Мэри Бойс - Зороастрийцы. Верования и обычаи Страница 23

Эти представления были усвоены различными иудейскими сектами в период после вавилонского плена, так как иудеи оказались одним из народов, наиболее восприимчивых к воздействию зороастризма. Они были небольшим меньшинством, твердо придерживавшимся своих верований, но восхищались, очевидно, своими благодетелями-персами, в религии которых они нашли родственные представления.

Почитание одного верховного бога, вера в приход мессии, или спасителя, вместе со следованием определенному образу жизни, соединявшему возвышенные моральные устремления со строгими нормами поведения (включая законы очищения), – во всем это иудаизм и зороастризм сходились. Схождения, усиленные, по-видимому, еще и уважением подчиненного народа к своим великим покровителям, позволили зороастрийскому учению оказать воздействие на иудаизм. Степень воздействия засвидетельствована лучше всего только источниками парфянского времени, когда и христианство, и гностические секты, и северный буддизм в равной мере несут на себе следы того глубокого влияния, которое возымели учения Зороастра во всех областях империи Ахеменидов.

Глава VI

При Селевкидах и Аршакидах

Александр Македонский и Иран

К IV в. до н.э. зороастризм прочно утвердился как религия иранцев и приобрел большую духовную и светскую власть. И тут последовал тяжелый удар: Александр Македонский вторгся в Малую Азию, нанес поражение Дарию III в битве в 331 г. до н.э. а затем за пять лет военных походов завоевал почти все области Ахеменидской империи. Александр Македонский стремился лишь к военным победам и славе и не преследовал никаких религиозных целей. Зороастрийская община пострадала больше, вероятно, во время самих военных действий, чем в последовавшую эпоху иноземного владычества. Поэтому не преемники Александра Селевкиды, а он сам проклинается в зороастрийских сочинениях, в которых упоминается как «ненавистный Александр», причем определение «ненавистный» (пехлеви гузастаг, гизистаг) разделяет с ним один только Ахриман.

В одном из фрагментов на согдийском языке Александр Македонский помещается среди худших грешников в истории человечества. Его злодеяния заключаются в том, что он «убивал магов». В другом сочинении на пехлеви говорится, что Александр убил «много учителей, законоведов, эрбадов и мобадов» (Арда-Вираз-Намаг 1, 9). В третьем сочинении сообщается, что он «погасил много огней» (Большой Бундахишн XXXIII, 14). Преступления, видимо, были совершены тогда, когда воины Александра грабили храмы и святилища, жрецы же погибали в тщетных попытках защитить свои святыни. Мало что известно (и то преимущественно из греческих источников) об этих разрушениях. Храм Фратадара в Персеполе пострадал тогда, когда Александр разграбил столицу, а храм Анахиты в Экбатанах (Хамадан) македонцы грабили несколько раз. Они сорвали даже серебряные пластины с его крыши и золотое покрытие колонн. Материальный ущерб мог бы быть со временем возмещен, но зороастрийцы понесли невосполнимые потери, потому что погибло много священнослужителей. В те времена, когда все религиозные произведения передавались изустно, жрецы становились как бы живыми книгами религии, а с их массовым убийством многие древние произведения, как утверждают предания, были утрачены или дошли до наших дней не полностью. Значительная часть все же сохранилась, и сочиненные самим Зороастром Гаты передавались в целости, потому что их знал наизусть вместе с остальной частью текстов Стаота-Иеснйа каждый служащий жрец.

Селевкиды и Иран

Александр Македонский правил семь лет. Когда он умер, его полководцы, борясь за престолонаследие, причинили еще больше страданий завоеванным им странам. Только в 312/11 г. до н.э. один из этих полководцев – Селевк – сумел утвердить свою власть над большей частью бывшей империи Ахеменидов, включая Иран. Он правил своими владениями из Вавилонии, где построил новую столицу, названную Селевкия-на-Тигре Александр основал по всему Ирану города, населенные греческими воинами и поселенцами, чтобы удобнее управлять страной, и Селеквиды продолжили такую политику.

