Эльвира Ватала - Великие рогоносцы Страница 25

Австрийская Мария-Тереза — эта поборница нравственности, которая сама шестнадцать человек детей своему мужу родила, — проституток из Вены не только повыгоняла, а даже жестоко их преследовала. Полицию нравов ввела такую строгую, что хуже КГБ, — замаскированных под швей и парикмахерш проституток выискивала.

Моет, скажем, своему клиенту такая парикмахерша-проститутка голову и, не успев еще ее высушить, только уляжется с ним любовными утехами заняться, как врывается страж порядка — инспектор нравов и с мокрой головой тянет клиента и ее, проститутку, в участок. А там сами знаете что будет. Там проститутку-парикмахершу обреют, в позорное платье оденут, на баржу посадят и в работный дом далеко за Веной вышлют. Странная эта Мария-Тереза. Сама чуть ли не каждый день за любовными утехами к бедному и натруженному мужу ходит, а бедным девушкам заняться ими не позволяет. Решила институцию любви затолкать в супружеские альковы! То же самое проделала королева Виктория, которая своему Альберту тоже девять человек детишек родила. Англия будет моральной и все! И нельзя было почтенному буржуа при королеве Виктории без стыда с черного ход даже в бордели заглядывать. Занимайся сексом только со своей супругой! Да разве они искусны в любви? Они, жены, на клавесинах играют, по латыни любовные стишки декламируют, а в постели? В постели они даже пупок перед мужем не откроют. А разве может насладиться мужчина телом женщины, если он, собственно, не знает, как оно устроено? Сам Господь Бог или господин дьявол, не знаем, не выясняли, приказывали — быть проституткам. «Проститутка, что клоака, — сказал Августин. Убери клоаку, и нечистоты зальют город». Правильно! Ибо в человеке дух не всегда плоть побеждает. А короли вроде Людовика IX «Святого» или Карла Великого желали, чтобы было наоборот.

Ведь плоть грешна. А человек должен стремиться к чистоте и нравственному совершенству. Монахов, от избытка плоти не сумевших с Господом Богом ужиться, заставляли пороть себя бичами. А вот Карл Великий не очень поверил, что народ добросовестно бичевал себя. Он делал это насильственно и публично. И кто, вы думаете, его жертвами были? Ну конечно же бедные проститутки. Их с позором везли голых через весь город на осле, причем для большего унижения, лицом к хвосту осла и подвергали публичной порке. Когда у нее, у проститутки, вся спина и нижняя ее часть была до крови исполосована, а она сама от боли и мучений в обмороке лежала, ее гуманно приводили в порядок, водицей поливали и глоток водицы испить давали, ибо ей надо было набрать силы для дальнейшей процедуры: ей будут отрезать нос. Ходи теперь безносая, гнусавя вслед клиентам, не больно-то вскочат в твое ложе. Но если какая упорная и уже безносая проститутка на рецидивизме попадалась — тут ей пощады не было: ей уготована смертная казнь. Ну и что, вывел Карл Великий этими жестокими методами проституцию? Не вывел.

Не менее жестоко со жрицами свободной любви поступал Людовик IX «Святой». Ну он, известно, во все святость вводил. Никакого наслаждения не должно быть в жизни — таков его был девиз. И если ему мясо покажется вкусным, он его тут же нищим раздавал. А пиво пил только кислое, такое, какое его слуги пить не хотели, чтобы истребить в себе вкус к вину. Наплодив с женой одиннадцать детишек, в спальню входил только по разрешению своей матушки Бланки Кастильской и исключительно для деторождения. Как только матушка почувствует, что сынок что-то слишком долго в спальне у жены пребывает и явно на любовные утехи это смахивает, она бесцеремонно вваливалась в спальню, сына с постели поднимала: «Нечего тут прохлаждаться, государственные дела ждут». О боже, сколько бедная супруга Маргарита перестрадала от тиранства свекрови — описать трудно! Так вот этот король, поскольку сам не получал сексуальных наслаждений, решил и народ к ним не приучать и жестоко проституток наказывал. Их секли, конечно, это уже традиционно, но также клеймили раскаленным железом и конфисковали имущество. Накопила, скажем, бедная проститутка каких-то там пару платьев и пару перстеньков, отдавай государству. А у нее, может, так униженной, поротой, клейменной, и клиентов-то больше не будет. Значит, превращайся проститутка в нищую!

