Цари, святые, мифотворцы в средневековой Европе - Коллектив авторов Страница 21

дарами к нам для вечного пребывания»[150]. О возрасте Гертруды к моменту пострижения около 1139 г. историки спорят (вообще говоря, она могла быть и малолетней), но поскольку кончина Гертруды приходится, вероятно, на 1160 г.[151], то в любом случае дочь Саломеи успела повзрослеть настолько, чтобы оставить личные некрологические заметки. Более того, в некрологических записях при кодексе Гертруды отыскивается свидетельство тому, что к моменту прибытия в монастырь Гертруда скорее всего была достаточно взрослой. В качестве такого свидетельства, думаем, позволительно рассматривать память под 21 марта: «Oudalricus ofbiit]»[152]; эту запись следует, вероятнее всего, связать с цвифальтенским аббатом Удальриком II, что доказывает Цвифальтенский синодик, где память об этом настоятеле с обширной похвалой помещена под 19 марта[153]. Так как Удальрик скончался в 1139 г., то становится понятным, почему его имя, единственного, насколько можно судить, из всех аббатов Цвифальтенского монастыря, попало в Calendarium Salomeanum (который, тем самым, следовало бы именовать Calendarium Gertrudae iunioris): очевидно, именно он постригал в начале 1139 г. Гертруду, и новоиспеченная княжна-инокиня вскоре благодарной рукой вписала его в свой помянник. В любом случае, перед нами веское указание на зиму 1138–1139 гг. как время вступления Гертруды в монастырь (после смерти отца 28 октября 1138 г. и до смерти аббата Удальрика 19/21 марта 1139 г.).

Рис. 2. Графы Бергские и их когнатные связи

Суммируем сказанное в виде родословной таблицы (рис. 2; полужирным, как и на рис. 1, выделены имена, имеющиеся в поминальнике при календаре Гертруды Мешковны).

Уже эта самая поверхностная генеалогия отчетливо демонстрирует звено, которое тесно связывает блок «бергских» некрологических записей с приведенными выше «андекс-дисенски-ми» памятями: это – родной брат Саломеи бергский граф Дипольд, который был женат на Гизеле, дочери андекс-дисенского графа Бертольда I, сестре истрийского маркграфа Бертольда II и андекс-дисенского графа Поппо (см. рис. 1 на с. 92). Именно благодаря этому родству Codex Gertrudianus мог попасть от Бергов к Андекс-Дисенам, чтобы впоследствии оказаться в руках св. Елизаветы Тюрингенской. Если так, то мы можем даже с неожиданной точностью определить не только когда и как это произошло, но и когда комплекс некрологических записей при календаре кодекса Гертруды сложился в целом.

Взвесим прежде всего предположение, что от дочери Саломеи кодекс попал именно к ее ближайшей родственнице из рода Андекс-Дисенов – Гизеле. Хронологически это, похоже, возможно, так как есть основания думать, что тетка пережила племянницу. В Цвифальтенском помяннике присутствуют две бергских графини с именем Гизела: под 8 апреля («Gisila com[itiss]a de Berge, officium cum prebenda pleniter, sicut uni sanctimonialium»)[154] и под 14 мая («Gisila com[itiss]a de Berge»)[155]. В какой из этих двух записей имеется в виду супруга графа Дипольда? Очевидно, в первой, в которой предписывается особая поминальная служба, ибо такая служба полагалась и при поминании самого графа Дипольда: «Diepoldus com [es] de Monte, officium; huius fuere sorores Salome, Sophia, Richinza ducisse» («Дипольд, граф бергский, служба; его сестрами были герцогини Саломея, София, Рихе(н)ца»)[156]. В таком случае к супруге Дипольда должна, очевидно, относиться и краткая заметка под 10 апреля в Дисенском синодике, из которой ясно, что Гизела и в самом деле была монахиней, причем в семейном монастыре Андекс-Дисенов: «Gisila c[on]v[ersa] nfostre] cfongregationis] sorfor] о [biit]» («Преставилась Гизела, по обращении сестра нашей обители»)[157]. Удалившись в Дисенский монастырь, Гизела могла «обратиться» (термин conversus/conversa, который трудно адекватно передать в переводе, обозначал лиц, изначально не приуготовлявшихся для иночества и не имевших духовного образования, а включавшихся в число братии или сестричества, например, вследствие вкладов в монастырь и живших по облегченному уставу[158]), вероятнее всего, после смерти мужа, что дает возможность с известной уверенностью датировать ее монашество 1160-ми годами (Дипольд умер прежде 1166 г.).

И все же мы не можем остановиться на таком маршруте Codex Gertrudianus. Дело в том, во-первых, что если бы «дисенские» записи в его календаре происходили из помянника Гизелы, то в их числе с большой вероятностью следовало бы ожидать наличие записей и о графе Дипольде, муже Гизелы, и об умершей в 1160 г. эделынтеттенской аббатисе Матильде (тем более что ее почитание как девы праведной жизни началось, похоже, сразу же по ее кончине[159]), чего, однако, нет. Память Матильды в синодике Дисенского монастыря, фамильной обители Андекс-Дисенов, читается под 31 мая[160], а это значит, что та Mahthilt, которая значится в календаре кодекса Гертруды под 24 ноября[161], не была Матильдой Дисенской. Кроме того (и это – во-вторых), если бы кодекс какое-то время являлся собственностью Гизелы, то после ее смерти для него было бы естественно оказаться во владении многочисленного потомства Гизелы, а не ее брата, как то предполагается позднейшей судьбой кодекса.

Эти странности наводят на мысль, что Псалтирь могла быть завещана Гертрудой-младшей именно Матильде, которая, насколько видно, являлась на тот момент наибольшим церковным авторитетом среди родни Гертруды, и потому было бы вовсе не удивительно, если бы дочь Саломеи состояла с ней не только в молитвенном общении. Но и такое предположение наталкивается на препятствия. Конечно, расстояние между двумя монастырями одной епархии – Цвифальтенским и Дисенским, где Матильда провела часть жизни и куда вернулась за год до смерти, в 1159 г., – не столь велико (по прямой – ок. 150 км), чтобы отправленная из Цвифальтена вскоре после 7 мая 1160 г. Псалтирь не могла достичь Дисена несколько ранее 31 числа того же месяца, дня кончины Матильды. Но как представить себе, что заботливая рука находившейся на пороге смерти богомольной Матильды, успев оснастить календарь андекс-дисенскими памятями, забыла сделать то же самое с памятью благочестивой дарительницы кодекса?

Удобный выход из этих затруднений открывается, если принять во внимание, что Гизела была не просто сестрой Матильды, а основательницей и благотворительницей того самого возникшего около 1153 г. Эделынтеттенского монастыря (Аугсбургской епархии), в котором Матильда стала первой настоятельницей[162]. Одновременно ли с основанием монастыря или несколько позднее Гертруда захотела сделать свой вклад в новоучрежденную обитель родни. Попав в Эделынтеттен, Псалтирь оказалась в руках аббатисы и с ней же перекочевала в Дисен. Такой маршрут выглядит тем предпочтительнее, что снимает хронологическую напряженность, которая, как мы видели, связана с естественной по видимости предпосылкой, будто только смерть могла разлучить Гертруду-младшую с фамильной реликвией.

Вместе с тем остается неразрешенным вопрос, каким именно образом «бергские» и «дисенские» некрологические записи оказались соединены на страницах календаря при Псалтири