Владимир Дайнес - Великая Отечественная. Хотели ли русские войны? Страница 24

«Советское военное планирование периода с сентября 39-го по июль 40-го по сей день укрыто покровом государственной тайны и представляет собой наименее изученный фрагмент предвоенной истории».

Приходится напоминать о том, что не только общая политическая обстановка в сталинском СССР, но и совершенно конкретные директивы высшего руководства страны исключали возможность какой-либо «самодеятельности» в деле разработки стратегических планов использования Вооруженных Сил. Так, в сентябре (точная дата на документе отсутствует) 1938 года решением Комитета обороны при СНК СССР были утверждены «порядок разработки в Генеральном штабе РККА совершенно секретных, особой важности вопросов» и перечень основных документов:

«Оперативный план состоит из следующих документов:

а) Директива правительства об основах стратегического развертывания РККА

б) Утвержденная наркомом обороны записка начальника Генштаба об общем стратегическом развертывании РККА и задачах фронтов, флотов и авиации с приложением карт и сводной таблицы распределения войсковых соединений по фронтам и армиям…»

В постановлении КО подчеркивалось, что «оперативный план РККА в целом могут знать только нарком обороны, его первый заместитель, начальник Генштаба, первый заместитель НГШ и начальник первого отдела (позднее эта структура стала называться оперативным управлением. — М. С.) Генштаба». Это важное уточнение — особенно для тех, кто продолжает недоуменно спрашивать: «Если план вторжения в Европу был, то почему же о нем не рассказали немцам пленные командиры Красной армии?». Что же могли рассказать попавшие в плен (и в ряде случаев охотно сотрудничавшие с врагом) командиры полков и дивизий, если оперативный план в его полном объеме не знали даже заместители наркома в маршальском звании и командующие округов в званиях генерал-полковника или генерала армии?

4 октября 1940 года начальником Оперативного управления ГШ генерал-лейтенантом Ватутиным был составлен очередной «План разработки оперативных планов на 1940-41 годы». Название не вполне литературное, зато содержание было предельно четким. Все расписано по дням: к 20 ноября разработать общие директивы, 23 ноября вызвать в ГШ и ознакомить с планом «в части, их касающейся», начальников штабов военных округов, к 3 декабря утвердить в Наркомате обороны решения командующих войсками округов, к 15 февраля разработать оперативный план «по основному варианту действий» и план прикрытия мобилизации и развертывания. Завершается документ интересной фразой: «Введение оперативного плана в действие с 1.5.41 г.».

Суровость российских законов смягчается их неисполнением, а жесткие требования советского планирования сталинской эпохи смягчались непрерывной корректировкой самих этих планов. Вот и товарищ Ватутин 1 февраля 1941 года составляет новый (и еще более детализированный) «План разработки оперативных планов», в котором все даты смещены на 3-4 месяца, в частности, решения командующих округов планируется утвердить к 25 марта 1941 года. Пунктом 18-м стоит требование «обеспечить войска топографическими картами по «южному варианту» — к 1.5.41, по «северному варианту» — к 1.7.41 г.». О конкретном содержании терминов «южный вариант», «северный вариант» будет сказано позднее. Сейчас же обратимся к наиболее раннему (из обнаруженных мной) документов.

«Для обеспечения внезапности вторжения…»

1 декабря 1936 года начальник Генштаба РККА маршал Егоров подписал (а нарком обороны маршал Ворошилов 16 декабря своей подписью утвердил) документ под названием «Исходные положения оперативной части плана войны на Западе на 1937–1938 гг.». Главным противником СССР разработчики документа называют Германию: «Без участия Германии и без ее прямой поддержки выступление против нас других граничащих с нами государств является маловероятным. В агрессивный антисоветский блок мы включаем Германию, Польшу, Венгрию, Финляндию». Позиция Эстонии, Латвии, Румынии и Болгарии «может определиться исходом первых наших сражений с армиями блока.» Англия и Франция не были упомянуты вовсе.

