Владимир Мединский - О жестокости русской истории и народном долготерпении Страница 22

Привычка к лишениям может трактоваться как стойкость, и тогда это комплимент. Прусский король Фридрих Великий откровенно восхищался русскими солдатами: «Они способны на такое величие и стойкость, на которые, увы, не способны даже мои солдаты». [42]

То есть он считал почти как Штаден, что русские могут то, чего не могут немцы. И сделал ту же самую ошибку: сравнил русских солдат-патриотов с солдатами своей собственной армии — навербованной по всей Европе голытьбой, боявшейся палки капрала больше, чем пуль неприятеля.

А.Ф. Пахомов «На Неву за водой». Из серии «Ленинград в дни блокады». Литография. 1942 г.

Потомки Фридриха Великого не могли поверить, что в невыносимых условиях блокады гражданское население Ленинграда не выбросит белый флаг

Наполеон тоже говорил о неприхотливости русских, нашей «скифской» готовности довольствоваться самым малым.

К XIX веку миф, что называется, был готов. И сами мы в него, как обычно, охотно поверили. Да, мы терпеливы и покорны! Не только не умеем, мы и не хотим работать. Почему? А нам много не надо. Такие представления о самих себе мы даже превращаем в некое достоинство. Вспомните Федора Ивановича Тютчева:

Эти бедные селенья,Эта скудная природа —Край родной долготерпенья,Край ты русского народа!Не поймет и не заметитГордый взор иноплеменный,Что сквозит и тайно светитВ наготе твоей смиренной.Удрученный ношей крестной,Всю тебя, земля родная,В рабском виде Царь НебесныйИсходил, благословляя.[43]

Ф.И. Тютчев. Величайший патриот сам ненароком подливал масло в пламя мифотворчества о нашей стране

Граф А. Толстой напрямую полемизирует с великим русским патриотом-империалистом Тютчевым:

Одарив весьма обильноНашу землю, Царь НебесныйБыть богатою и сильнойПовелел ей повсеместно.Но чтоб падали селенья,Чтобы нивы пустовали —Нам на то благословеньеЦарь Небесный дал едва ли!Мы беспечны, мы ленивы,Все у нас из рук валится,И к тому ж мы терпеливы —Этим нечего хвалиться![44]

Но и он согласен: мы беспечны, ленивы, патологически терпеливы. Этим нечего хвалиться, пора сделать свою Родину богатой и сильной… Но мы, увы, — такими уж уродились.

Миф жил весь XIX век и перекочевал в XX. О «неприхотливости русских солдат» Второй мировой много говорили и немецкие фельдмаршалы, и «наши доблестные союзники» — британцы и американцы. В этом можно найти много и нелепого, и даже забавного. Скажем, великий норвежский путешественник Тур Хейердал в 1944 году был десантирован британцами на самый север своей страны, на границу Норвегии и Финляндии. Он с восхищением писал о русских солдатах, которые «имеют при себе только теплую одежду, документы и свое оружие». И при этом наступают без горячей еды и тепла в условиях арктической зимы.[45]

В действительности же советские солдаты тогда наступали так стремительно, что оторвались от своих баз. Они питались сухарями на морозе не всю войну, а лишь несколько дней наступления. Вообще же солдат в 1944 году сравнительно неплохо кормили. Так что спасибо на добром слове, господин Хейердал, но все было немного не так.

А вот для местных норвежских партизан «Сеньор Кон-Тики» доброго слова не находит. При том, что эти партизаны месяцами сидели в горах, действительно в снежных норах и без теплой пищи (боялись разводить костры, чтобы не быть обнаруженными). Но их подвиг проходит мимо сознания ученого и писателя. Тем более не делается никаких далеко идущих выводов о том, что норвежцы и финны в принципе могут жить, зарывшись в сугроб, как собаки-лайки, и грызть там промороженные косточки, такие вот они неприхотливые и покорные своим командирам.

