Андрей Гордеев - История казаков со времён царствования Иоанна Грозного до царствования Петра I Страница 24

В Москву было послано извещение о победе с боярином Шейным, который был пожалован за радостную весть окольничим. Однако. Годунов понимал, что несмотря на поражение, Димитрий не был пойман, и продолжал собирать вокруг себя войска. Во то же время донские казаки продолжали брать города, были взяты: Ливны, Елец и Борисов, вся южная часть московских владений кишела восставшими против Годунова.

Кромы были заняты отрядом донских казаков в 600 человек с атаманом Корелой.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ МЕРЫ ГОДУНОВА ПРОТИВ ДИМИТРИЯ

Быстрые успехи Димитрия поразили не только Годунова, но и всю Русь. Русский народ стал верить, что Димитрий действительно царевич, чудом спасшийся от убийц. Народ видел, что успех в начатой им борьбе заключался не в военных успехах, а в народной психологии. Борис Годунов должен был принимать дипломатические меры и меры морального воздействия на народ. Польскому королю была послана официальная грамота, в которой писалось: «В Вашем государстве объявился вор-разстрига, а прежде он был дьяконом в Чудовом монастыре и тамошнего архимандрита в келейниках. Из Чудова он был взят к патриарху для письма, а когда он был в миру, то отца своего не слушался, впал в ересь, разбивал, крал и играл в кости, пил, несколько раз убегал от отца своего, и потом постригся в монахи, не оставивши своего прежнего „воровства“ от чернокнижества и вызывания духов нечистых. Когда в нем это воровство было найдено, то партриарх со Священным Собором осудил его на вечное заточение в Кириллов монастырь на Белоозере, но он с товарищами своими, попом Варлаамом и крилишанином Мисаилом Поводиным ушли в Литву, и мы дивимся вашим обычаям — такого вора в вашем государстве приняли и поверили ему, не сославшись к нам за верными вестями. Хотя бы и был вор подлинно князь Димитрий Углицкий, из мертвых воскресший, то он не от законной — седьмой жены…» Годунов требовал, чтобы король велел казнить Отрепьева и его советников. Патриарх Иов и Святейший Собор также отправили обращение к католическому духовенству с просьбой отказаться от поддержки начавшейся в России смуты. В России была разослана грамота патриарха по всем церквам с приказанием читать и разъяснять народу, что объявившийся Димитрий не законный царевич, а вор и самозванец, который церковью предавался анафеме.

На грамоту Годунова, посланную польскому королю, Димитрий отвечал письмом: «Надобно было тебе Борис удовольствоваться тем, что Господь Бог тебе дал; но ты, в противность воле Божьей, будучи нашим подданным, украл у вас царство с дьявольской помощью… Мы были тебе препятствием к достижению престола, и вот, изгубив вельмож, нача ты острить нож и на нас, подговорив дьяка нашего Михаилу Битяговского и 12 спальников с Никитой Качаловым и Остатюм Волоховым, чтобы нас убили; ты думал, что заодно с ними был и доктор наш Симеон, но по его стараниям мы спасены были от смерти, тобой нам приготовленной».

В Москве патриарх и кн. Василий Шуйский убеждали народ не верить Самозванцу. Шуйский говорил, что он сам его погребал. В послании к народу патриарх писал: «Литовский король, Жигимонт, преступил крестное целование и умысля с панами, назвал страдника, вора беглого, черница растригу, Гришку Отрепьева князем Димитрием Углицким, чтобы бесовским умышлением Церкви Божий в России разорить и веру православную попрать и христиан православных в латинскую и лютерскую ересь привести и погубить. А нам и всему миру ведомо, что Димитрия Ивановича 14 лет не стало; на погребении его была мать его и братья; отпевал Гласий митрополит с освященным Собором, а великий государь посылал его на погребение бояр своих, князя Василии Шуйского со товарищами…»

Воеводы Годунова после победы над войсками Димитрия Добрынычами отошли к Рыльску и занялись расправой с приставшими к Димитрию, оставаясь в бездействии. Бездеятельность бояр вызвала неудовольствие Годунова, и он послал им строгий наказ, в котором указывал, что они ведут «дело нерадиво; сколько рати погибло, а Гришка не пойман…» Побуждаемые царем, бояре двинулись к Кромам и начали его осаду. Количество бояр, собранных под Кромами было около 80 000, а во главе их стояли наиболее выдающиеся бояре: Шуйские, Милославские, Голицыны и др. Осажденных в Кромах казаков было 600 с атаманом Карелой.

Осада Кром была заключительным актом борьбы Годунова с Димитрием и закончилась переломом в психологии боярства и войск в пользу Димитрии. Гневный наказ Годунова боярам о бездеятельности, вызвал раздражение и многие начали думать, как бы избыть Бориса. Осада Кром 80 000 армией при 600 защитниках казаках, продолжалась около двух месяцев. Современники удивлялись подвигам казаков и «делами бояр, подобных смеху». Осаждавшие проявляли такую небрежность, что в Кромы, к осажденным, среди бела дня с обозом вошло 4 000 казаков.

