Михаил Садовяну - Жизнь Штефана Великого Страница 21

"Дозволить ли секлерам пойти служить в молдавском войске, — думал Матвей, — впрочем, дозволь — не дозволь, они все равно пойдут: ведают, что Штефан-Воевода — добрый воин и полководец. По правде говоря, его-то они и почитают своим князем. Неладно получается, да ничего тут не поделаешь".

Пока при королевских дворах произносили речи и поднимали заздравные кубки, Штефан зорко следил за неуклонным продвижением рати Солимана-бея. Пройдя всю Фракию и Болгарию, полки Скопца достигли Дуная. При первых зимних снегопадах Цареградские корабли с припасами и одеждой скопились в устье Дуная.

Отовсюду согнали крестьян правобережья и Кара-Ифлакии: одни трудились в обозе, другие открывали злачные ямы, гнали к дунайским заводям стада овец, растапливали куски говяжьего жира, собирали вдоль берегов плоты для мостов. Пришел со своей дружиной и Басараб Старый. Теперь он ехал среди начальных людей и бунчуков Солимана. К Рождеству гонцы из крепости Крэчупа донесли, что наврапы вступили в пределы Молдавии. Рэзешские отряды не пускают их, досаждают частыми налетами, но сзади напирает основная сила оттоманов. Господарь созвал в тронные покои Васлуйского дворца советников и воевод. Все молчаливо сидели на тайной вечере, вокруг своего господина. Были тут и старые бояре, но большей частью молодые, с великим тщанием отобранные господарем. Среди них были Хрян-ворник и новый сучавский портар Лука Арборе, и Михаил-спэтар, и Дажбог-кравчий, и ясельничий Иля Хуру. Был также Дума Хотинский, сын Влайку, двоюродный брат господаря, и нямецкий пыркэлаб Арборе и романский пыркэлаб Драгош, и белгородский — Лука. Другой Пыркэлаб Белгорода, немец Герман, остался по повелению Штефана при крепостных бомбардах.

— Любезные бояре, и верные советники, — начал господарь, пристально разглядывая сотрапезников, словно хотел проникнуть в душу каждого. Господь, пославший против нас язычника, испытывает не храбрость нашу, а силу нашей веры. Вот крест: я целовал его в юности, скрепляя клятву свою; поклянитесь же и вы именем Христа и уповайте на помощь его. Скоро покажется, разумно ли я выбрал вас, принес ли прибыль мой талант[112]. Преклонили бояре колена, поцеловали крест и руку господаря. Стольники тут же внесли кушания, а кравчий налил по малой толике вина, как на причастии. Гонцы от конных сотников прибывали непрестанно и входили в покой господаря, промокшие насквозь. Они приносили подробные вести о продвижении неприятеля.

В Крещенский праздник князь присутствовал при освящении вод Молдавии. К тому времени стало ясно, что выставленные на Серете и Барладе-реке отряды, беспрестанно теснившие турок и отходившие долиной Бырлада, исполнили свой долг. В сочельник завернула оттепель. Распутица держалась долго. Воистину казались благословенными эти воды, сеявшиеся с небес, и обильные потоки, топью разливавшиеся по долинам. Дороги в лощинах совсем размыло. Стотысячная турецкая армия с бесчисленными грузчиками и обозами, несмотря на трудности, упорно продвигалась в глубь страны, спеша навстречу княжескому войску. Захваченные языки охотно указывали, где молдавский стан. Оставалось обложить его и изловить Штефана, дабы исполнить в точности повеление султана. Рассеяв молдавскую рать, Скопец схватит господаря за бороду и поволочет его в края, где меньше болот и больше солнца.

На третий день после Иоанна Крестителя в лето 1475-е затянуло густым туманом пространства между кодрами и топью. Штефан понял: вот та помощь, которую он просил от всевышнего. Спешно разослал он каждому военачальнику свои распоряжения, указывая, где стоять, куда двигаться и как поступить в нужный час. Ранним утром 10 января первые отряды молдаван, легкие и подвижные, как туман, сошлись с передовыми частями Солимана. Это была, пользуясь нынешним словом, диверсия: в роще за болотами, в стороне от дороги, по которой шло войско, взревели трубы, забили барабаны, раздался бранный клич и полетели стрелы. Это шумное нападение, предпринятое умельцами, добрыми знатоками местности, привело к тому, к чему и должно было привести. Заслышав воинский клич, беи тут же поворотили в сторону от дороги — прямо на болота. Вышло повеление прорваться через рощу. Раз неприятель обнаружен, то головным и замыкающим отрядам надобно развернуться, обложить его и, навалившись разом, растоптать. Однако войско перестраивается медленно. Места у Раховы узки. На одной стороне скопились талые воды. На другой были пропасти и дремы лесные. Значит, путь к победе один: прорваться через рощу на простор, туда, где развернулась неприятельская рать. Но тут, покуда турецкое войско поворачивалось к призрачному неприятелю, ударили под покровом утренней мглы свежие рати Штефана с трех сторон: с тыла и с боков.

