Происхождение Русского народа - великорусского, украинского, белорусского. Славяне в древности - Николай Севастьянович Державин Страница 22

1. Русь — это те же норманны, те же скандинавы; русь — это древнейший слой варягов, первые выходцы из Скандинавии, осевшие на юге России раньше, чем потомки их стали оседать на менее привлекательном, лесистом и болотистом славянском севере. Вторые же выходцы, потомки скандинавского населения, давшего и первых выходцев, стали известны уже под именем не руси, а варягов. Впрочем, замечает Шахматов, финские племена продолжали называть и новых выходцев из Скандинавии старым именем, как и до сих пор финны называют их все так же Ruotsi. Впоследствии забывается самое имя варягов, и несмотря на продолжающиеся сношения со Скандинавией, её жители получают название свен.

2. Показание летописца о том, что Олеговы варяги, поселившись в Киеве, переименовываются в русь, даёт основание Шахматову высказать мысль, что в этом отразилось живое в XI и в XII вв. представление о том, что имя руси — это имя княжеской дружины, княжеских бояр и вообще правящих верхов. На севере же таким правящим слоем, давшим своё имя всему подвластному племени, были варяги.

3. В VIII–IX вв. среди приднепровских славян появляются полчища скандинавов; они садятся в укреплённых местах и начинают покорять себе славянские племена; их называют русью… Занявши южные области, русь недружелюбно встречает новых, последующих выходцев из Скандинавии… Колонизационная волна вынуждена поэтому оседать в местностях, более близких к Скандинавии и менее привлекательных по природным свойствам. Так скандинавы занимают озерную область и покоряют финнов и ильменских славян; захватив верховья Волга, они проникают и в среднюю Россию. Эти новые выходцы носят название варягов.

4. Государственность, складывавшаяся понемногу на юге, начинает зарождаться и на севере. Покорители и тут и там ассимилируются с местным населением — в этом их сила. Но зато они дают занятым ими местностям, а также племенам, особенно тесно с ними слитым, своё название. На юге поляне получают имя руси, широко распространяющееся затем всюду, куда проникает княжеский данщик, где садится княжеский дружинник. На севере словене получают имя варягов. Это имя носят не только варяжские, но и славянские дружинники и на Белоозере, и в Ростове, и в далёком Муроме. Столкновения двух государственностей становится неизбежным…

Это столкновение варяжского севера с русским югом, начавшись в IX в., принимает затем, по Шахматову, характер затяжной борьбы, которая продолжается около двух столетий и носит характер соревнования между русским и варяжским началами. Заканчивается это соревнование полным торжеством начала русского. Новгород попадает под зависимость киевского князя, хотя и получает от него великие свободы в награду за помощь, оказанную неоднократно князю, посаженному на русский стол варяжским севером. В результате торжества русской государственности варяги спешат переименоваться в русских не только на юге, но и на севере, и само имя варягов быстро забывается. Оно не удерживается и в Новгороде, куда на смену ему проникает имя русь. Но это имя означает уже не скандинавов, а киевского князя и его родичей, а также княжеских дружинников. Преимущественное же значение этого имени — жители южного Приднепровья.

Вероятно читатель заметил и без моего указания некоторое расхождение в воззрениях Шахматова 1908 г. и 1919 г. Это расхождение касается, впрочем, частного вопроса и не меняет сущности его теории в целом. В 1908 г., в годы торжества политической реакции в России, либерал Шахматов, говоря о затяжной борьбе русского юга с варяжским севером, подчёркивает торжество русского великокняжеского начала, в результате чего варяги спешат переименоваться в русских не только на юге, но и на севере. В 1919 г., когда Россия, пережив буржуазную революцию, вступала в начальные годы социалистической революции, отмеченные в истории ВКП(б) как период иностранной военной интервенции и гражданской войны, Шахматов, не изменяя своей схемы, меняет свою точку зрения в вопросе о том, какое из двух начал одержало верх в борьбе за государство, и теперь уже оказывается, что «победило то из них, с которым была земля, т. е. государство варяжское».

Исходным пунктом, на котором Шахматов строит свою теорию происхождения русского государства, служит ему традиционное убеждение норманистов, что древняя Русь, как и варяги, — это норманны, скандинавы. Все прочее в его теории — это уже искусственное построение, основанное на догадках, предположениях, вероятностях и субъективных истолкованиях источников, направленных к одной цели — свести концы с концами в той сумбурной путанице, какую представляют различные редакции летописного рассказа о первых русских князьях. Огромная, однако, заслуга акад. А.А.Шахматова заключается в том, что он, владея глубоким и прекрасным знанием летописного материала, дал исключительный по мастерству анализ интересующего нас рассказа о первых русских князьях. Серьёзный же анализ воочию убеждает каждого беспристрастного читателя в путанности, искусственности и династической тенденциозности этого рассказа в такой мере, что делается весьма сомнительным самая пригодность этого источника, даже после шахматовской препарировки его, для серьёзного научного построения.

Для того чтобы полнее представить позиции современных норманистов в интересующей нас проблеме, остановимся в нескольких словах и на работе германиста проф. Брима [60], как тесно примыкающей к работам акад. Шахматова [61] и дополняющей их.

Проф. Брим прежде всего устанавливает, «что уже в древнее время существовал у Черноморья и в частности на юге России какой-то историко-географический термин “Рос”». «И, конечно, — замечает автор, — не может быть сомнения, что он оказал влияние на образование национального имени русской народности». Затем проф. Брим обращается на север России и здесь находит ряд географических названий, образованных от основы «рус», причём отмечает, что эти названия встречаются все в Новгородской губ., т. е. в области, давно связанной с Варяжским — Балтийским морем. «Поэтому, — говорит проф. Брим, — справедливо не перестают искать все снова объяснение слова “Русь” в этом направлении». Говоря все, автор имеет в виду Будиловича и Куника, а затем Платонова, Ключевского и Шахматова, т. е. норманистов, и не называет имени даже такого яркого антинорманиста, каким был в это же время акад. Н.Я.Марр.

Основное положение, из которого проф. Брим исходит в своём построении, — это тезис норманистов, что термин «русь» исконно представляет собою специальное название варяжской княжеской дружины. Проф. Брим поддерживает эту точку зрения новым материалом. Он находит в древнешведском языке слово drot со значением толпа, дружина, которое, по его утверждению, «по звукам и по значению строго отвечает финскому Ruotsi и славянскому Русь». Итак, заключает автор, летописное — «русь» в смысле «дружина» передаёт старый технический термин шведского языка,