Джон Локк - Два трактата о правлении Страница 21

99. На основании сказанного выше представляется обоснованным задать вопрос: поскольку Адам умер раньше Евы, не должен ли был его наследник (положим, Каин или Сиф) по праву наследования отцовства Адама иметь верховную власть над своей матерью Евой? Ведь отцовство Адама есть но что иное, как его право управлять своими детьми, потому что он их породил, и тот, кто наследует отцовство Адама, не наследует ничего — даже в том смысле, как это понимает наш автор, — кроме права Адама управлять своими детьми, потому что он их породил. Так что монархия наследника не включала бы Еву или в противном случае, поскольку эта монархия была бы не чем иным, как отцовством Адама, переданным по наследству, наследник [c.212] должен был бы иметь право повелевать Евой, потому что Адам её породил, ибо отцовство не может означать ничего иного.

100. Возможно, наш автор скажет, что отец может отдать свою власть над ребенком, а тем, что может быть передано по соглашению, можно владеть по праву наследования. На это я отвечу, что отец не может отдать власть над своим ребенком. Возможно, он может до некоторой степени потерять её, но передать её он не может; если какой-либо другой человек её приобретет, это произойдет не по разрешению отца, а в результате какого-либо собственного действия этого человека. Например, отец, противоестественно небрежный в отношении своего ребенка, продает или отдает его другому человеку, а тот в свою очередь бросает его на произвол судьбы; третий человек, подобрав его, воспитывает, лелеет и обеспечивает его как своего собственного. В этом случае, я думаю, никто не будет сомневаться в том, что сыновний долг и повиновение должны оказываться прежде всего этому приемному отцу; и если кто-либо из двух остальных и мог бы требовать чего-либо от ребенка, то это касается только его настоящего отца, который, возможно, может потерять свое право на значительную часть того долга, который заключается в заповеди "почитай родителей своих", но не может передать его другому. Тот, кто купил и забросил ребенка, не получил благодаря этой покупке и разрешению отца никакого права на долг или почитание со стороны ребенка, а получит это право только тот, кто своим собственным авторитетом, выполняя обязанности отца и проявляя отцовскую заботу о заброшенном и погибающем дитяти, создал себе своей отеческой заботой право на пропорциональную ей степень отцовской власти. Это будет более понятно после рассмотрения природы отцовской власти, для чего я отсылаю читателя ко второй книге.

101. Но вернемся к рассматриваемому вопросу. Очевидно, что отцовская власть, возникающая только на основе рождения (ибо наш автор помещает её только там), не может быть ни передана, ни унаследована. И тот, кто не производит потомства, может не более обладать отцовской властью, которая отсюда возникает, чем может иметь право на какую-то вещь тот, кто не выполняет того условия, с которым она только и соединена. Если спросить, по какому закону отец имеет власть над своими детьми, несомненно, ответ будет — по закону природы, который дает такую власть над ними тому, кто их произвел на свет. Если [c.213] также спросят, по какому закону наследник нашего автора получил право наследования, я думаю, ответят, что тоже по закону природы. Ведь я не вижу, чтобы наш автор привел хотя бы одно слово Писания для доказательства права такого наследника, о котором он говорит. Почему же тогда закон природы дает отцам родительскую власть над детьми? Потому что они действительно породили их, и тот же самый закон природы дает ту же самую отцовскую власть над братьями наследнику, который их не породил; отсюда следует, что либо отец имеет свою родительскую власть не благодаря рождению потомства, либо наследник её вообще не имеет. Ибо трудно понять, каким образом закон природы, который является законом разума, может дать родительскую власть отцу над своими детьми на основе только одной причины — рождения потомства, а старшему сыну над его братьями — без этой единственной причины, i. е. вообще без всякого основания. И если старший по закону природы может наследовать эту отцовскую власть без того единственного основания, которое дает на неё право, то так же может и младший, и вообще посторонний человек; ибо там, где нет основания для кого-нибудь одного — а оно есть только для того, кто дает жизнь потомству, — все имеют равные права. Я уверен, что наш автор не выдвигает никакого основания, а когда это делает кто-либо другой, мы увидим, справедливо оно или нет.

102. А пока — сказать, что по закону природы человек имеет право наследовать имущество другого потому, что он — его родственник и, как известно, одной с ним крови, и в силу этого по тому же самому закону природы совершенно чужой ему по крови человек имеет право наследовать его состояние, ничуть не хуже по смыслу, чем сказать, что по закону природы тот, кто дает жизнь своим детям, имеет над ними отцовскую власть и в силу этого по закону же природы тот, кто не дает им жизнь, имеет над ними отцовскую власть. Или, полагая, что закон страны дал абсолютную власть над детьми только тем, кто сам воспитывал и кормил своих детей, разве мог бы кто-нибудь утверждать, что этот закон дал любому человеку, который ничего подобного не делал, абсолютную власть над теми, кто не были его детьми?