Ну, более поздние короли таких экстремальных метод к проституткам не применяли. Они просто поставили их на свое место. И если ты проститутка, то в баню ходи только в понедельники, на базар тоже. Живи в специальном районе города, чаще у городских стен, свой домик освещай красным фонариком, а вздумаешь в церковь идти, богу помолиться, грехи немного снять, напяливай на правое плечо красный шнур и даже если ты будешь в шелковом платье и в соболях (иной мех не разрешался, а горностаи упаси боже!), все равно дамы, почтенные жены будут на тебя с презрением смотреть. Проститутки, видя такую человеческую и социальную несправедливость, бросили клич — «Проституция в опасности!» И давай свои ордена и клубы организовывать. И так возник во Франции орден Магдалины, где каждая проститутка могла прийти в свой клуб и немного за чашкой кофе отдохнуть от трудов. А то как она ни старайся в любовных усладах клиентов, все равно какой-нибудь Казанова ее нелестно увековечит. А Казанова так писал о французских проститутках: «Французские девки, служительницы Венеры, сметливые и обхождению наученные, без страстей, без темперамента и потому любить не способны. Они умеют угождать и действуют по раз заведенному порядку. Мастерицы своего дела, они с одинаковой легкостью, шутя, заводят и прерывают связи».

Но нигде, дорогой читатель, не чувствовали себя проститутки «людьми», как в Греции. Вот где процветал культ проституток! Они могли свободно посещать храмы вместе с порядочными женщинами. И так было на Кипре, в Милете, Лесбосе, Абидосе, Аигде. В Афинах проституция стала чуть ли не государственным учреждением. Они даже получили название богини Афродиты Гетеры — стали гетерами. Определение ее однозначно — «дающая наслаждение». Однако не думайте, что в Греции все проститутки одинаково трактовались. Там тоже существовала социальная иерархия.

Проститутка, принадлежащая к низшему классу, называлась «порна» и принадлежала к сословию рабынь. Они содержались в так называемых «женских домах» и их роль мало чем отличалась от роли простых служанок. Ну разве тем, что кроме домашних работ ей еще вменялось в обязанность и телом своим клиентов обслуживать. Гетера — это проститутка высшего класса. Гетер образованных, утонченных, ученых, обладающих всевозможными талантами, а особенно талантом искусства любви, любили поэты и властелины. Их воспевали в поэмах, им ставили памятники, как знаменитой Флоре. Государственный праздник — торжество Посейдона — бога моря. Кто входил в пенящиеся волны Эгейского моря, открывая праздник? Проститутка Фрина, конечно. Кого безумно обожествлял Александр Македонский? Конечно, свою наложницу Тайс, приказавшую великому императору поджечь королевский дворец. А Аспазия — гетера из Милета? Ведь это ее охотно посещали Сократ и Перикл. А император Перикл даже сделал ее своей гражданской женой. И вот, наследуя Римскую и Греческую империю, Франция тоже принялась культивировать проститутку. Это было в эпоху Ренессанса. Порядочный буржуа наряду с особняком и конюшней с породистыми арабскими скакунами содержал красивую куртизанку. Это было престижно и ни один уважающий себя буржуа не будет жить без постоянной любовницы. О его авторитете и социальном положении свидетельствовал факт — кто у него куртизанка. Они, эти куртизанки, как хорошие французские актрисы типа Жорж или Рашель или Дузе, имели свои имена. И часто какой-нибудь престарелый «рогоносец», не умеющий уже отдавна поладить с постелью жены, брал себе куртизанку «для видимости». Нам Казанова сообщает, как он знал таких «мужей», имеющих девушек только для видимости. Одну такую случайно Казанова дефлорировал, ибо не подозревал, что многолетнее сожительство с ней князя ограничилось только до «подглядывания».

Проститутка настоящей любви мужчине дать не могла. Во-первых, потому что ее любовные чувства притупились, во-вторых, в силу своего ремесла, она к любви относилась чисто механически, как правильно заметил Казанова.

Эту истину хорошо усвоила английская королева, жена Георга II — Каролина, принимающая институцию метресс как государственную необходимость. Она считала, что фаворитка — это публичная обязанность, существо нечто вроде комнатной собачки, а настоящее сексуальное удовольствие может дать королю только супруга. Когда она умирала, просила на ложе смерти своего мужа, чтобы он никогда не женился, а имел бы только метресс. «Да, да, я буду иметь только метресс», — успокаивал умирающую и ревнивую жену, с совершенным безразличием относящуюся к фавориткам, но кипящую негодованием при мысли, что муж-король мог бы жениться второй раз и забрать у нее монополь любить его даже из гроба. Слово свое король Георг II сдержал.