Анатолий Яковлев - Завещание Джона Локка, приверженца мира, философа и англичанина Страница 22

Находясь во Франции, Локк переписывался со стюардом дома Шефтсбери Томасом Стрингером, и в его письмах не было ровным счетом никакой политики. Графиня Шефтсбери питала большой интерес к садам, и в течение всей своей долгой французской поездки Локк регулярно присылал в Лондон черенки и отводки, которые находили свое место в родовом поместье Шефтсбери, а также собирал информацию о различных плодах – винограде, персиках, оливках и фигах. Но не исключено, что этот интерес Шефтсбери и Локка был связан и с Каролиной.

Прибыв во Францию, Локк почти полтора года жил в Монпелье, на юге страны, в одном из центров европейской медицинской и научной мысли, а также месте расположения одного из шести крупнейших ботанических садов Европы (наряду с Падуей, Лейденом, Оксфордом, Парижем и Упсалой) – этих попыток воссоздать Эдем. Затем он оказался в Париже. Откликнувшись на просьбу богатого торговца из Ост-Индской компании и одновременно члена Лондонского королевского общества сэра Джона Бэнкса, Локк согласился сопровождать его восемнадцатилетнего сына Калеба в так называемом Grand Tour – необходимом для образования английского джентльмена долгом путешествии по европейским странам, целью которого было расширение кругозора. Локк воспользовался возможностью попутешествовать и в каждом из городов, которые они посещали (Орлеан, Ларошель, Тулуза, Бордо и многие другие), заводил знакомства с врачами и учеными. К сожалению, из-за тревоги, которую родители Калеба испытывали за своего единственного сына, «Grand Tour» сократился до «Little Tour».

В Монпелье и Париже Локк познакомился с медиками и учеными, такими как Шарль Барбейрак (учитель Сиденхема) и Пьер Маньоль, и множеством других интересных людей. Среди новых парижских знакомых были библиотекарь и «королевский секретарь» Анри Жюстель, устраивавший еженедельные салоны (член Лондонского королевского общества с 1681 г.), доктор медицины, голландский физик, астроном и естествоиспытатель Христиан Гюйгенс (член Лондонского королевского общества с 1663 г.), путешественник-ориенталист и гассендист Франсуа Бернье (автор имевшегося в библиотеке Локка «сокращенного» изложения идей Гассенди в восьми томах под названием «Abrege de la Philosophic de Gassendi», Lyons, 1678), известный врач Пьер Режис.

С одним из новых знакомых, посетителем салона Жюстеля Николасом Тойнардом Локк долгие годы поддерживал переписку, в которой они обсуждали вопросы астрономии, микроскопии, гигрометрии, фонетики и древней хронологии. Одним из «полезных» изобретений Тойнарда была пушка, заряжавшаяся с казенной части. Кроме того, через Тойнарда Локку поступала самая разнообразная информация от других медиков и ученых. В круг Тойнарда входил Джон Брисбейн из английского посольства, в 1680 г. ставший секретарем адмиралтейства. Среди новых знакомых были также математики и астрономы аббат Жан Пикар и Олаф Рёмер. В Париже Локк жил у аптекаря и автора фармакологических трудов и знатока ядов Моиза Шараса (Moise Charas) (вскоре ставшего аптекарем Карла п), а затем у гассендиста Жиля де Лонэ.

Локк познакомился с янсенистской литературой, в 1676 г. перевел три эссе Пьера Николя из его «Essais de Morale» (1671) [155] , которые позднее презентовал графине Шефтсбери. Освоив французский язык, Локк прочитал трактат Николя Мальбранша «De la Recherche de la Verite» (1674–1676) [156] . Об интересе Локка к Мальбраншу свидетельствует то, что в его библиотеке было не одно, а несколько изданий «De la Recherche…». Во Франции Локк продолжил прерванную работу над будущим «Опытом о человеческом понимании», взяв с собой в путешествие первые его наброски в отдельной папке под названием «Essay de Intellectu».

Однако большую часть времени Локк продолжал посвящать медицине, посещал лекции известных врачей, изучал новые рецепты и лекарственные препараты, наконец, занимался врачебной практикой. В Монпелье его пациентами стали коллекционер Уильям Чарлтон и сэр Джон Чичелей, а в Париже – Томас Герберт, позднее восьмой граф Пемброк, страдавший лихорадкой и крайне болезненным орхитом. В записных книжках Локка того времени – описания всего, что он увидел во Франции, от сельского хозяйства и промышленности до устройства французской армии, в деталях, касающихся обмундирования и жалованья военнослужащих, а также административного устройства различных французских провинций [157] .

