Светлана Саверская - Новая география древности и «исход евреев» из Египта в Европу. Книга II Страница 25

Зачем? Чтобы убрать из Европы подлинную историю народов Европы вместе с древними матриархальными парадигмами и родословиями, которые угрожают и современной церкви, и власть имущим до сих пор, как естественная – материнская – система управления миром!

«Доказательства» расположения Израиля на Ближнем Востоке

Археологические доказательства крайне скудны, библейские города на Ближнем Востоке не найдены.

На египетской стеле Мернептаха, даже если признать перевод иероглифов как «Израиль», местоположение последнего не указано; такая же ситуация и с Моавитским камнем. Указанные ранее Серебряные Свитки, Силоамская надпись, царские печати считаются относящимися к Израилю просто по факту нахождения их на этой территории, хотя могут являться артефактами другой, например, иранской, культуры. Более того, все «израильские» древние находки вызывают сомнения в подлинности.

Печально известен скандал вокруг т. н. скрижалей Соломона, которые были признаны поначалу подлинными и датировались IX в. до н. э. известными израильскими учеными. Поддельность же их была выяснена только после активности независимого журналиста. Последствием признания этой подделки явилось, опять же, «удивительное» обнаружение поддельности и другого, уже признанного к тому моменту как древнего артефакта, предмета – оссуа-рия Иакова, брата Христа. Ни много ни мало, но два этих предмета давали ответ на два интересующих и историков, и евреев вопроса: существовал ли в реальности город Иерусалим времен Соломона, а, стало быть, и Израиль, и был ли реальной личностью Иисус Христос. И сам факт того, что поддельность предметов была обнаружена практически случайно, с одной стороны, ставит под сомнение подлинность других артефактов, с другой – показывает стремление заинтересованных лиц заполнить существующую пустоту.

Косвенным свидетельством существования Израиля в VII–VIII вв. до н. э. являются т. н. Анналы Синаххериба, или «Призма Тэйлора». Надпись на шести сторонах призмы повествует о правлении ассирийского царя Сеннахириба, который в 701 г. до н. э., т. е. во времена иудейского царя Езекии, осаждал Иерусалим.

Подлинность призмы, в первую очередь из-за того, что она выполнена из глины, и при этом прекрасно сохранилась, некоторыми учеными ставится под сомнение. Но нас заинтересовало другое: в тексте несколько раз встречается слово «болото» при описании войны с халдеями. Болота характерны для северных районов Евразии, что предопределяется, понятно, климатическими условиями. Тогда нельзя игнорировать возможность нападения ассирийцев на европейские земли. В любом случае и в этом артефакте при упоминании в тексте страны иудеев, опять же, не указано ее местоположение.

Отметим, что и в самом Ветхом Завете нет указания на географическое расположение Израиля. Имеющиеся в текстах названия, как мы уже рассмотрели выше, не имеют подтверждения в ближневосточном Израиле.

Получается, что доказательств существования Израиля на Ближнем Востоке нет. Многие исследователи расценивают это как аргумент в пользу того, что описанная в Ветхом Завете история древнего Израиля – не более, чем миф. Однако же одно из другого не проистекает – история, рассказанная в Библии, является достоверной, но относится к совершенно другой территории – территории Западной Европы.

Понятно, что единственным аргументом в пользу расположения Израиля на Ближнем Востоке являются указанные в Библии другие государства, так или иначе пересекающиеся с Израилем. Но в этом вопросе необходимо быть предельно корректным: так, если Ассирия нападает на Иудею, это не значит, что они расположены рядом. Некоторые же указанные в Библии страны могли находиться и рядом с Францией. Например, «болотистая» Халдея – в Северной Европе, в частности, в Австрии и Германии несколько «халдейских»[87] названий, например, Хальде, Австрия, хотя в истории с сарацинами халдеи располагались на севере Африки. Однако же выяснение истории соседних государств не является предметом нашего исследования, поэтому мы будем с ним соприкасаться лишь по мере необходимости. Учитывая тем более довольно сложную доказательную базу, имеющуюся и в отношении них.

