Владимир Шигин - Короли абордажа Страница 22

— Раньше мы ломили противника своей мощью, теперь будем бить маневром! — наставлял он корабельных начальников. — У Антония корабли неповоротливы, как раньше и у нас. Таранить нас будет не легко, мы же будем жечь врага зажигательными снарядами. Мы станем кружить вокруг антониевсих колоссов стаями вертких кораблей и атаковать только тогда, когда это будет выгодно нам!

— Как волки! — вставил кто-то.

— Именно как волки, волчьими стаями! — согласился Агриппа. — Волчица некогда вскормила отцов Рима, а теперь волчьи стаи даруют ему небывалое доселе величие!

Прижимистый в деньгах Октавиан никак не мог понять, для чего его соратнику нужна революция в морском деле. Он долго сопротивлялся и уступил лишь тогда, когда Агриппа пригрозил его покинуть.

Весь свой старый флот Агриппа, несмотря на продолжавшиеся вздохи Октавиана, пустил на дрова, а за пять лет отстроил новый. Вместо тяжелых малоповоротливых «линкоров»-декатеров, теперь основу римского флота составляли более мелкие, но более быстроходные и маневренные либурны-триремы. К неожиданному для многих выводу Агриппа пришел во время небольшой войны с мореходами-иллирийцами, которая произошла в 33 году до н. э. Именно там наблюдательный Агриппа убедился, каким грозным оружием могут стать маленькие, но быстроходные суда в умелых руках. Этого наблюдения было достаточно, чтобы римский флотоводец сделал свой выбор. Решение это было, что и говорить, воистину революционном. И чтобы решиться на такое, надо было быть очень твердо уверенным в своей правоте. У Агриппы таковая твердость была.

— Зачем бездумно тратить огромные деньги! — ругался на друга Октавиан, приходя в ужас от бесконечных расходных счетов. — Ведь твой старый флот одержал победу при Миле и Навлохе — это ли не доказательство правильного выбора!

— Противник знает об итогах Навлоха не меньше нашего, а потому готовит к встрече с нашими декатерами свои! При таком раскладе исход сражения решит случай, а на это полагаться преступно! Мы же теперь поразим противника не только новыми кораблями, но и новой тактикой — скоростью и маневром, чем обеспечим себе успех гарантированно!

— Поступай, как знаешь, только добудь мне победу! — махнул рукой уставший от споров Октавиан.

Что же до Антония, то он по-прежнему предавался разгулу с Клеопатрой, неизвестно на что надеясь. Из-за плохого снабжения начался ропот в армии, затем повальные болезни и бегство гребцов с флота. Еще вчера сильнейший флот мира с каждым днем приходил в полнейший упадок. Однако на все происходящее Антоний смотрел как на само собой разумеющееся.

— У меня всего хватит — и людей, и денег! — говорил он тем, кто пытался его образумить. — Только от Клеопатры я получил 200 тысяч талантов, этого золота мне не потратить при всем желании!

Слов нет, денег у Антония хватало, но уходили они не туда куда следует.

— У нас осталась лишь половина гребцов! — говорили ему обеспокоенные положением дел военачальники.

— Не беда, мы наймем новых! — отмахивался Антоний.

— Но они не умеют грести!

— За звонкую монету мгновенно научится грести даже безрукий! — смеялся Антоний.

Только весной 31 года до н. э. Октавиан начал боевые действия, сосредоточив стотысячную армию в Брундизе и Таренте. Агриппа тем временем уже вовсю начал крейсерскую войну на коммуникациях противника. Его «волчьи стаи» в короткий срок перекрыли все морские пути из Греции в Египет, Сирию и Малую Азию. В римских портах теперь не успевали принимать захваченные транспорты с продовольствием и военным снаряжением. Боевые действия еще не начались, но деятельный Агриппа уже посадил армию Антония на голодный паек. Затем он неожиданным ударом захватил Керкиру, лишив, таким образом, Антония плацдарма для нападения на Италию. У Керкиры состоялась и первая проба морских сил. Вспомогательную эскадру Антония выследили, настигли и легко уничтожили «волчьи стаи» Агриппы. Следующей на очереди была Греция. Затем флот Агриппы высадил десант и захватил порт Метону на юго-западе Пелопоннеса. Теперь «волчьи стаи» Агриппы кружили уже вокруг берегов всей Греции. Вскоре Агриппа уже с уверенностью говорил Октавиану:

— Весь тяжелый флот Антония по-прежнему недвижим у Акциума, а поэтому ты можешь смело переправлять армию морем!

— А если он двинется? — усомнился осторожный Октавиан.

— Тогда ты узнаешь об этом раньше Антония! — усмехнулся Агриппа. — Мои «волки» надежно сторожат это стадо!