Локк вернулся в Лондон в конце апреля 1679 г. вместе с Олафом Рёмером, которого сразу же представил Бойлю и королевскому астроному Джону Флемстиду (члену Лондонского королевского общества с 1677 г.). Его возвращение произошло вскоре после падения графа Данби и назначения Шефтсбери на пост лорда-председателя Тайного совета, однако не сохранилось никаких данных о том, что в то время он выполнял какие-либо политические поручения своего патрона, поскольку еще в 1676 г. Шефтсбери взял себе нового секретаря. Единственное упоминание о новых поручениях касается внука Шефтсбери, будущего третьего графа, задача воспитания которого, как в свое время и воспитание второго графа, была возложена на Локка.

Врачебный долг вынудил Локка отправиться в Кент к заболевшему малярией Калебу Бэнксу, а по возвращении в октябре в Лондон он начал лечение родственника Дэвида Томаса капитана Гринхилла. В Лондоне Локк время от времени встречался с Бойлем и Сиденхемом (который теперь выполнял обязанности личного врача Шефтсбери), продолжал, через Тойнарда, переписку с французскими медиками, обмениваясь последней информацией о методах лечения различных болезней, особенно с помощью хинина, который также называли перуанской корой, индейской корой и иезуитской корой. В Оксфорде он передал семена около двадцати растений из Монпелье смотрителю Ботанического сада Якобу Боберту, получив взамен семена для Ботанического сада в Париже, которые отослал Тойнарду.

Дописав трактат об оливках и винограде, Локк до конца апреля 1680 г. занимался опытами в лаборатории Дэвида Томаса в Солсбери, затем вернулся в Оксфорд, после чего провел пару недель в поместье Джеймса Тиррела, жену которого он лечил от лихорадки, детей – от кори, а ребенка одного из слуг пытался спасти от смерти после укуса бешеной собаки.

Иногда Локка привлекали для выполнения разного рода заданий, все же имевших отношение к политике: в 1681 г. он участвовал (как известно, крайне неохотно и будучи больным) в организации сессии Оксфордского парламента, обеспечив Шефстбери и его окружению место для временного проживания в доме Уоллиса, а после ареста графа в какой-то момент побывал в Тауэре, куда его вызвали для медицинской консультации по поводу ухудшившегося состояния здоровья патрона, страдавшего в тюрьме лихорадкой.

Когда в сентябре 1683 г. Локк отправился в Нидерланды, его встретили там не как члена «семьи» Шефтсбери, а прежде всего как коллегу-врача, натурфилософа и преподавателя из Оксфорда, важного человека из окружения Роберта Бойля. Его обширные связи в мире политики имели значение лишь во вторую очередь, хотя поначалу свою роль играло и то, что Локк как бы представлял одновременно и верхушку англиканской церкви, будучи человеком Джона Фелла. Об истинном положении Локка стало известно лишь после того, как он был исключен из колледжа Крайст-Чёрч. Фелл попытался положить это распоряжение королевской канцелярии в долгий ящик, однако в конце концов должен был выполнить приказ короля. Таким образом, можно сделать вывод, что еще в 1684 г. Локк сохранял дружеские отношения с одним из главных идеологов так называемых тори-англикан. Можно даже предположить, что исключение Локка было предупреждением Феллу и его окружению, которые, вероятно, уже в то время начали игру против выходившего из англиканской орбиты католического дома Стюартов. Еще одним выводом может быть то, что появление Локка на континенте было вовсе не бегством, а служило некоей заранее спланированной миссии, возможно, как-то связанной с Бранденбургом. Но это всего лишь догадки. В начале 1685 г. умер Карл II, в 1686 г. скончался Фелл, до конца жизни сожалевший об исключении своего «студента», к которому он испытывал чувство глубокого уважения.

Доктор Петер Генелон, с которым Локк познакомился еще в Париже, представил его другим амстердамским врачам. Все указывало на то, что зиму 1683/84 года Локк проведет в доме Генелона, изучая новейшие медицинские трактаты в тепле, у очага, который голландцы топили торфом, а не дымным углем, как англичане. В январе Генелон пригласил его поприсутствовать на вскрытии львицы, замерзшей от холода в зоопарке. Во время этого события, собравшего множество местных врачей, Локк познакомился с ученым-любителем и профессором теологии Филиппом ван Лимборхом, о котором более подробно будет рассказано в следующей главе. В то время большую популярность в Амстердаме получили анатомические театры, которые в свою первую голландскую зиму Локк часто посещал вместе с друзьями-медиками из неофициальной медицинской «коллегии».