Борис Акунин - Северный Часовой и другие сюжеты Страница 24

А теперь, как обещал, расскажу, с чего я вдруг стал размышлять про любовные письма.

Во-первых, получил вышеупомянутый подарок.

Во-вторых, иду тут домой, а у меня поблизости расположен какой-то полицейский университет и ходит много молодежи обоего пола в форме – студенты (или, может, курсанты, не знаю, как правильно).

И вот впереди шагают две полицейские девицы. Мне слышен их диалог.

Одна набивает смс-ку. Другая говорит:

– Ну чё? Написала ему? Чё написала-то? Стоко думала.

Вторая читает, с чувством:

– «Я тебя люблю не-ре-ально!»

– Нормально, – одобряет первая. – Отправляй.

Опубликовал бы кто-нибудь исследование «Твиттер и смс как средство любовной переписки». Мир содрогнулся бы.

Моя родословная

21.06.2014

Грузин из меня липовый. Всю жизнь я прожил в Москве, по-грузински знаю только одно слово – «сацхали», да и то запомнилось из романа «Путешествие дилетантов».

Решил я тут провести инвентаризацию своих связей с Грузией. Получилось негусто.

Во-первых, в далекой юности я на несколько дней ездил в Грузию, но почти ничего не помню из-за сплошной чачи, один запах которой до сих пор вызывает у меня содрогание. Запомнил только красивую старую тетю Олю из деревни, которая не помню, как называется и где находится. Тетя Оля совсем не говорила по-русски и называла меня «шемибичо» («мой мальчик»?).

Во-вторых, во время антигрузинских истерик 2006-го, а потом 2008-го мне пришлось пофункционировать в качестве представителя грузинской нации. Из-за фамилии на «швили» журналисты стали звонить и спрашивать, как я отношусь к происходящему. Отказываться, говорить «да какой я грузин?» в той ситуации было стыдно, и я исправно отвечал на все вопросы, будто и вправду был самым настоящим грузином. К происходящему я относился очень плохо, и вовсе не из-за фамилии на «швили».

В-третьих, наш нацлидер однажды сказал, что россияне, конечно, любят писателя Акунина, но чего в конце концов можно ждать от «этнического грузина»? Мол, сколько волка ни корми.

Кажется, это всё.

Еще я думал, что моя любовь к грузинской кухне и грузинскому многоголосью – это зов крови, но жена меня разочаровала. Грузинскую кухню и грузинское многоголосье, сказала она, любят почти все. Я потом проверил по друзьям и знакомым. Так и есть. В общем, этот пункт не считается.

Фамилия «Чхартишвили» доставляет мне много трудностей во время зарубежных поездок, потому что по-английски она пишется Chkhartishvili, по-французски Tchkhartichvili, а по-немецки еще ужасней:

Люди просто боятся это произнести. Исландский вулкан, а не фамилия. Знакомые японцы не в состоянии запомнить словосочетание «Тихарутисибири» и зовут меня «Тихару-сан».

Как-то раз я забыл документы на стойке в немецком аэропорту и потом возвращался за ними из города на такси, сильно нервничая. Аэропортная тетя сказала: «Я хотела вас окликнуть по имени. Начала: Herr Tschch… а дальше – никак».

Буффало Билл со своими ковбоями, индейцами и, представьте себе, грузинами выступает перед королевой Викторией

Но однажды я наткнулся на свою фамилию в весьма неожиданном месте. Готовился писать повесть «Долина мечты», изучал историю ковбоев Дикого Запада – и вдруг не верю своим глазам: читаю, что некий Prince Luca Chkhartishvili в конце девятнадцатого века стал звездой знаменитого ковбойского шоу Буффало Билла, того самого.

Жена говорит: похож. Неужели? Из коллекции Denver Public Library

Я, конечно, стал рыть. Выяснилось, что «князь Лука» в Америке – персонаж довольно известный.

Это был феноменальный наездник, руководивший целым ансамблем грузинских всадников, которых невежественные американцы, разумеется, называли cossacks.

Родом князь Лука был из той же деревни, что мой отец. Несомненно – родственник. Естественно, никакой не князь. (Мне как-то позвонил из Тбилиси человек, занимающийся историей фамилии, и рассказал, что все Чхартишвили происходят от какого-то монастырского крепостного крестьянина. Так что наплел Лука американцам насчет «прынса».)

