Алексей Дельнов - Китай. Большой исторический путеводитель Страница 23

Выяснилось, что культурно неполноценные окраинные царства имеют преимущество над интеллигентными старожилами Чжунго не только за счет кавалерии. Не слишком связанные традициями, они могли смелее проводить реформы, ведущие к усилению центральной власти — а это было фактором не только экономического подъема, но и роста военной мощи. Один из реформаторов-легистов, насмехаясь над теми ревнителями старины, которые постоянно оглядывались на «золотой век» Шан и Западного Чжоу, поведал следующую притчу. Пахавший в поле крестьянин вдруг увидал такое зрелище: стремительно несущийся заяц налетел на дерево, да с такою силой, что тут же испустил дух. Мужик подобрал нежданную добычу, после чего забросил всю работу и стал ждать другого зайца. Может быть, до сих пор ждет — если с голоду не помер. 

Достаточно достоверная история западного царства Цинь, о котором мы не раз уже имели возможность упомянуть, начинается в 897 г. до н.э., когда вождь небольшого полукочевого племени получил от чжоуского вана небольшой удел для того, чтобы разводить лошадей для царского войска. А когда потомок этого вождя в 770 г. до н.э. помог чжоускому царевичу перебраться на восток, в Ло-и, после чего Чжоу стало Восточным, а царевич ваном — в награду за помощь глава удела был объявлен полноправным князем — чжухоу.

Княжество постоянно воевало: на севере и западе с кочевыми хунну, на других направлениях — с соседями по Поднебесной. И хотя уроженцы Чжунго никак не хотели принимать за своих вчерашних полуварваров, даже знати которых неоткуда было набраться настоящего ли — воевали те успешно. С конями, отличным средством быстрого нападения, они управлялись умело, а собственная их территория, испещренная реками и взгорьями, была практически неприступна. Для защиты от Цинь соседнее Вэй возвело даже высокий земляной вал — возможно, использованный впоследствии при строительстве Великой стены, — но это вряд ли существенно помогло.

Мало-помалу циньцы облагораживались. В 394 г. до н.э. были запрещены человеческие жертвоприношения, которыми сопровождались похороны почившего государя. Когда же правитель Сяо-гун в 359 г. до н.э. пригласил Шан Яна — дела пошли в гору (хотя во время первой аудиенции князь натурально уснул, и лишь по итогам нескольких последующих бесед выразил приглашенному полное доверие). Мы уже затрагивали проведенные тогда реформы — рассмотрим еще некоторые их моменты.

Доминантой преобразований была замена в делах управления удельной знати на подчиняющихся центру чиновников. Была отменена система колодезных полей, бывшая основой экономической силы и относительной независимости аристократии. Теперь малая семья, наделенная землей и владевшая ею фактически на правах частного собственника (напомню, была разрешена свободная купля-продажа земли), стала базовой ячейкой крестьянского мира.

Ячейки эти были связаны в пятки и десятки, с некоторыми элементами самоуправления, а в соответствии с легистскими принципами — еще и с круговой порукой и с обязанностью доносить друг на друга. Какова была ответственность за ослушание — мы уже знаем. Если большая семья отказывалась разделиться на отдельные семейные пары с детьми — она должна была или платить повышенные налоги, или переселиться на необжитые земли.

Цинь, как царство окраинное, располагало немалыми пустующими просторами. Шан Ян установил очень льготные условия для переселенцев, и немало запряженных волами повозок со скарбом и детишками потянулось из перенаселенных центральных районов Поднебесной.

Страна была разделена на уезды, в которых управляли всеми делами и собирали налоги чиновники. Чиновный люд тоже был связан круговой порукой и тоже обязан был заниматься доносительством, — как на подопечное население, так и друг на друга, — и слушался своего начальства беспрекословно. Тех, кто выказывал недовольство реформами, или обращали в рабов, или отправляли на целину. В делопроизводстве был заведен строжайший порядок — все отдаваемые распоряжения должны были обязательно письменно фиксироваться. Велся подробнейший учет материальных ценностей — буквально до последнего собранного зернышка.

Подданные были изрядно запуганы. Еще бы — ослушавшись какого-то указа, был строго наказан даже наследник престола: Шан Ян приказал отрезать нос его воспитателю. Педагога постигла кара за дурное исполнение своих обязанностей — воспитание подопечного, а для царевича это было величайшим унижением.

Шан Ян постоянно заботился об укреплении военной мощи царства. Этому служила и введенная им система рангов. Преимущества имели те, кто отличился в сражениях. Указ гласил: «Тот, кто отрубил одну голову, повышается на один ранг» (об обычае отрубать головы убитых врагов уже говорилось — они представлялись для подтверждения заслуги. Но того, кто приносил голову «чужого» трупа, ждала жестокая казнь). Циньская армия славилась и на всю Поднебесную, и среди окрестных варваров. Страну окрестили даже «царством тигров и волков».

