Анатолий Манаков - Тринадцатый знак Страница 23

Некоторые тезисы книги Зюганова не вызывают сомнений в однозначности их толкования: повсеместное извращение замысла перестройки по духовному раскрепощению и очищению общества; приход вместо официальной монополии на толкование истины - новых пророков, подменяющих талант и совесть бойкостью и нахрапистостью; опасная болтовня об имперском сознании; ставшее преступным государственное правление, теряющее право так называться и собирающее налоги, если способствует нравственному разложению детей и не способно обеспечить неприкосновенность жизни и жилища; безвластие, за которым, как и за диктатурой, наступает атрофия совести, а затем удушение и разложение всего общества...

Мыслей актуальных, думается, в автобиографии пре-достаточно, но как бы хотелось услышать о них рядовым коммунистам задолго до ноября 1993 года, когда эта книга подписывалась в печать!

Если бы паче чаяния мне довелось "встретиться" сейчас с руководителем российских коммунистов, хотелось бы сказать ему вот что:

- В ряды КПСС я вступил одновременно с вами, Геннадий Андреевич, и, пусть не работал в партийном аппарате, секретарем первичной организации избирался не раз. Я не собираюсь свою жизнь переписывать заново, да и как мне себя упрекать за вступление в партию, в которой искренне видел надежду на социальную справедливость. А когда началось огульное охаивание идеалов социализма, я тоже был серьезно озабочен тем, что это ведет к распаду страны, утере национального достоинства, правовому беспределу, гибельному накату насилия и братоубийственным войнам. Таких, как я, был не один миллион.

Мне импонирует ваше умение анализировать факты, понятен тезис о тупиковости для нашей страны экономического изоляционизма и постоянного упования на финансовую помощь Запада, опасности превращения России в кладовую промышленного сырья, откуда можно грести беспредельно с помощью наших же достаточно дешевых рабочих рук. Мне трудно найти убедительные аргументы, против тезиса о том, что вследствие обеднения и извращения идеалов социализма, мы бросились в другую крайность - противопоставление их общечеловеческим ценностям.

Но сейчас я хочу сказать и другое. Вы говорите, что еще до памятного августа 1991 года были обеспокоены вопросом, почему люди не слышат партию. Вы, может быть, и терзались этой мыслью, но не большинство партийных функционеров, которые уповали на верхушечный переворот, вроде антихрущевского, отсиживаясь за высокими зелеными заборами государственных дач. И не потому ли не слышали люди партию, что с живущими честным трудом надо было разговаривать "по-доброму" и "по-человечески", общаться с ними не на заранее срежиссированных митингах и добираться до них не на черной "Волге", а на метро, которое партноменклатура забыла как и выглядит.

Хотя на аппаратной "кухне" ЦК выветривалась память о простых человеческих качествах, это не помешало многим членам партии оставаться людьми чести и долга, порядочными и совестливыми. Вина же наша общая очевидна - не взбунтовались против всевластия самонадеянных бюрократов, которые, принеся клятву служить трудящимся, именно на них и обрушили все экономическое бремя "перестройки". Эту трагедию, хотелось бы думать, вы сами глубоко переживаете.

Вы называете будущую Россию великой, могущественной, благоденствующей, духовно и идейно многообразной, лимит гражданских войн считаете исчерпанным и признаете единственно возможным путь диалога и закона, опирающихся на российскую соборность. Золотые слова, но их маловато для веры людей в то, что они слышат не демагога и тщеславца, а истинного патриота и защитника интересов народных. Из сладких уст Горбачева каких только красивых слов не слетало, а ведь и за малую толику того, в чем его можно обвинить, американцы своего президента подвергли бы импичменту и отдали под суд. У нас же действуют либеральные традиции именно там, где все должно быть наоборот.

Кто вообще из нынешних государственных деятелей всерьез задумывается над тем, что, если Россия, Китай и Индия станут потреблять столько энергии, сколько сегодня Соединенные Штаты, природные ресурсы планеты через десять лет полностью истощатся? Знают ли сего-дняшние постояльцы кабинетов власти, что произойдет с экологической средой страны при таком разбазаривании природных ресурсов и наплевательском отношении к тем, кому придется расплачиваться за это в будущем?

Не надо быть провидцем, чтобы понять - модель либеральной экономики, и тут вы правы, не согласуется с сырьевыми возможностями ни России, ни планеты в целом, а предлагаемый на ее основе путь не просто тупиковый преступный. Это все больше понимают на Западе, где задумываются над собственной системой контроля и сдерживания непомерных аппетитов частного собственника. Разумеется, нашему обществу, как и другим, необходим механизм рационального сочетания эффективных форм государственного управления экономикой и экономического регулирования, обеспечивающих равноправное соревнование различных форм собственности, а не чисто капиталистические образцы рыночных отношений.