Миф существует до сих пор. Мы обычно даже хвастаемся своей неприхотливостью, как чертой невероятной приспособленности к любым суровым обстоятельствам. Иногда почему-то стыдимся своей способности обходиться без удобств, как черте недостаточной цивилизованности. Вроде получается — культуры нам недостает. Потому мы и можем обходиться без двухслойной туалетной бумаги с перфорацией, шотландского виски и маринованных ананасов.

Но все же чаще звучит гордость: хоть в чем-то мы да превосходим Запад! Можем жить хоть в Антарктиде, питаясь хоть гвоздями, хоть картофельными очистками, — и при том еще вершить великие дела.

Корни мифа

Существуют две вещи, которые делают слугу несовершенным, и эти вещи — богатство и почет. Если человек остается в стесненных обстоятельствах, он не будет испорчен.

Очень легко найти, по крайней мере, одну особенность России, как будто «работающую» на миф. Это громадность территории России, ее суровый климат, редкое население, жизнь человека рядом с большими массивами почти не затронутых деятельностью человека лесов, гор и степей. Жизнь в такой стране поневоле формирует другое отношение к потреблению, чем в Европе.

Западные части исторической Руси, современные Украина и Белоруссия, больше похожи на Европу по климату и плодородию почв. Но народный характер современного русского народа выкован в междуречье Волги и Оки, с появлением Великороссии. Здесь поведение людей и массовая психология и, правда, существенно меняются. Это земля малонаселенная, покрытая беспредельными лесами. Природа заметно беднее, чем на юге и западе Руси. Зона рискованного земледелия: каждые несколько лет — неурожай.[46] Чтобы психологически комфортно жить на такой земле, человек должен стать равнодушнее к потреблению. Стало голоднее, чем было раньше? Ну, ничего не поделаешь, на какое-то время придется затянуть пояс.

И. Шишкин «Лесные дали». 1884 г.

К. Юон «Купола и ласточки». 1921 г.

Сдержанность в еде, аккуратность и простота в одежде, умение ставить духовные ценности выше телесных радостей — во всех культурах эти качества считались похвальными. В такой стране, как Россия, они неизбежно станут важными частями культурного кода. Россиянин веками привыкал не безразлично, нет, но более спокойно относиться к сугубо материальному.[47]

Огромное значение в жизни людей имел лес. Даже выйдя из избы среди деревни, россиянин видел зубчатую стену леса, замыкавшую горизонт. Пропалывая огород, женщина оказывалась в нескольких шагах от опушки леса.

Лес определял способ ведения хозяйства. Зачем разводить сад, если в лесу полно ягод и грибов? Зачем заводить большое стадо, если лес изобилует дикими зверями? Лосей, кабанов, птицы много, их не нужно выращивать, они обходятся дешевле домашней скотины, предназначенной на убой, и ничуть не менее вкусны и полезны.[48]

Если уж о народном характере… Кости лосей, медведей, кабанов постоянно находят в кухонных ямах русского Средневековья. Т. е. охота на крупного зверя была совершенно обычным, повседневным делом. С рогатиной или копьем шли на медведя или кабана, и не чтобы развлечься, показать удаль молодецкую — для пропитания себя и семьи. Лось… Полтонны жилистой плоти, с копытами, крупнее коровьих, с рогами-лопатами. Раненый лось, не раздумывая, бросается на человека. На лосей охотились поздней осенью, во время свадеб. Разъяренный храпящий зверь, пар из ноздрей, налитые кровью глаза, а брать его надо в упор, подставляя копье. Впечатляет!

Дикая… ну, почти дикая природа окружает и маленькие деревушки, и даже крепости и городки. Вокруг сотни рек, где нет ни причалов, ни набережных. В диком лесу — только круговерть тропинок и, протоптанные людьми, незаметно переходят в звериные. В этих ландшафтах он должен постоянно жить и работать, и желательно — любить их, получать удовольствие от такой жизни. Иначе ведь жизнь в муку превратится.