Основав отдельные города, македонцы сохранили ахеменидскую административную систему нетронутой. Сатрапии были переименованы в провинции, но каждая имела во главе своего правителя, обладавшего значительной властью. При новом государственном устройстве собственно Парс, или Персия, стала уже не самой главной, а просто иранской провинцией, одной среди прочих, подпавших под чужеземное управление. Однако это оказало заметное воздействие на зороастрийскую общину. Македонцы присвоили себе всю прежнюю власть в Персии в политической сфере, но не смогли сделать того же в области религиозной. Поэтому, когда священнослужители в разных провинциях оправились после убийств и разрушений во время завоевания, они начали вести независимое существование и поддерживали между собой лишь братские отношения. Вместе с тем за период более тесного единства при Ахеменидах в зороастризме утвердились многочисленные общие, обряды и культы, включая поклонение Анахите и Тири, которые сохранялись как на западе, так и на востоке Ирана, вместе с храмовыми культами огня и статуй.

Одной из областей, упорнее всего сопротивлявшихся Александру Македонскому, оказалась Бактрия на северо-востоке. В результате эта стратегически важная сатрапия подпала под власть греческого правителя. В ней основали несколько греческих городов. Бактрия была провинцией со старыми зороастрийскими традициями, и полагают, что именно здесь Александр впервые обратил внимание на отличительную черту зороастрийского похоронного обряда – выставление трупов.

После завоевания этого последнего очага сопротивления Александр и его полководцы взяли себе в жены женщин из знатных иранских семей, частично по политическим соображениям. Селевк избрал себе плененную бактрийку Апаму, которая родила ему сына и преемника, Антиоха I. Таким образом, в жилах Селевкидов текла иранская кровь. Известно, что между греческими воинами и иранскими женщинами было заключено много браков. Тем не менее оба народа, завоеватели н побежденные, в течение всего периода правления Селевкидов жили раздельно – культура новых городов была преимущественно греческой, а старые города и деревни оставались почти чисто иранскими.

Яркое этому подтверждение – история письменностей. Известно, что македонцы принесли в Иран простой греческий алфавит, прекрасно приспособленный для передачи индоевропейского языка. Писцам-иранцам необходимо было освоить этот алфавит, а также овладеть хотя бы минимальными познаниями греческого языка, для того чтобы общаться с новыми правителями, подчиняться их предписаниям и налоговым требованиям. Несмотря на это, для всех своих внутренних нужд писцы продолжали сохранять арамейский язык и арамейское письмо, которое к тому времени стало традиционным средством письменного общения среди иранских народов.

В связи с увеличивавшимся обособлением иранцев при Селевкидах арамейское письмо стало постепенно приобретать местные разновидности, так что со временем в главных провинциях возникли различные письменности на арамейской основе. Нам известны по дошедшим до нас памятникам парфянская, среднеперсидская, мидийская[36], согдийская и хорезмийская письменности. Существование этих письменностей указывает на независимость писцовых школ этих областей, а, следовательно, и на самостоятельность религиозных общин, приобретенную после падения Ахеменидов.

Возвышение парфян

Хотя Селевкиды претендовали на бывшие под ахеменидским владычеством земли к востоку от Месопотамии, то есть на все страны, вплоть до Инда и Сырдарьи, властьих над территориями, отдаленными от вавилонской столицы, была довольно непрочной. Во время правления самого Селевка (около 312—281 гг. до н.э.) или же его сына Антиоха I (около 280—262 гг. до н.э.) племя кочевдиков-иранцев вторглось в старую ахеменидскую сатрапию на северо-востоке Ирана – Парфию. По-видимому, это языческое кочевое племя, по сообщению Страбона, – парны, которых Страбон считает родственниками скифов, живших к северу от Черного моря. Парны осели и усвоили язык парфян так же, как очевидно, и их зороастрийскую веру и культурные традиции, включавшие использование священнослужителей-писцов, писавших по-арамейски.

В 305 г. до н.э. Селевкиды отказались от своих владений в Индии, но они сохранили свою власть в Восточном Иране, и греческий правитель Бактрии провозгласил свою независимость лишь в 246 г. до н.э. Примерно в то же время подняли восстание парфяне, возможно под руководством своего греческого управителя. Вскоре он был отстранен одним из вождей парнов, неким Аршаком (известным греческим авторам как Арсак), основателем династии Аршакидов. Сам Аршак, возможно, родился и был воспитан уже в Парфии, говорил по-парфянски, и Аршакиды считаются парфянской династией.