Да, с учетом нашего сегодняшнего послезнания такой вывод представляется самоочевидным, единственно возможным. Но в декабре 36-го могли быть и другие мнения. Достаточно вспомнить, что 15 декабря 1936 года посол (полпред) СССР в Германии товарищ Суриц встречался с Германом Герингом, 29 января 1937 года торгпред (а фактически личный посланник Сталина в Берлине) товарищ Канделаки беседовал с министром финансов «рейха» Шахтом, а 16 марта 1937 года Канделаки был приглашен к Герберту Герингу (двоюродный брат Германа Геринга и ближайший сотрудник Шахта). В ходе этих тайных встреч обсуждалась возможность (фактически реализованная значительно позднее, в августе 1939-го) «крутого поворота» во взаимоотношениях нацистского и большевистского режимов. Тем более примечательной становится в этом контексте вполне однозначная антигерманская направленность «Исходных положений» декабря 1936 года.

Впрочем, практическая часть плана касалась боевых действий не столько против немецкой армии (на тот момент у Советского Союза ни в одной точке не было общей границы с Германией), сколько против Польши. Действовать же предполагалось крайне решительно:

«Нанести поражение выступившим против СССР государствам, проведя стремительную наступательную операцию с целью разгрома их вооруженных сил по частям, для чего:

а) основные усилия направить против германо-польских вооруженных сил с целью решительного их разгрома, имея в виду нанести полякам уничтожающее поражение в первом пограничном сражении до поддержки их со стороны немцев с тем, чтобы после этого всеми силами обрушиться на последних.

Ближайшая задача РККА — захватить Виленский коридор (полоса территории современной Литвы и Беларуси с городами Гродно, Лида, Вильнюс, Молодечно, Поставы. — М. С.) с г. Вильно, а южнее выйти главными силами фронтов: Западного — в район Белосток, Брест, Пружаны, Волковыск; Юго-Западного — в район Рава-Русская, Львов, Стрый.

б) уничтожить финские силы, развертываемые на Карельском участке Северо-Западного фронта, и их флот в Финском заливе, имея ближайшей задачей захватить Кексгольм (ныне Приозерск. — М. С.) и Выборг.

в) против Эстонии, Латвии (общей границы с Литвой на тот момент у СССР не было. — М.С.) и Румынии обеспечить прочную оборону.

г) с началом войны немедленно открыть самостоятельные операции всеми силами авиации с задачей уничтожить авиацию противника на аэродромах оперативного сосредоточения, сорвать железнодорожное сосредоточение сухопутных сил, парализовать управление в столичных центрах и работу основных промышленных предприятий оборонного значения, не допустить высадку немецких десантов в портах Прибалтики и появление их флота в Финском заливе.

д) одновременно с открытием боевых действий воздушных сил начать операцию вторжения на основных направлениях: Поставы — Вильно, Молодечно — Лида, Барановичи — Слоним (для Западного фронта), Ровно — Луцк, Тарнополь — Красне (для Юго-Западного фронта) с задачей уничтожить части прикрытия и сорвать мобилизацию в приграничной полосе, сорвать сосредоточение основных сил противника (подчеркнуто мной. — М. С.) на заблаговременно подготовленных позициях прикрытия, захватить и закрепить за собой межозерные дефиле и речные рубежи с целью обеспечения исходного положения для наступления своих главных сил.

Для обеспечения внезапности вторжения подготовить скрытую мобилизацию (БУСы) частей и соединений, предназначенных для этих операций.»

Внимательное чтение этого документа снимает малейшие сомнения по поводу реального содержания фразы «нанести поражение выступившим против СССР государствам». Этот «фиговый листок» показного миролюбия появляется в тексте лишь в результате самоцензуры, многолетней, вошедшей в кровь привычки к лицемерному «новоязу». Авторы документа (и их главный Хозяин) вовсе не собираются дожидаться «выступления» вражеской армии. Ничем иным, кроме внезапного первого удара, нельзя выполнить твердо и многократно поставленную задачу «сорвать мобилизацию и сосредоточение войск противника на позициях прикрытия». Под «выступлением против СССР» здесь (и далее всегда) понимался сам факт безнаказанного существования «той части международной буржуазии, которая, не признавая равноправия коммунистической системы, приходящей на смену капиталистической системе, стремится к ее свержению» (знаменитая ленинская формулировка 58-й статьи УК РСФСР).

На прочном фундаменте

«Исходные положения» декабря 1936 года фактически содержат в себе все основные черты последующих вариантов «плана войны на Западе». Да, в дальнейшем будет многократно меняться топонимика театра предполагаемых военных действий, состав сил сторон, глубина наступления, соотношение численности «частей вторжения» и «главных сил», но основное содержание оперативного плана Красной армии было уже сформировано: