Даниял Ибрагимов - Противоборство Страница 22

– Орудие к стрельбе готово!

– В укрытие! – последовала команда председателя комиссии.

Все ждали выстрела. Для сотрудников КБ и завода минуты ожидания казались вечностью. Еще бы! Каждый из них переживал за свой агрегат: один – за полуавтомат затвора, другие – за противооткатные устройства, третьи – за механизмы горизонтальной и вертикальной наводки, а все вместе – за свое детище, первую танковую пушку.

Прозвучала команда «Огонь». Грянул выстрел. Было слышно, как зазвенела, ударившись о металлические части гильзоуловителя, экстрактированная гильза.

– Ура! Полуавтомат сработал! – вырвалось у молодого конструктора Иванова.

С разрешения руководителя испытаний конструкторы подошли к танку. Из люка поднимался сизый дымок. Ведущий конструктор П. Ф. Муравьев и слесарь-сборщик Д. И. Румянцев забрались в башню, осмотрели орудие. Указатель отказа стоял на черте с отметкой «нормальный». Ударный и выбрасывающий механизмы сработали, гильза лежала в мешке гильзоуловителя.

Последние десять выстрелов произвели на самом мощном, полном заряде. Никаких отклонений от нормы не было.

После всего этого танк отправили на завод, где пушку полностью разобрали и тщательно осмотрели каждый механизм. Результаты осмотра показали, что пушка находится в хорошем состоянии.

– Ну что же, Петр Федорович, готовьте танк с пушкой на войсковые испытания,– приказал Грабин ведущему конструктору.

Во время войсковых испытаний экзамен для пушки был посерьезнее: определяли кучность боя, скорострельность, загазованность боевого отделения с открытыми и закрытыми люками и многое другое. Общий объем испытаний состоял более чем из 500 выстрелов, из которых больше половины проводились усиленными зарядами с целью проверки живучести орудийного ствола.

Отзыв звучал один:

– Хорош танк с этой пушкой!

Понравился танк и боевому экипажу, а наводчик даже обижался, что военный инженер АБТУ Горохов часто заменял его и стрелял сам.

И вот железнодорожный состав с танком БТ-7 отправился на полигон заказчика. Вместе с танком поехала бригада КБ во главе с Муравьевым.

Опять определялась баллистика пушки, затем так называемой «возкой» – кучность ее боя, скорострельность, прочность, безотказность, время открытия огня, загазованность боевого отделения при стрельбе с открытыми и закрытыми люками и многое другое. В общем, производилось несколько сот выстрелов, из них больше половины – усиленными зарядами с той же целью – для проверки живучести ствола. Выстрелы производились с помощью длинного шнура из укрытия. Поэтому стрельба занимала много времени. Но это было необходимо, это – очень важный этап испытаний.

Пушка Ф-32 работала нормально, без отказов и задержек. Но в конце испытания выяснилось, что канал ее ствола сильно изношен. Почему? Пришли к выводу: нагрузка на пушку превысила все нормы. Полигон в своем заключении записал:

«Для окончательного решения о пригодности 76-миллиметровой танковой пушки Ф-32 заводу-изготовителю подать на полигон испытаний новую трубу (ствол)».

А после дополнительной проверки пушки уже с новым стволом полигон дал ей высокую оценку и рекомендовал для принятия на вооружение. В начале 1939 года ее запустили в производство.

Вместе с грабинским КБ успеху радовались Соркин и Горохов. Сразу же после окончания испытаний Горохов начал добиваться в АБТУ, чтобы танки вооружались пушками Ф-32. Для пушек Кировского завода Л-11 было назначено дополнительное испытание. Оно подтвердило, недостаток противооткатных устройств в них, кстати, многократно подтвержденный расчетами. Хотя кое-кто выдавал это за случайность и упущения производственного характера.

На этих испытаниях произошло то, что предвидел В. Г. Грабин. Когда после напряженной стрельбы с большим углом возвышения пушке Л-11 придали угол склонения, облили накатник для охлаждения водой и произвели еще один выстрел, ствол остался на откате. Орудие вышло из строя. Пушку забраковали. Это вскоре привело к значительным событиям в КБ.

...Дорога пушке Ф-32 в танк КВ была открыта. Орудие приняли на вооружение, поставили на серийное производство на Кировском заводе в Ленинграде. Тщательно отработанная конструкция пушки и техническая документация на нее позволили избежать частых выездов на завод конструкторов КБ.

Казалось бы, все обстояло хорошо и грабинцы должны быть довольны результатами своей работы: КБ приобрело новую специальность «танковых пушкарей», их «первый блин» испекся удачно. Но... Самодовольство не в характере Грабина и его сотрудников. На КВ, развивающем скорость до 35 километров в час, с мощной броневой защитой 75 миллиметров (по этим двум показателям он превосходил все существующие танки мира) пушка Ф-32 не «смотрелась». Красивая конструктивная схема, выгодно отличавшая КВ от тяжелых танков капиталистических стран, никак не дополнялась огневой мощью, даже с новой грабинской пушкой.

К осени 1939 года, когда уже были известны уроки боев в Испании, на озере Хасан, у реки Халхин-Гол, когда вермахт маршировал по дорогам Польши, Грабину и его сотрудникам стало ясно, что сегодняшняя недооценка артиллерийского вооружения вообще и танкового в частности завтра обернется напрасными жертвами. Партийный и гражданский долг, обязанности конструктора оборонной техники заставляли их с ответственностью видеть это завтра, предугадывать развитие танковой техники вероятного противника и уже сегодня предусмотреть средства борьбы с ними.

Василий Гаврилович не мог успокоиться на том, что его пушка Ф-32, созданная для танка КВ, выдержала конкуренцию с пушкой Л-11 ленинградского Кировского завода и уже находится на пути в армию.

У читателя не должно сложиться впечатления, что все помыслы конструкторов, равно как и самого Грабина, были направлены на то, чтобы выиграть соревнование с кировцами. Это не так. Они стремились к одному – дать Красной Армии современную, мощную, надежную танковую пушку, отвечающую развитию танковых войск. Предгрозовая атмосфера, сгущавшаяся над миром, в те времена стала частью личной жизни каждого советского человека, особенно – работника оборонной промышленности. Хроника международных событий обсуждалась и принималась к сердцу в трудовых коллективах зачастую ближе, чем неурядицы в быту или на производстве.

Это особенно относилось к В. Г. Грабину и его товарищам. Василий Гаврилович писал в Генштаб РККА рапорты и одновременно предпринимал практические шаги, чтобы вооружить танк КВ как минимум 85-миллиметровой пушкой, а в перспективе предусматривал переход на калибр 107-миллиметровой. Не дожидаясь решений по рапортам, он развернул широкие проектные работы в этом направлении с тем, чтобы как только пушки понадобятся... Понадобятся – не то слово. Он считал, что они уже нужны были для танка КВ сегодня, сейчас. Поэтому правильнее сказать так: как только кое до кого «дойдет», что на танк надо ставить более мощные огневые средства, у пушкарей они уже будут готовы.

Но в связи с возникшей необходимостью создания пушки для танка Т-34 проектирование 85– и 107-миллиметровых пушек для КВ было приостановлено. А жаль. Пройдет почти полтора года, и необходимость в них возникнет остро. Только время будет упущено. Но об этом речь впереди.

Удачно выполненная работа по конструированию пушки Ф-32 для тяжелого танка КВ-1 вселила уверенность в коллектив, возглавляемый В. Г. Грабиным. Стало известно, что пушка нужна для танка Т-34. Не дожидаясь заказа и тактико-технических требований на нее, КБ приступило к ее конструированию. Основные параметры были: калибр – 76 миллиметров, начальная скорость снаряда – 680 метров в секунду, масса снаряда – 6,23 килограмма, длина ствола – 40 калибров.

Схема орудия, компоновка качающейся части остались такими же, как у пушки Ф-32. Точно так же располагались в ней механизмы. После подготовки эскизного проекта П. Муравьев и Б. Ласман поехали в Харьков к создателям танка Т-34. Там пушкарей. познакомили с чертежами танка, а артиллеристы показали чертежи пушки.

Конструкция пушки понравилась танкистам, а ее конструкторы были в восторге от нового танка, в нем удачно сочетались такие боевые качества, как мощь огня, броневая защита и подвижность. Вместе с конструкторами-танкистами Муравьев и Ласман несколько дней трудились над чертежами установки пушки в танк.

При изготовлении технической документации и самой пушки Ф-34 на артиллерийском заводе впервые был применен метод скоростного проектирования и запуска в производство новых образцов орудий, который успешно использовался в дальнейшем.

Надо отметить, что метод скоростного проектирования вскоре был распространен и на другие области машиностроения, в том числе и на танкостроение.

В чем состояла сущность этого метода? Коротко это можно выразить следующей формулой: в новой конструкции минимум новых оригинальных узлов и деталей и максимум заимствованных, унифицированных, от предшествующих разработок, уже отработанных и находящихся в серийном производстве. Такой подход намного ускорял не только проектно-конструкторские разработки, но и постановку нового изделия на выпуск.