендантом с 1689 г. до 1703 г., то есть до взятия города Петром Великим.

Вернуть Приневье удалось только сыну Алексея Михайловича. 26 сентября 1702 г. Пётр с частью войск прибыл к Нотебургу. На следующий день к крепости по Ладожскому озеру подошло пятьдесят русских больших лодок с десантом. Так как сильная артиллерия Нотебурга (142 орудия) не позволяла войти в Неву русским лодкам, то царь приказал перетащить волоком пятьдесят лодок из Ладожского озера в Неву южнее Нотебурга. Свыше тысячи русских солдат с артиллерией на лодках были переправлены на правый берег Невы. Сделано это было своевременно, поскольку вдоль правого берега к Нотебургу двигалось 600 шведов под командованием Лейона. Лейон пытался построить там редут, но был прогнан русскими. 12 октября шведский гарнизон капитулировал.

Пётр был чрезвычайно рад взятию древней русской крепости Орешек. По сему поводу царь с удовольствием писал каламбуры. Так, в письма к Виниусу он писал: «Правда, что зело жесток сей орех был, однако, слава Богу, счастливо разгрызен… Артиллерия наша зело чудесно дело своё исправила».

Пётр переименовал Орешек (Нотебург) в Шлиссельбург (Ключ-город), подчеркивая этим названием ключевое положение крепости на Неве, открывавшей путь в неприятельские земли. На выбитой в память взятия Нотебурга медали надпись: «Был у неприятеля 90 лет».

К середине апреля 1703 г. в районе Шлиссельбурга завершилось сосредоточение русских войск, предназначенных для овладения Ингрией. 23 апреля фельдмаршал Шереметев во главе двадцатитысячного корпуса двинулся по правому берегу Невы брать Ниеншанц.

Стоит отметить, что ещё 20 октября 1702 г. генерал-майор Абрахам Крошорта, стоявший с шеститысячным корпусом под Ниеншанцем (Ниеном), решил отступить и сжёг Ниеншанц, а точнее все дома, находившиеся вне крепостных укреплений. Большая часть жителей бежала на судах в Выборг. В крепости остался небольшой гарнизон в 700 человек под командованием полковника Аполлова. Крепостная артиллерия состояла из 70 чугунных и 5 медных пушек, а также трёх мортир.

Не доходя до Ниеншанца вёрст 15, Шереметев выслал вперёд отряд из двух тысяч человек с целью произвести разведку боем. Отряд ночью атаковал 150 шведских драгун, стоявших вне крепости. Шведы бежали, но успели захватить двух пленных. Несколько русских даже забрались на крепостной вал. В принципе, этот отряд мог с ходу взять крепость, поскольку шведы растерялись. Но командир русского отряда испугался и велел трубить отбой.

Вечером 26 апреля к Ниеншанцу подошёл караван русских судов из Шлиссельбурга. На них прибыли сам Пётр и осадная артиллерия – 16 трёхпудовых мортир и 48 пушек калибра 24 фунта и 12 фунтов. На следующий день началось строительство осадных батарей.

После приведения в готовность осадных батарей Шереметев предложил шведскому коменданту капитулировать, но тот ответил, что «крепость вручена им от короля для обороны», и отказался сдать её. 30 апреля русские начали бомбардировку крепости. В ходе обстрела только из мортир было выпущено по крепости 700 бомб.

1 мая на рассвете на валу крепости появился барабанщик и подал сигнал о сдаче. Русские прекратили огонь. Согласно условиям капитуляции, подписанным Иваном Аполловым и Борисом Шереметевым, гарнизон крепости, включая семьи и слуг, с двумя железными полковыми пушками, с оружием, боеприпасами и амуницией, с распущенными знаменами, с барабанным боем и пулями во рту мог свободной выйти через Большие ворота. Затем сдавшихся должны были переправить на левый берег Невы, а оттуда по Большой Копорской дороге под конвоем проследовать в Нарву. Шведские офицеры оставались заложниками до возвращения конвоя.

Уже в 10 часов вечера того же дня, 1 мая, русские войска через Невские ворота вошли в Ниеншанц. Преображенский полк занял крепость, а Семёновский – палисады. После этого «…болверки [крепостные сооружения], пушки и иные воинские припасы и пороховая казна по договору у них [шведов] принята, и караул по городу везде наш был расставлен». Победителям достались трофеи: 75 пушек, 3 мортиры и 195 бочек пороха.

На следующий день (то есть 2 мая) разведчики доложили царю, что в Финском заливе замечена шведская эскадра. 5 мая два малых фрегата (галиота), шнява и большой бот стали на якорь в устье Невы. Пётр приказал посадить на 30 больших лодок солдат Преображенского и Семёновского полков и отправился с ними вниз по Неве. Воспользовавшись темнотой и дождём, русские лодки выскочили из-за островов невского устья и напали на два головных шведских судна.

Как писал сам Пётр: «…по нарочитом бою взяли два фрегата, один Гедан о десяти, другой Астрил о восьми пушках, а окон 14. Понеже неприятеля пардон зело поздно закричали, того для солдат унять трудно было, которые, ворвався, едва не всех покололи; только осталось 13 живых. Смею и то писать,