Димитрий находился все время в Путивле и рассылал повсюду грамоты, призывая русский народ под свои знамена. В его руках находились 18 городов и население в 600 верст с запада на восток признавало его действительным царевичем. В Путивль Димитрий вызвал настоящего Отрепьева и показывал его народу (Иловайский, стр. 78).

В армии осаждавших начались болезни и смертность. Против заболеваний Годунов послал лекарств, но вместе с тем, чтобы избавиться от Димитрия, к нему в Путивль послал монахов с целью отравы. Замысел был обнаружен, монахи схвачены, но в то же время были получены сведении о смерти Годунова. Годунову было 54 года, и он страдал водянкой ног. 13 апреля он в час дня находился в Думе, потом обедал, и едва стал из-за стола, почувствовал себя дурно. Затем хлынула кровь изо рта и носа, и он наскоро был пострижен в монахи, под именем Боголепа, а через два часа умер.

После смерти Годунова Москва спокойно присягнула Федору Годунову, его матери и семье. Бояр Шуйских и других на фронте заменили Басмановым и Катыревом-Ростовским. Прибыв на фронт, Басма. нов увидел, что большинство бояр не желали Годуновых, и что противиться общему настроению — идти на верную гибель. Он присоединился к Голицыным, Салтыковым и объявил войску, что Димитрий настоящий царевич. Полки без сопротивления провозгласили его царем. (Платонов «Смутное Время»). Кн. Голицын был послан в Путивль, чтобы объявить Димитрию о переходе войск на его сторону. (Соловьев, стр. 767, т. 8). Димитрий приказал войску двигаться на Орел и там дожидаться его.

К Орлу Димитрий подъехал 19 мая и на встречу ему выехали все воеводы: Салтыков, Басманов, Голицын, Шереметьев и др. Прибыв в Орел, Димитрий отправил войска на Москву, и сам шел в том же направлении с поляками, не доверяя вполне русским. В Москву посланы были гонцы, но их там хватали и замучивали до смерти. Наконец, Плещеев и Пушкин пробрались в Москву и убедили собравшийся на Красной площади народ в законности царевича Димитрия. Кн. Шуйский заявил собравшемуся народу, что царевич был спасен от убийц, а вместо него был убит и похоронен попов сын. Толпа ворвалась в Кремль. 3 июня из Москвы в Тулу были отправлены с повинной к Димитрию бояре Воротынский и Андрей Телятевский, бежавшие в Москву при измене Басманова. В Тулу приехало посольство и от Донских казаков. Димитрий донских казаков позвал первыми «к руке», раньше бояр. В Москву отправились князья Василий Голицын и Массальский, да дьяк Сутулов с задачей покончить с Годуновыми. Посланные начали с патриарха Иова, ревностного приверженца Годунова. Его с бесчестием вывели из Собора во время самой службы, и как простого монаха отправили в Старицкий монастырь в заточение. Семен Годунов, двоюродный брат Бориса, был задушен в Переяславле, родных разослали в заточение.

Покончив с патриархом и Годуновыми, Голицын, Масальский с Молчановым и Шелефединовым и тремя стрельцами вошли в старый дом Бориса, в котором находились его жена, сын Федор и дочь Ксении, и покончили с сыном и матерью, дочь была оставлена в живых.

ВЪЕЗД ДИМИТРИЯ В МОСКВУ И ЕГО ПРАВЛЕНИЕ (июнь 1605 год)

Во время пребывания Димитрия в Туле, к нему присоединились отряды донских и гребенских казаков и 200 стрельцов. (Иловайский «Смутное Время»), Когда в Туле были получены сведении о перевороте в Москве, Димитрий разослал грамоты по всем городам с извещением, что Москва признала его законным наследником, и с требованием, чтобы все города и весь народ следовали этому примеру. (Соловьев, т. 8, стр. 770). Пока же Димитрий оставался в Туле, которая превратилась в столичный город. Сюда съезжалась знать Москвы и других: городов России, все спешили заявить свою преданность Димитрию. Димитрий принимал приезжих. Среди прибывавших явился и атаман донских казаков Смага Чесменский, который был допущен на прием с явным предпочтением перед другими.

20 июня 1605 года Димитрий торжественно въезжал в Москву при звоне колоколов всех церквей, при бесчисленном множестве собравшегося народа. Народ становился на колени и кричал: «Дай Бог тебе, государь здоровья: ты наше солнышко праведное». Димитрий отвечал: «Встаньте и молитесь за меня Богу». По пути следовании в Москву впереди всех шли поляки, потом стрельцы и боярские дружины, потом ехал царь и за ним шли казаки. В Москве Димитри был встречен духовенством с иконами и хоругвями, досле приветствий вся процессии двинулась в Успенскнй собор, где он приложился к иконам и оттуда отправился в Кремлевский дворец.