Немаловажным для определения местоположения того или иного народа в разные времена является информация о переселении с одного места на другое, к примеру, в «Анналах» Синаххериба: «А Цидку, царя Аскалона, что не склонился под ярмо мое, богов дома отца его, его самого, его жену, сыновей, дочерей, братьев родичей я забрал и переселил в Ассирию».

Данная печать с надписью датируется VII в. до н. э., на ней изображены: узнаваемый египетский крест Анкх и бога – в данном случае, совмещающий стиль изображения египетского Хора и более позднего варианта Ахура Мазды, плюс к этому пара знаков, не отличающихся уникальностью, характерных для древних алфавитов.

Однако же израильские ученые каким-то образом идентифицировали это как надпись на иврите с именем «Хаман». Понятно, что слова, составленные из одних согласных, являясь фактически анаграммой, расшифровываются в зависимости от фантазии дешифровщика, но в данном случае сложно вообще говорить о возможности перевода.

Эту печать относят ко времени Соломона. Хотя мы снова видим изображение, характерное для иранцев и египтян: знак крыльев с кругом применялся и в Шумере, и у египтян, но в данном случае более корректно его трактовать как символ Ахура Мазды, учитывая известную традицию изображения царей Ахеменидов под ним. Аналогичное изображение имеется и на печати

VIII в. до н. э., а предлагаемый перевод на иврите – «принадлежащее Амосу» – не соответствует изображению.

Как удалось прочитать на этой печати IX–VIII в. до н. э. на иврите имя «Иезевель» и отнести это к жене израильского царя Ахава, большой вопрос. Мы же видим, несомненно, египетское изображение: сфинкс, крылья с кругом, Хор-сокол и охраняющие тайну змеи.

И как персидское, и как египетское можно трактовать изображение на этой печати. Однако из видимых пяти символов прочитали на иврите как «принадлежащее Патасу», а небезызвестную фигуру трактовали как «грифона с соколиной головой», а вовсе не как птицеголового бога египтян или персов.

Комментарий к этой печати VIII в. до н. э. поражает очевидной безграмотностью: оказывается, что мы имеем дело «с изображением человека, воюющего с грифоном», и переводится надпись как «принадлежащее Иекамияу».

Что, неужели ученые, исследовавшие данную печать, не знали о том, что шумеры и персы так изображали борьбу бога добра, у персов это Ахура Мазда, со злом в лице Ахримана, опять же, у иранцев? Сюжет, известный по европейской традиции как борьба архангела Михаила и святого Георгия со змеем. Сложно, право, предположить, что не знали, тем более что они исследовали артефакты, найденные в регионе влияния иранцев и вавилонян.

И все это, увы, указывает на осознанную подделку. Во-первых, старательно избегается вопрос о том, кто изображен на этих печатях. Разумеется, это не птички или охотники, это – боги. И боги эти характерны для египтян и иранцев указанного периода. Фактически, эти печати были идентифицированы как израильские и иудейские исключительно по месту их нахождения в игнорирование традиции и сюжета изображений.

По факту, эти печати указывают как раз на то, что израильской культуры в Палестине не было, поскольку изображения на них не соответствуют израильской культуре и истории.

Вообще, древних надписей на языке, названном «иврит», немного, и, конечно, в этом нет ничего удивительного – пустынная местность современного Израиля вряд ли для кого-то представляла интерес в древности вплоть до того момента, как стала Святой землей.

Но и в отношении немногих сохранившихся артефактов можно прочитать буквально детективные истории:

Стела царя Меша (известная в XIX в. как «Моавитский камень») – черный базальтовый артефакт, содержащий надпись, сделанную в IX в. до н. э. царем Моава по имени Меша. Стела была обнаружена эльзасским священником Ф.А. Клайном в августе 1868 г. в Дибане.

Считается, что это самая подробная надпись, повествующая о древнем Израиле. Она была воздвигнута царем Меша в память о его победах и восстании против Израильского царства, которое он совершил после смерти Ахава. Согласно легенде, через год после открытия данного артефакта местные арабы, услышавшие, что стелу увезут, разбили ее на множество фрагментов. Некто Шарль Симон Клермон-Ган-но, обладающий, получается, просто удивительным предвидением, до этого снял со стелы бумажный слепок (папье-маше), что позволило позже собрать и восстановить значительную часть артефакта.