Сат-Ок - Земля соленых скал Страница 23

Вход в пещеру преграждали большие каменные глыбы. Мы шли узким скальным коридором. Слабый утренний свет быстро померк у нас за спиной. Мы шагали в полной темноте, и даже я вынужден был нагибать голову, чтобы не задеть свод.

Наконец коридор кончился, и мы зажгли факелы. Их пламя не дрожало: так тих и неподвижен был здесь воздух. Мы стояли у входа такой огромной пещеры, что свет факелов не доходил до ее стен. Своды и стены тонули в темноте, черной, как сама черная ночь. Воины в молчании опустили мертвых на землю, а рядом с ними положили весь их земной скарб: оружие, пищу, одежду. В отряд Безмолвных Воинов прибыло двое новых братьев.

Хотя слабый свет факелов не достигал стен и сводов, но он вырвал из мрака десятки тех сынов племени шеванезов, души которых давно уже отошли Дорогой Солнца. Все они когда-то плясали военные танцы, мчались верхом по равнинам, продирались с луками через лесную чащу. Теперь сидят они неподвижно годами, а может быть, даже сотнями лет так, как посадили их те, что принесли их, те, которые сами, наверное, тоже спят теперь рядом с ними.

Вот около тотемного столба сидят два воина - вождь и колдун. Сидят, опершись руками на подогнутые колени, и лица их обращены к выходу из пещеры в сторону северо-западного ветра. На них богатые одежды с еще живыми, яркими красками. На голове вождя убор с длинным султаном из белых перьев, ниспадающим до земли, как крылья убитого орла. Перед каждым - оружие, трубка, посуда с пищей.

За ними - другие воины. Большинство сидит, опираясь руками на колени, склонив головы вниз. Но некоторых великих воинов оставили в тех позах, в каких их настигла смерть. Одни сидят на конях, другие в лодках, в каноэ из березовой коры...

Все эти умершие за долгие годы высохли и окаменели, превратились в камни среди каменных стен. Пламя отражается в их волосах, одежде и оружии слабым мигающим блеском. Все покрыто мелкими прозрачными кристалликами соли. Здесь все высыхает и пропитывается солью - такова эта земля и скалы, такова Пещера Безмолвных Воинов.

Стены пещеры испещрены рисунками, изображающими историю племени, историю великих и славных событий, борьбы, охот, походов. Каждый из рисунков - это один день жизни шеванезов. Но эти знаки, как и давно умершие воины, перестали говорить с нами. Их язык давно утерян. На протяжении многих веков, во время жестокой борьбы с белыми, вожди и колдуны погибали так быстро, что не успевали научить языку знаков своих преемников, своих сыновей. И теперь никто из племени не может их прочесть. Даже Горькая Ягода и отец знают лишь некоторые из них.

Неужели и мы умолкнем, и сын моего сына не сможет прочесть знаков, которыми я попрощаюсь здесь со своим отцом?..

IX

Дай мне силу Мичи-мокве, горного медведя

Дай мне ловкость секусью - горностая,

И я буду прославлять твое имя

В песнях и танцах, о Великий Дух!

Позволь мне стать мужчиной,

Дай мне славу воина...

Сегодня утром бубны возвестили на все четыре стороны света, что племя шеванезов возвратилось в свою чащу над озером, что великие воины племени отогнали Вап-нап-ао и людей из Королевской конной, что племя снова свободно. Они провозглашали о Празднике Посвящения и большом совете вождей.

Приближалась пора охот. Белые исчезли бесследно. Скоро повеет кей-вей-кеен - северно-западный ветер, напоминая, что идет зима. Пора выделить каждому роду места для охоты, заготовить запасы мехов и мяса. Наступают дни труда и сытости. Совет вождей назовет юношей, которые после окончания охоты пройдут испытание крови - посвящение.

Бубны гремели с утра до вечера, созывая все племя на большой праздник. Кей-вей-кеен, сгибавший верхушки сосен, далеко относил голос бубнов. Над чащей неподвижно висел серый ястреб. Наконец он затрепетал крыльями и медленно, будто плывя вниз по спокойному потоку, скрылся за стеной леса.

Вслед за ним пошло солнце. Оно начало опускаться все ниже, просвечиваясь сквозь сосны и буки, клены и ели. Его вечерние лучи разбудили медведя, предостерегли стадо оленей от рыси. Наконец солнце село на озеро, напилось серебряной воды, послало последний луч привета серым волкам и, разостлав Дорогу Солнца, исчезло на западе, там, где лежит Страна Вечного Покоя.

Потом появился месяц - Победитель солнца. Но его победа не продлится долго: перед рассветом он вновь исчезнет, гонимый острыми, как стрелы наших луков, солнечными лучами, вечером же вновь возвратится непобежденный.

Овасес говорит, что эта борьба длится испокон веков и старейшие отцы старейших воинов не помнят ее начала. Рассказывают только, что Солнце и Месяц, два молодых брата, рожденные Землей, встретили когда-то в юности на одной тропинке горкоганос - утреннюю зарю и влюбились в нее. И с тех пор они неустанно борются между собой за Женщину-зарю, укравшую их сердца.

Временами солнце всходит красным. Тогда воины говорят: "Души мертвых идут на войну с вождем-солнцем". А когда солнце встает бледным, веселеют наши селения. Ведь это означает, что солнце было ранено в битве, что оно потеряло много крови и теперь будет собирать духов наших предков, чтобы они выступили с нами на большую охоту, - нужно окрепнуть, набраться сил. А духи наших предков лучше, чем кто-либо другой, помогут нам в охоте.

Северо-западный ветер разносит далеко над лесом голоса бубнов - их слышат месяц и лес, медведь, олень и рысь, слышат шеванезы.

Перед вечером к берегу озера начали причаливать маленькие и большие каноэ. Воины молча вытягивали на песчаный берег легкие березовые челны, женщины ставили типи из шкур. С другой стороны доносился конский топот. Это прибывали всадники с равнин. Они тоже быстро и молча ставили свои шатры. Лагерь все увеличивался, люди продолжали прибывать, но ночь перед большим праздником это ночь молчания. Уже смолкли бубны, и лишь изредка кое-где заржет конь или стукнет громче топор, которым рубят ветки для костра.

Утром лагерь выглядел, как лесная поляна, пестрая и яркая от разноцветных типи. Посреди лагеря на просторном месте возвышался большой шатер, окрашенный в красный цвет, с тотемными знаками всех наших родов. Это шасса-типи, в нем совершается испытание крови.

Мы с Совой и Таугой с утра слонялись по лагерю. Прибыли все воины Танов, Капотов, Викминчей и Сампичей, а также воины Сивашей, которые, как и мы, не хотели служить белым и присоединились к нашему племени. Ростом они были ниже наших мужчин, скулы у них сильно выдавались, на верхней губе виднелись реденькие усы. Вместо головных уборов с султанами из перьев они носили большие шапки из лисьих шкур с лисьими хвостами по обе стороны лица. Мы принимали их, как братьев, хотя когда-то, как говорил Овасес, наш военный клич не раз нарушал спокойный сон Сивашей.

С восходом солнца начались первые танцы. Это еще не был настоящий праздник, однако на поляне собрались почти все жители лагеря, чтобы посмотреть состязание воинов.

Вот из толпы выходит высокий мужчина, покрытый конской шкурой; это Утнач Отважная Птица из рода Викминчей. Он одним большим прыжком выскакивает на самую середину поляны, а потом начинает красться легким шагом пумы. Остановился - и в руке его засверкал нож, как луч луны в зеркале воды.

С противоположной стороны выходит, тяжело ступая, покрытый медвежьей шкурой воин - друг Отважной Птицы.

И вот оба воина - медведь и охотник - начинают кружиться один вокруг другого, испытывая свои силы. Отважная Птица, низко пригибаясь к земле и замедляя или ускоряя шаги, то отбегает, то приближается к большому, поднявшемуся на задние лапы медведю. И вдруг Отважная Птица, выждав удобное мгновение, бросается вперед быстро, как горностай. В первый момент казалось, что он погибнет от удара поднятой вверх медвежьей лапы, но, пригнувшись, он избежал его и вонзил нож в бурую шерсть. Большой мокве зарычал, зашатался, хотел обхватить охотника лапами, но тот уже снова на безопасном расстоянии и снова кружится вокруг него, выжидая удобную минуту для следующего удара.

Одобрительный шум пробегает среди зрителей: Утнач бросается вперед, и медведь обхватывает его лапами.

Борьба продолжается в молчании. Слышится только тяжелое дыхание борцов. Медведь хочет наклонить морду, но Утнач поддерживает головой его нижнюю челюсть, чтобы не дать медведю схватить его сверху клыками. Вот они столкнулись грудь с грудью. Зверь пытается разодрать когтями передних лап спину охотника, но ее защищает плащ из двойной толстой конской шкуры.

Наконец воин вонзает медведю нож в сердце. И молниеносно отскакивает, весь залитый потом, запыхавшийся и бледный. Медведь еще мгновение стоит на задних лапах, потом тяжело падает на землю.

Так рассказал Утнач своим танцем о борьбе с Мичи-мокве, большим медведем...

В это утро Танто и шесть других юношей начали свою последнюю трехдневную подготовку к церемонии посвящения, к минуте, когда они вступят на тропу мужчины-воина. Они находились в отдельных шатрах на краю лагеря и почти не показывались. Не прикасаясь ни к еде, ни к питью, они все три дня молились великому Маниту, чтобы он дал им отвагу и мужество, ловкость и силу, презрение к боли и страданию, через которые они должны пройти на пороге своих новых дней - дней взрослого воина.