103. Поэтому, если можно будет показать, что супружеская власть может принадлежать тому, кто не является мужем, тогда, я полагаю, будет также доказано, что отцовская власть нашего автора, приобретенная в результате рождения потомства, может быть унаследована сыном [c.214] и что брат, как наследник власти своего отца, может иметь отцовскую власть над своими братьями и в соответствии с тем же самым правилом и супружескую власть; но пока это не доказано, я думаю, мы можем быть уверенными в том, что отцовская власть Адама, эта высшая власть отцовства, если бы таковая существовала, не могла бы быть передана или перейти по наследству его прямому наследнику. Если это принесет нашему автору хоть какую-нибудь пользу, я с готовностью соглашусь с ним, что отцовская власть никогда не будет утрачена, потому что она будет существовать в мире столько, сколько будут существовать отцы; но ни один из них не будет иметь отцовской власти Адама или вести свою власть от него, но у каждого будет своя собственная на основе того же права, по которому обладал своей властью Адам, viz. благодаря рождению потомства, а не благодаря наследству или преемственности, так же как мужья обладают своей супружеской властью не по наследству от Адама. И мы, таким образом, видим, что поскольку у Адама не было никакой такой собственности, никакой такой отцовской власти, которые давали бы ему верховную юрисдикцию над человечеством, то и равным образом его верховная власть (если у него вообще была таковая), основанная на одном из этих прав, не могла перейти к его наследнику, но должна была прекратиться вместе с ним. Следовательно, как было доказано, ни Адам не был монархом, ни его воображаемая монархия не была наследственной, и поэтому власть, которая сейчас существует в мире, — не та, которой обладал Адам, ибо все, что Адам мог иметь, согласно основаниям нашего автора, — либо на основе собственности, либо на основе отцовства — по необходимости умерло вместе с ним и не могло быть передано потомкам по наследству. В следующей главе мы рассмотрим, был ли у Адама какой-либо такой наследник, который унаследовал его власть, как о том говорит наш автор. [c.215]

Глава Х

О НАСЛЕДНИКЕ МОНАРХИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ АДАМА

104. Наш автор говорит нам (З., с.253): "Является неопровержимой истиной, что не может быть никакого скопления людей, какого бы то ни было, большого или малого, пусть даже собранного из разных уголков и самых отдаленных областей мира, чтобы в этом скоплении, [c.215] рассматриваемом само по себе, не было бы одного человека, который по природе имеет право быть монархом над всеми остальными, будучи прямым наследником Адама, а все же остальные — его подданные; каждый человек по природе либо монарх, либо подданный". И ещё (с. 20): "Если бы сам Адам был ещё жив и теперь был готов умереть, несомненно, есть один человек, и только один в мире, кто является его прямым наследником". Пусть, с разрешения нашего автора, это "скопление людей" будет собранием всех государей земли, тогда, по установлению нашего автора, будет "среди них один, кто по природе имеет право быть монархом над всеми остальными, будучи прямым наследником Адама". Отличный способ утвердить троны государей и добиться повиновения их подданных, учредив сто или, может быть, тысячу титулов (если столько государей насчитывается в мире) против любого ныне царствующего монарха, причем каждый из них на основе положений нашего автора имеет такое же законное основание, как и тот, кто носит корону. Если это право наследника имеет какое-то значение, если оно есть веление бога, как говорит нам, по-видимому, наш автор (З., с. 244), разве не должны все подчиняться ему, от самых высших до самых низших? Могут ли те, кто носит титул государя, не имея права быть наследниками Адама, требовать на основе этого права повиновения от своих подданных и не быть обязанными оказывать его но тому же самому закону? Либо правление в этом мире не должно требовать и придерживаться этого права наследника Адама, и тогда само изобретение такого права не имеет смысла, поскольку быть или не быть наследником Адама ничего не значит для права на власть, либо, если, как утверждает наш автор, оно действительно является истинным нравом на правление и верховную власть, тогда первое, что надо сделать, это найти этого истинного наследника Адама, посадить его на его трон, и тогда все властители и государи мира должны прийти и отказать ему свои короны и скипетры как нечто принадлежащее им не в большей мере, чем любым их подданным.