Не со всеми вашими мыслями, однако, могу согласиться. После двадцати пяти лет службы во внешнеполитической разведке я стал настороженно относиться к декларациям любых партий, не хочу принимать их на веру, и для коммунистической партии России не делаю исключения. Думается, любая партия по природе своей в известном до сих пор виде мало приспособлена к демократии: важнейшие решения принимаются ограниченной группой лиц, избранных пусть даже на самой что ни на есть демократической основе, а придя к власти, ее лидеры уже не чувствуют своей личной ответственности перед рядовыми членами партии. Наглядный тому пример - претендующая на роль ведущей партия "Демократический выбор России", подпирающая политические и экономические реформы, которые и реформами-то кощунственно называть, ибо на деле они оборачиваются тем, что у людей отбираются сбережения, разрушается армия и правоохранительные органы, происходит разгул насилия и бандитизма, вымирает поколение стариков, падает рождаемость. Для кого привлекательна подобная цена "строительства капитализма"? Тем более в стране, еще недавно надрывавшейся на "стройке социализма"...

Да и еще очень многое хотелось сказать на полном откровении, но уже при личной встрече, если такая воз-можность представится.

Драматизм "малых сцен"

Пожалуй, самый немногочисленный отряд патриотической оппозиции ратует за восстановление Российской империи с монархическим правлением и государственным православием. Тут по крайней мере две серьезные загвоздки. Монархисты никак не договорятся, кто же займет престол из оставшихся царских родственников, которые уже более семидесяти лет живут за границей и в жилах которых какой только крови не течет. К тому же, сын умного отца может и не в него пойти... Что тогда делать?

Национально-патриотической идеей живут такие партии и движения, как Российский общенародный союз, Русское национальное единство, Союз казаков, Социалистическая партия трудящихся, Русский национальный собор, Союз офицеров и другие. У некоторых из них есть и конструктивные социальные программы. Однако у членов этих партий больше энергии уходит на исторические реминисценции о недавнем прошлом или на обсуждение особой миссии народа-богоносца, чем на выработку реальных мер для превращения России в страну с экологически безопасным производством и рациональным использованием природных богатств, для сохранения научно-технического потенциала в мире, где в борьбе за лидерство все решает не количество заводских труб, а наличие в производстве высоких технологий. К со-жалению, ни представителям научно-технической интеллигенции, ни служащим и в лучшем смысле слова - ни купцам новой России во многих этих партиях нет места.

"Национал-прагматики" из Национально-республиканской партии и Союза Возрождения России смотрят на вещи шире и ищут опору в директорском корпусе госпредприятий, кругах армейского офицерства и предпринимателей. Но, оказывается, директорский корпус начинает спекулировать на нынешнем развале производства и тяготеет к личному обогащению, в массе своей предприниматели настроены конформистски и лояльно к любой власти. Офицерство же в армии и правоохранительных органах не представляет сколько-нибудь само-стоятельной силы, лишено политической инициативы и практически не в состоянии поддержать усилий патриотической оппозиции. Российские предприниматели вроде бы должны быть заинтересованы в государстве-защитнике национальных интересов, но большинство из них занимается ныне не производством, а перекупкой товаров, капиталов и услуг, стремясь обезопасить себя от государственного или мафиозного вымогательства.

Не обойдешь стороной, обсуждая эту проблему, и такую видную фигуру патриотической оппозиции, как Александр Проханов. Можно по-разному оценивать его писательское творчество, но искренней боли за судьбы России у него не отнять. Признавая особенности славянской культуры и невозможность без ущерба для нее войти в западную цивилизацию, писатель готов согласиться, что русская нация не хуже и не лучше других, но ей пора всерьез задуматься над тем, чем чреват для России "Новый Мировой Порядок" в царстве планетарного рынка. Когда же он, как главный редактор рупора "духовной оппозиции" газеты "Завтра" начинает говорить о своем провидении грядущей "Евразийской Империи" из разных этносов, народов, конфессий и политических образований, сплоченных вокруг "Континентальной Идеи", тут как-то, по меньше мере, сразу начинает попахивать геополитической мистикой. Когда же своей новой повестью "Охотники за караванами" баталист афганской войны воздвигает литературный памятник трагическому героизму "отстаивающей Великую Империю армии, которую предали", такой романтический империализм вызывает у меня горькое сожаление.