Сын Неба, чжоуский ван, отмечая успехи царства, в 343 г. до н.э. наградил Сяо-гуна титулом гегемона — ба. Возможно, отчасти, чтобы напомнить лишний раз, что он все же номинальный повелитель всей Поднебесной, и успешное управление одним из царств — заслуга и перед ним. Позднее в знак своей благосклонности Сын Неба послал преемнику Сяо-гуна жертвенное мясо.

Несмотря на царившие в Цинь драконовские порядки, простой народ, похоже, на жизнь не жаловался. Крестьяне были ограждены от самоуправства аристократов, получили право свободно распоряжаться своей землей — а возможные негативные последствия частнособственнических отношений еще не успели сказаться. Те, кто ходили на войну, могли вернуться с немалой добычей, а то и получить ранг.

Вот кто имели основания чувствовать себя обиженными — это многие аристократы, те, кто не успел перестроиться с положения местного наследственного владетеля на положение подданного.

Когда в 338 г. до н.э. Сяогун скончалсй, Шан Яну припомнили все: наследник — нанесенное ему оскорбление, аристократы — утраченные позиции. Министра обвинили в заговоре, и при попытке скрыться он был убит. Тело его было разорвано колесницами. Но реформы Шан Яна были необратимы, и по-прежнему победоносна была циньская армия.

В 324 г. до н.э. князь Цинь решился на поступок — провозгласил себя ваном, государем, равным по титулу Сыну Неба (правда, до этого то же самое проделали повелители Ци, Вэй и Хань). А его первый министр Чжан И стал заключать союзы для борьбы с могущественным южным царством Чу. 

Чу, распространившись далеко за Янцзы, было больше всех по территории, имело немалое население, но жители «срединных» царств относили и его к полуварварским. Населенное с древности этнически близкими к китайским племенами, оно все же не усвоило в полной мере высокую культуру Шан и Чжоу. Правда, сюда часто переселялись целые кланы северной знати, потерпевшие поражения в усобицах — их принимали с почетом.

Здесь были сильны индо-иранские культурные влияния. Наверное, поэтому в Чу больше, чем где-либо, распространение получила даосская мысль (о значении для зарождения даосизма индоарийской ведической традиции мы уже говорили). Но достоянием многих она стать еще не могла, в царстве преобладали шаманистские верования.

Тем не менее именно здесь творил один из первых лирических поэтов Китая Цюй Юань (340–278 гг. до н.э.), автор знаменитых «Чуских строф». Его творчество и его трагическая судьба оставили заметный след в культуре Китая. Оклеветанный недругами, поэт бросился в реку и утонул. Перед этим он написал поэму «Скорбь отлученного», в которой поведал о своей полной невиновности и о своих душевных страданиях. В память о Цюй Юане стали устраиваться ежегодные чрезвычайно красочные лодочные гонки — они до сих пор проводятся на Тайване.

В Чу зарождалась живопись на шелке — одно из прекраснейших достижений китайской культуры. И первый известный по имени цирковой артист Сюн Иляо тоже из Чу. Однажды его мастерство определило исход большого сражения: перед его началом на виду у вражеских воинов он принялся жонглировать сразу девятью шарами, заронил в их души неуверенность в своих силах — и чуская рать одержала славную победу (нечто подобное произошло в 1066 г. при завоевании Англии перед решающей битвой при Гастингсе — там нормандский певец и жонглер Тайфер на полном скаку подбрасывал и ловил три меча).

Военная мощь Чу неуклонно росла. Здесь, как и в Цинь, силовыми легистскими методами проводились широкие реформы. Их дух не мог не сказаться на внешней политике: с соседями Чу вело себя бесцеремонно, его воины не знали пощады. В Чу прославился знаменитый полководец древнего Китая У Ци. 

После некоторого спада, сменившего расцвет, связанный с деятельностью Хуань-гуна и Гуань Чжуна, опять на подъеме было восточное царство Ци. Его столица Линьцзы была, возможно, самым процветающим и многолюдным городом Поднебесной того времени. Что касается культурных достижений, мы уже говорили о замечательной «Академии Цзися». Во внешней политике царство умело лавировало между тяжеловесами Цинь и Чу, используя для этого союзы с теми тремя царствами, на которые распалось когда-то северное Цзинь — с ними легко было дружить против полуварваров. Ведь Ци было сильнейшим и наиболее влиятельным царством из числа чжоуских сторожилов — «конфуцианцев», тех, что составляли Чжунго — все остальные лидеры представляли вчерашнюю бескультурную периферию. Только армия Ци могла тягаться с ними на равных на поле боя.