Новости 1912 года

С началом Первой мировой войны большинство грузинов, в том числе наш prince, вернулись в Россию – воевать. Как говорится в ковбойских фильмах, big mistake. Кто уцелел в империалистической и Гражданской, потом сгинули во время репрессий – как американские шпионы. Должно быть, тогдашние нацлидеры сочли их «этническими американцами». Год смерти «князя Луки» обозначен как 193?.

Зато в штате Вайоминг есть музей, и там грузинские «казаки» остались на фотографиях и афишах.

А какие экзотические родственники или предки есть у вас?

Ответ на часто задаваемый вопрос, или Хорошо быть беллетристом

25.06.2014

Знаете, в чем разница между героем-суперменом из жизни и из литературы?

Кто ответил: «В том, что в жизни героев-суперменов не бывает», – ошибся.

Правильный ответ: «В литературе герои-супермены всегда выходят сухими из воды, а в жизни – погибают». Потому что сколько веревочке ни виться – всякая фортуна в конце концов иссякает; и потому что Господь Бог – не беллетрист, а автор серьезный, Он туфты не терпит. Комарику, даже самому храброму, со злодеем-пауком не справиться и Муху-Цокотуху не спасти. Таков закон природы.

Вот вам самый что ни есть настоящий герой и практически супермен. Полюбуйтесь на красавца.

Это капитан Френсис Кроми, британский подводник. Вылитый Грегори Пек, правда?

Недавно, для очередного фандоринского приключения, мне пришлось углубиться в историю ранних субмарин. Как это часто со мной бывает, я увлекся, далеко ушел от темы и прочитал две толстенные книги про подводные баталии Первой мировой войны.

Какие там судьбы, какие характеры!

Моряки-подводники той эпохи были еще отважнее авиаторов. Летчики по крайней мере погибали быстро, на свежем воздухе, а экипаж субмарины чаще всего ждала мучительная, медленная смерть от удушья. И никакого почетного погребения – так и оставались гнить в консервной банке, под толщей воды.

На подводных лодках и просто плавать-то было очень опасно, а люди умудрялись еще и воевать.

Наш отечественный подводный флот находился в зачаточном состоянии и ничем выдающимся не отличился. Главными морскими акулами проявили себя немцы, ну и англичане тоже лицом в грязь не ударили.

В 1915 году капитан Френсис Кроми прорвался на своей убогой «Е-16» через контролируемые немцами проливы в Балтику – чтобы защищать Кронштадт и Петроград от атак кайзерского флота. Там (то есть здесь) молодой капитан до конца войны и оставался.

Кроми был смельчак, сорви-голова. К тому же ему отчаянно везло. Обратите внимание, что на первой фотографии половина орденов русские, в том числе «Георгий» и «Владимир» с мечами. (А медали «Королевского гуманного общества» за спасение утопающих не видно, хоть имелась и такая. Герой – он и в мирное время герой.)

Капитан Кроми утопил восемь вражеских транспортов, а в ноябре пятнадцатого отправил на дно бронепалубный крейсер «Ундине» – элегантно, без лишнего зверства: почти все немецкие моряки остались живы.

К концу боевых действий на Восточном фронте Кроми командовал всей британской подводной флотилией. Когда Советская Россия капитулировала, обязавшись передать боевой флот немцам, Кроми не подчинился и взорвал свои субмарины.

Назначенный военно-морским агентом (по-современному – атташе) в красный Петроград, этот человек действия не сидел сложа руки. Он не столько занимался дипломатией, сколько готовил антисоветский переворот. С точки зрения британцев русские большевики были предателями, изменившими союзническому долгу, и церемонничать с ними было нечего. (Ленин, конечно, совершил ужасную ошибку, сдавшись немцам за несколько месяцев до их краха. Если бы не позорный Брестский мир, вся история нашей страны сложилась бы по-другому. Но не буду отвлекаться. Я ведь пишу не про политику, а про супермена.)

Заговорщик из Кроми получился довольно неуклюжий. Он попался в сети ЧК, которая повела с англичанином сложную агентурную игру. Но 31 августа, после того как правые эсэры убили Урицкого и стреляли в Ленина, Советы решили извести всю «контру» под корень, не миндальничая.

Наплевав на дипломатический иммунитет, отряд чекистов ворвался в здание британского представительства. Пока сотрудники жгли компрометирующие документы, капитан Кроми в одиночку отстреливался из двух «браунингов» – и, кажется, продержался достаточно, чтобы все бумаги сгорели.