Леонид Ивашов - Маршал Язов (роковой август 91-го) Страница 24

В 10 часов в кабинете Янаева началось очередное заседание ГКЧП. Присутствуют не все члены комитета, у присутствующих настроение подавленное. Выводы из обстановки неутешительные, поддержки в республиках, краях и областях действия ГКЧП не получили. В то же время деятельность российского руководства оценивается как весьма опасная. Комендантский режим в Москве оказался неэффективным, войск для его осуществления недостаточно. По предложению Бакланова принимается решение о создании штаба ГКЧП, однако функции его не определены. Министерству обороны и Министерству внутренних дел поручается принять дополнительные меры по «поддержанию общественного порядка в Москве».

Д. Т. Язов дал указание присутствующему на заседании В. А. Ачалову перебросить в Москву два воздушно-десантных полка из Болграда.

В полдень министр обороны поставил задачу генералу Кочетову вместе с командующим МВО проверить организацию оцепления вокруг Белого дома. Вокруг него уже собрались десятки тысяч людей, готовых защищать российское руководство. Поэтому было опасным держать против них войска: любая искра могла вызвать взрыв. Об этом было доложено министру обороны генералом армии Кочетовым. Но отвести войска от здания 20 августа Д. Язов не решился. В тот же день была предпринята попытка активизировать поддержку местных «ГКЧП». На места была послана еще одна директива, подписанная по просьбе руководства КГБ и МВД, требовавшая направить в комитеты по чрезвычайному положению, созданные в республиках, краях и областях, представителей военных округов, флотов, армий и флотилий для участия в работе совместных с МВД и КГБ оперативных групп. Их цель — отслеживать обстановку, принимать меры по ее «стабилизации».

Как явствует из материалов следствия, с 12 до 15.00 в Министерстве обороны в кабинете В. Ачалова проходило совещание о взаимодействии подразделений ВДВ, МВД и КГБ в случае деблокирования здания российского парламента и очищении площади перед ним от защитников. В совещании участвовали генералы Ачалов, Варенников, Громов, Калинин, Грачев, Лебедь, Карпухин (командир «Альфы» — особого подразделения КГБ). Министра обороны не было. Он решил не принимать участия в рассмотрении этого весьма опасного вопроса. Но зашедший к нему маршал С. Ф. Ахромеев убедил в том, что нельзя пускать это дело на самотек, иначе могут возникнуть непредсказуемые последствия. Язов всегда уважительно относился к мнению Ахромеева. И в этом случае прислушался к нему.

В разгар совещания оба маршала вошли в кабинет Ачалова. Послушали соображения участников совещания. Предпочтение ни одному из вариантов министром обороны отдано не было. Процитировал подсказанное памятью:

«Когда на смерть идут — поют,А перед этим можно плакать.Ведь самый страшный час в боюЧас ожидания атаки», —

направился к выходу. П. С. Грачев подтверждает, что Д. Т. Язов участия в планировании штурма не принимал: «И вообще, все эти дни вел себя очень культурно».

Суждение между тем продолжалось, принимая все более острый характер.

Одни убеждали: надо сделать все, чтобы российское руководство признало ГКЧП. Для этого усилить оцепление здания парламента России: десантников расположить в районе американского посольства, войска МВД — на Кутузовском проспекте, а спецподразделение «Альфа» — на набережной.

Рассматривались и варианты действий: войска МВД оттесняют людей, расположившихся вокруг здания, а в проход входит «Альфа» и штурмует здание. Обсуждалась также версия с высадкой на крышу здания десантников.

Но конкретного согласованного плана действий по захвату или деблокированию Белого дома принято не было, все осталось лишь соображениями на всякий случай.

Этот день, 20 августа, усилил поляризацию сторон, размежевал высшие круги военного ведомства, отдалил многих высокопоставленных генералов от Язова. До конца шли за ним Варенников и Ачалов. Валентин Иванович Варенников, получивший за Афганистан Звезду Героя Советского Союза, все еще надеялся на перелом событий в пользу ГКЧП. Активность генерал-полковника Владислава Ачалова пошла на убыль, однако он продолжал действовать, указания министра исполнял четко.

Но ситуация все больше выходила из-под контроля ГКЧП.