Этот главный удар, быстрый и мощный, был рассчитан на то, чтобы рассечь турецкое войско и вызвать смятение в полках. Буйволы с бомбардами увязали в топях. Смешавшиеся ряды турок ринулись друг на друга: началась сеча. Обратного пути не было: сталь сеяла смерть позади. Те, что прорубились саблями сквозь рощу, попали в новые топи. А дальше бегущих перенимали лихие охотники, заранее расставленные в удобных местах. На второй день солнце осветило лишь разрозненные кучки турецких воинов. Одни кинулись к Серетскому броду у Ионэшешть, оттуда к облучице, другие покорились молдавским воинам. Над частью пленников нещадно трудились рэзешские мечи. Несколько беев и сыновей беев были отданы князю. Господь повелел подсчитать убитых и захваченные обозы. Тут же в поле — у Высокого моста, где в топях еще свирепствовала смерть, решил он отслужить благодарственный молебен. А 11 января все войско постилось.

В латинской грамоте Штефана-Воеводы, отправленной христианским князьям, говорилось следущее:

"Мы, Штефан-Воевода, милостью божьей земли Молдавской, бьем челом вашим милостям и шлем вам много здравия. И ведомо вашим милостям, что поганый царь турецкий был и есть гонитель христианства, денно и нощно помышляющий, как бы покорить и погубить христианский мир. Того ради извещаем, что в Крещение пришла из турского царства в нашу вотчину противу нас несметная рать числом 120 тысяч под воеводством бейлербея Солимана-паши. И были с ним придворные поганого султана и все племена Румелии, и валашский воевода со всею ратной силой; а орды вели Асап-бей и Али-бей, Скендер-бей и Грана-бей, и Ошу-бей, и Валтивал-бей, и Серефага-бей, повелитель Софии, и Кусенра-бей; и был ещё Пири-бей, сын Исака-паши, со всеми своими янычарами.

Услыша и увидя такое, опоясались мы мечом и с помощью всемогущего бога вышли супротив неприятелей святого креста, одолели и растоптали их и мечом покарали; за что воздаем хвалу господу богу нашему. Сведав о том, поганый царь сам собирается в отместье к нам с несметной ратью к маю месяцу, дабы захватить нашу вотчину, ворота христианских земель. Господь дотоле хранил нас от подобной участи. Если же — упаси боже — турки овладеют сими воротами христианства, то гибель неминучая грозит всему христианскому миру. А посему молим ваши милости отрядить в подсобу нам, покуда не поздно, воевод ваших, ибо у турок ныне неприятелей много, и со всех сторон грозят им люди, поднявшие меч на них. Мы же верой своей христианской клянемся и обещаем, что будем стоять, не щадя живота своего, за Христов закон, И добро бы и вашим милостям стоять супротив поганства на суше и на море, когда мы с помощью всемогущего бога отсекли ему десницу. Готовьтесь же без промедления.

Дано в Сучаве, в день святого Павла, января 25-го в лето 1475 от рождения Христова.

Штефан-Воевода, господарь земли Молдавской…"

III

У этих почти неведомых "ворот" случилось событие, повергшее мир в изумление. Гордой птицей реяла слава над Сучавой. Участились слухи, вести, грамоты… Штефановы послы побывали у короля Казимира; помимо упомянутой грамоты, положили они к ногам его 36 османских знамен, взятых в битве у Раховы, и потребовали для своего князя ратной помощи на рубежах, а пуще всего искусников для приморских крепостей. К Матвею тоже отрядили посольство со взятыми знаменами.

— Ваши светлости, ваши величества, — говорили послы, — наступило время ополчиться всему христианскому миру. Господин наш рассчитал, что сразу за Егорием, когда язычник выходит по своему обыкновению в поход, Магомет-султан придет зорить Молдавию. Единяйтесь полками с нами, не оставляйте нас опять на жертву нехристям. Уж коли поляжем мы, то и вам гибели не миновать; и будет великий позор и оскудение христианскому племени.

— Поможем непременно, — ласково отвечал Казимир.

— Окажем помощь и поддержку, — заверил Матиас.

Но Молдавскому господарю помощь потребна была незамедлительно. Прилететь бы ей на крыльях ветра. Но нет на белом свете дел медлительней, сложней и противоречивей королевских. Так и пришлось господарю одному готовиться и обдумывать сведения, полученные из турецкого царства.