Столетняя война. Том III. Разделенные дома - Джонатан Сампшен Страница 21

над территорией. Армия под командованием герцога Бургундского в сентябре 1369 года была самой большой, которую Карл V развернул за все время своего правления. После этого он никогда не направлял в одну армию более 4.000 человек и редко имел более 6.000 человек на службе одновременно, распределенных между всеми театрами военных действий. С другой стороны, эти армии оставались в поле гораздо дольше. Хотя ритм расширения армий весной и сокращения осенью сохранялся, даже зимой на жаловании французского короля всегда находились значительные силы. Следствием этих событий стало то, что тенденция к профессионализации войны, которая была очевидна в большинстве европейских стран на протяжении многих лет, резко ускорилась в последние три десятилетия XIV века. Для содержания постоянных войск из профессиональных бойцов требовался постоянный, предсказуемый поток средств, из месяца в месяц, из года в год. Лаконичный Бертран Дю Геклен, как говорят, напомнил об этом Карлу V во время его назначения коннетаблем. "Кому хорошо не платят, тот не хочет служить", ― сказал он[78].

До 1360 года налоговая система Франции состояла из причудливого разнообразия налогов, которые устанавливались либо Генеральными Штатами одного или другого из двух крупных административных делений Франции, Лангедока и Лангедойля, либо, чаще всего, более мелкими ассамблеями, представлявшими одну провинцию или регион. Подавляющее большинство этих налогов были местными, временными и обремененными условиями, которые требовали длительных переговоров и значительно снижали их значимость. Неадекватность и непредсказуемость этих источников дохода была постоянной проблемой для французских правительств, которые не могли заниматься самым элементарным финансовым планированием и были вынуждены прибегать к манипуляциям с монетой, чтобы заполнить дефицит финансирования в кризисные времена. К 1369 году, однако, французское государство собирало три постоянных налога, все из которых появились в течение последних девяти лет. Главные решения были приняты Иоанном II или, возможно, его более дальновидными советниками. В декабре 1360 года, сразу после своего освобождения из английского плена, Иоанн II издал Компьенский ордонанс, который ввел специальные налоги, чтобы собрать деньги, причитающиеся Эдуарду III за свой выкуп. Они приняли форму косвенного налога с продаж товаров, известного как aides, и налога на соль или габель (gabelle). Налог с продаж взимался по стандартной ставке 12 денье с ливра (5%) со всех товаров, кроме вина, за которое платили один денье с су (8,3%). После ряда экспериментов с более высокими ставками габель к 1369 году была установлен на уровне 10%[79].

Выплата королевского выкупа была одним из немногих безусловных финансовых обязательств подданного перед своим господином. Поэтому налог с продаж и габель были просто введены королевским указом без согласия какого-либо представительского собрания и без длительных и дорогостоящих переговоров, которые предшествовали сбору предыдущих налогов. Теоретически это было чрезвычайное и сугубо временное решение вопроса. Выкуп должен был быть выплачен к 1366 году, но самом деле выплаты прекратились только в начале 1368 года. Однако к этому времени выкупные подати были молчаливо признаны всеми дополнительным военным налогом неопределенного срока действия. Деньги, полученные от выкупных налогов, неоднократно перенаправлялись королем или его лейтенантами на военные расходы во время последовательных кризисов 1360-х годов. В последнее время значительная часть (обычно шестая) доходов, тратилась с разрешения правительства на оборону городов, где они собирались. Из поступлений от налога с продаж выделялись и другие субсидии на ремонт укреплений и военные расходы верных дворян и принцев крови. Такое положение дел, по-видимому, было более или менее принято региональными ассамблеями, собравшимися в Компьене, Шартре и Сансе в 1367 году. Они жаловались на некоторые аспекты нового налогового режима, но они не жаловались ни на продолжение сбора податей, ни на их перенаправление на военные расходы[80].

С начала 1364 года к налогам на выкуп короля добавился еще более важный источник доходов — фуаж, или подымный налог на домохозяйство. Фуаж был традиционной формой налогообложения в Лангедоке, который в течение многих лет привык к частым и тяжелым поборам на оборону. Подымный налог имел значительные преимущества. Он расширял налоговую базу, позволяя распределять бремя на более или менее равномерной основе по всему региону. Львиная доля подымного налога поступала от налогоплательщиков, проживавших по всей территории. По этой причине он дополнял налог с продаж, который собирался в основном в рыночных городах. В ноябре 1363 года Генеральные Штаты Лангедойля, собравшееся в Амьене, постановили ввести подымный налог, который должен был взиматься с каждого домохозяйства по градуированной ставке, более или менее зависящей от платежеспособности, и который должен был приносить в среднем три франка с домохозяйства по всему Лангедойлю. Это был явно военный налог, предназначенный для финансирования постоянной армии в 6.000 человек для борьбы с вольными компаниями, находившимися тогда на пике своего могущества. Введение фуажа с самого начала зависело от согласия общин, но срок его действия не был определен. Это был бессрочный налог, который вскоре стал постоянным, в отличие от предыдущих налогов санкционированных Генеральными Штатами Лангедойля, которые всегда вводились на ограниченный срок, в отличие от тех, что были введены в Лангедоке.

Все три новых налога 1360-х годов были введены для конкретных целей. Но их сбор находился под контролем короны, которая на практике применяла поступившие средства по своему усмотрению. Наемные королевские уполномоченные (élus) в каждой епархии передавали сбор налогов в своих округах налоговым откупщикам, финансистам, которые должны были выплачивать фиксированные суммы в определенное время районному управляющему, получая свою прибыль или убытки. Королевские уполномоченные и генеральные казначеи в Париже контролировали процесс, следили за выполнением откупщиками своих обязательств и разрешали бесчисленные споры, возникавшие в процессе сбора налогов. Понятно, что в первые несколько лет эти функционеры столкнулись с серьезными проблемами, которые постепенно были преодолены. Но они не были ответственны за главный изъян системы, который заключался в большом количестве освобождений от налогов. Так, духовенство было освобождено от подымного налога на том основании, что оно платило церковную десятину, а дворяне были освобождены как от прямого налогообложения, так и от налога с продаж продукции своих владений. Однако наиболее значительные исключения носили географический характер. Графства Артуа, Булонне и Сен-Поль, которые граничили с английским Кале и за которые постоянно велись войны, должны были быть освобождены от уплаты сравнительно скромных сумм. Вновь завоеванным регионам юго-запада, как правило, предоставлялись широкие налоговые льготы на определенный период, чтобы побудить их поддержать новую власть. Фландрия и Бретань были практически независимыми государствами, не приносящими доходов и не участвующие в обороне королевства. Дофине и графство Бургундия к востоку от реки Соны формально находились за пределами границ Франции. Более того, власть администрации, собиравшей налоги в Лангедойле, не распространялась на апанажи королевских принцев, герцогства Бургундия, Анжу, графство Блуа и обширные территории в центральной и западной Франции, принадлежавшие герцогу Беррийскому. Налог с продаж в этих апанажах собирался, но собирали его офицеры принцев, которые ими управляли. Как правило, они имели право забирать все или большую часть доходов