По словам К. И. Кобеца, назначенного в этот день министром обороны РСФСР «до восстановления в полном объеме деятельности конституционных органов и институтов государственной власти и управления», защитники цитадели российских властей активно готовились к обороне. Хотя и понимали, что долго им не продержаться, если действительно будет штурм, о котором повсеместно ползли слухи. Уповали скорее не на силу оружия, а на разум солдат и офицеров, выведенных на улицы и площади Москвы. Тем не менее Президент Б. Н. Ельцин выступил с еще одним обращением к соотечественникам, где, в частности, призывал «солдат и офицеров России не дать превратить себя в слепое орудие…» Завершил обращение следующими словами: «Верю, честь и слава российского оружия не будет обагрена кровью своего народа!».

Он же специально обратился к воинам Таманской мотострелковой дивизии, отдельной мотострелковой дивизии им. Дзержинского, Кантемировской танковой дивизии: «Дорогие мои сыновья! Я надеюсь на вас, на ваш правильный выбор. Надеюсь, что вы станете на сторону законной власти — Президента РСФСР. Уверен, что вы не допустите насилия, что вашим отцам и матерям не будет горько за своих детей».

Следует отдать должное и Д. Т. Язову. Его сомнения в правильности избранной линии поведения достигли в этот день своего пика. Не отказываясь пока публично от поддержки акций ГКЧП, он во второй половине дня все же стал сдерживать желающих поиграть военными мускулами. Ближе к вечеру участились звонки по «кремлевке»: почему войска стоят на месте, надо демонстрировать силу. Язов отказывает. Говорит, что могут быть жертвы, а этого допустить нельзя. «Авантюра, бесполезная, опасная авантюра», — эта мысль все чаще приходит ему в голову, побуждает к осторожности в поступках, подталкивает к размышлениям о грядущей ответственности.

«Когда вы увидели, что народ не „проглотил“ молчаливо ГКЧП и стал сопротивляться, поняли ли вы, что из этой аферы надо выбираться?» — спросил Язова следователь во время допроса 22 августа.

И именно имея в виду второй день деятельности ГКЧП, маршал ответил: «Да, конечно. Я тогда начал кое-какие приготовления. Все это уже, собственно говоря, катилось под откос».

А нажим шел и «снизу». Приведем здесь опубликованную в прессе шифровку, направленную в адрес ГКЧП генерал-полковником А. Макашовым, недавним кандидатом на пост Президента России: «20 августа. Военный совет и войска Приволжско-Уральского военного округа, верные патриотическому долгу перед Родиной, приветствуют и поддерживают действия комитета.

Одновременно обеспокоены нерешительностью по отношению к Ельцину и его окружению.

Промедление смерти подобно».

Но министр обороны медлит, отказываясь прислушиваться к советам «доброжелателей», его активность явно пошла на убыль. Никакой уверенности в успехе предпринятой акции уже нет. Еще тяжело окончательно смириться с мыслью, что оказался втянутым в недостойную, постыдную авантюру, но она сверлит, не оставляет, мешает сосредоточиться. Что делать, какой выход найти?

Во второй половине вызвал в свой служебный кабинет главнокомандующего Военно-воздушными силами Е. Шапошникова. Спросил об обстановке в ВВС. Выслушав, приказал обеспечить, чтобы ни один военный самолет и вертолет ни с какого аэродрома не поднимался. Далее сошлемся на интервью Евгения Ивановича Шапошникова, которое он дал после описываемых событий корреспонденту «Комсомольской правды». Главком ВВС заговорил о необходимости достойно выйти из сложившейся ситуации.

— А разве есть достойные пути выхода? — переспросил Язов.

— Есть.

— Какие?

— Такие, что необходимо сейчас войска вернуть в пункты постоянной дислокации, необходимо разогнать, расформировать, объявить незаконным этот комитет, передать власть Верховному Совету и вернуть Президента.

Да, наверное, это был небольшой шанс, шанс весьма сомнительный и отнюдь не решающий уже ничего, пусть с запозданием объявить официально о разрыве с Янаевым и К°, но маршал не решился. Однако постепенно линию повел свою. Это оказалось тем более необходимым, что после 16 часов обстановка в центре Москвы осложнилась. Радио российского парламента распространило заявление о том, что «в ближайшее время может быть предпринята попытка штурма Дома Советов на Краснопресненской набережной». Поступила информация о передвижении в районе Садового кольца и прилегающих улиц военной техники. После одного из поздних звонков Янаева, требовавшего разогнать собравшихся вокруг Дома правительства России, министр через В. Ачалова отдал приказ: ночью войскам прекратить какое бы то ни было движение. Чутье старого солдата подсказывало: противостояние достигло пика и главное — не допустить малейшего инцидента.