После некоторых сомнений Октавиан все же решился и переправился со всей армией в Эпир. Во все время пути рядом с груженными транспортами неотлучно находились лебурны Агриппы. Неприятельский флот даже не рискнул покинуть место своей стоянки. Вскоре римское войско уже подошло к Амбракийскому заливу и разбило лагерь напротив мыса Акциум. Итак, противники сошлись почти вплотную, и теперь ни у одной, ни у другой стороны не оставалось иного выхода, как генеральное сражение, которое и должно было решить исход кампании, а может и всей войны.

Если бы была возможность взглянуть на Амбракийский залив с высоты птичьего полета, то он предстал бы перед нашими глазами большим прямоугольником, длиной почти в 20 миль и шириной в 10 миль. При этом, если глубины в самом заливе достаточно большие, то вход в него не только весьма извилист и узок, но еще и весьма мелководен. Наименьшая ширина пролива в районе мыса Акциум составляла около 600 метров.

Войска Октавиана расположились по обоим берегам у входа в пролив. Для лучшей защиты позиции были наскоро выстроены две башни, куда поставили катапульты. Армия Антония располагалась по берегам в глубь залива. Все попытки Октавиана вызвать Антония на бой ни к чему не привели, тот от решительного столкновения уклонялся, надеясь на действия своего флота. Весь линейный флот Антония располагался здесь же внутри залива и находился там в относительной безопасности, тогда как флоту Агриппы приходилось для осуществления блокады все время держаться в открытом море и довольствоваться стоянкой в ближайшей открытой всем ветрам бухте.

Шли недели, а обе армии и один из флотов так и оставались недвижимы. Не бездействовал лишь один Агриппа! Для непосредственной блокады залива он выделил часть сил во главе с центурионом Арунцием. Сам же тем временем с все большим успехом вел малую войну, почти полностью прервав всякое сообщение Антония с подвластными и союзными ему областями Средиземноморья. Затем занял близлежащий к материку остров Левкаду, захватив стоявшие там корабли противника. На острове неутомимый Агриппа сразу же организовал свою передовую базу. Теперь участвовавшие в блокаде неприятельского флота корабли получили возможность пополнять запасы и отстаиваться на защищенном от ветров рейде. После этого Агриппа начал угрожать городу Акарнании, через который шло все сухопутное снабжение антониевской армии.

Для изгнания Агриппы Антоний направил эскадру Квинта Назидия, которая шла из Коринфа на соединение с основными силами. Разумеется, Агриппа и не думал уклоняться от боя. Морское сражение произошло неподалеку от Коринфского залива. Там Агриппа полностью уничтожил передовую эскадру Назидия. Разумеется, что это была лишь разведка боем, но результат ее говорил сам за себя. Время решающего столкновения было уже не за горами.

Пока все происходило так, как и рассчитывал Агриппа. Тяжелые и неповоротливые декатеры Антония оказались в ближнем бою совершенно беспомощными перед верткими и многочисленными либурнами.

Только получив известие об уничтожении резервной эскадры, Антоний начал приходить в себя. По его распоряжению командующий флотом Сосий внезапно атаковал блокадную эскадру Арунция. Благодаря сильному туману римлян удалось застать врасплох. Арунций был вынужден отступать, неся большие потери. Возможно, что все закончилось бы полным истреблением блокадной эскадры, если бы как раз в это время к входу в залив не подошел, вернувшийся из-под Коринфа Агриппа. Мгновенно оценив ситуацию, он на ходу перестроил флот в боевой порядок и стремительно атаковал корабли Сосия. Бой был короткий, но жестокий. Корабли Антония бежали, а командующий флотом Сосий был убит.

После сражения в окружении Октавиана пошли разговоры о том, что Агриппе способствует неслыханная удача.

— Юпитер просто подарил ему счастливый случай! — злословили завистники. — Известно, что Агриппа не пожалел даров в храм Громовержца!

Завистников, однако, решительно пресек Октавиан:

— Пусть это случай! Но счастье редко кому дается в руки просто так! Агриппа своими неустанными трудами сам дал счастливому случаю возможность наткнуться на него!

Завистники сразу примолкли.

Тем временем в ставке Антония совещались, что же делать дальше. После поражения Сосия стало очевидным, что море находится на крепком замке. Дальнейшее же ожидание, как и отступление через Элладу, грозило голодом и мятежом армии. Надо было нападать. Но сразу же вставал вопрос: нападать армией или флотом? Большинство военачальников высказывалось за сухопутный вариант. В этом был резон. Легионы Антония были укомплектованы испытанными ветеранами и превышали по численности войска Октавиана. Антоний вроде бы и сам склонялся к данному решению. Однако в конце совещания слово взяла Клеопатра и без особых трудов убедила Антония избрать морской вариант. Считается, что египетская царица уже не верила в победу и надеялась в случае морского сражения проскочить мимо дерущихся в открытое море, чтобы затем добраться до Египта. «Поэтому, — как говорят документы, — она посоветовала дать сражение на море, а Антоний, совершенно подчинившийся ей, последовал этому совету, вопреки собственному убеждению».