Галина Ершова - Древняя Америка: полет во времени и пространстве. Северная Америка. Южная Америка Страница 25

Речь идет о мусорных маундах, в которые помещались захоронения простых общинников (археологи их называют неэлитарными,). Мусорные маунды рядом с жильем анасази, частично тождественные мусорным кучам с большим количеством органических отходов, обычно использовались не просто в качестве места захоронения, а как своеобразные родовые могильники. Следует отметить, что основу такой мусорной кучи все же составлял грунт, вырытый, например, при строительстве кивы. Именно поэтому эти кучи, как правило, и появлялись в непосредственной близости от кив. И тут уже и речи не могло быть о помойке. Помещение покойников в мусорную кучу, а точнее говоря, в землю, вырытую из кивы, по всей видимости, вообще не было случайным или связанным исключительно с быстротой и удобством захоронения. Если принять во внимание, что кива являлась своеобразным воплощением прародины – пещеры, материнского лона в религиозных представлениях обитателей юго-запада США, то земля из кивы, вероятно, также расценивалась как нечто священное, наподобие сипапу, напрямую связанное с матерью-землей.

Другое дело «архитектурные» маунды, или, проще говоря, платформы. Они намеренно возводились рядом с «большим домом», принципиально отличались от «мусорных» практически полным отсутствием органических отходов, состояли в основном из битого камня и черепков керамики, перемешанных с землей. Погребений эти платформы не содержали и выполняли, по всей видимости, функции иного рода – эстетические, ритуальные и даже астрометрические.

…Хорошее место каньон Чако, но он никак не походит на описания древней прародины «оленных» людей – предков майя. Да и оленям здесь явно нечего было делать.

Астеки в Астеке не живут!

Поселение Астек возникло в XII веке ровно на полпути между обжитыми индейцами анасази каньонами Чако и Меса-Верде, на границе нынешних штатов Нью-Мексико и Колорадо. Место для строительства было выбрано не случайно – оно стоит на речке Анимас, образующей чрезвычайно плодородную долину шириной более 3 км. Как любят говорить все пишущие об этом археологическом памятнике авторы, селение Астек не имеет никакого отношения к астекам. Дело в том, что в XIX веке вышла увлекательнейшая книга У. Прескотта «Завоевание Мексики», благодаря которой американские читатели впервые узнали о величии славы и могуществе древних астеков. И потому всякие более или менее значительные руины американцы, не мучаясь размышлениями, считали астекским творением.

Судьба этого поселения полна тайн. Точно известно, что оно было построено между 1111 и 1115 годами – об этом свидетельствуют данные дендрохронологии. Вплоть до 1124 года к нему постоянно добавлялись различные пристройки. Судя по антропологическим признакам, местное население принадлежало к той же самой группе, что заселяла каньон Чако. Кроме того, дата постройки Астека совпадает со временем возникновения проблем с водоснабжением в Чако. Археологические материалы подтверждают также и культурное родство этих двух центров. Не исключено, что часть населения Чако покинула каньон в поисках новых земель, нашла плодородную долину Анимас и вынудила местных «корзинщиков» потесниться. Возникло несколько каменных поселений, Астек превратился в административный, ремесленный, торговый и важный церемониальный центр.

Однако в 1150 году поселение внезапно опустело, казалось бы, без видимых причин. Не обнаружено следов ни пожара, ни эпидемий, ни паники, ни внезапного нападения. Местное население ушло в неизвестном направлении, и селение продолжало оставаться заброшенным. В том же 1150 году начинается и окончательный массовый исход из высохшего Чако. Население Чако в полном составе не могло переселиться в долину Анимас – она была слишком мала. Если исключить гипноз инопланетян, то единственным возможным объяснением этих событий остается возможность некого общеплеменного решения, которому вынуждены были подчиниться все. Куда именно в XII веке отправилось в полном составе это немаленькое племя – остается загадкой.

Спустя 75 лет, в 1225 году, Астек так же необъяснимо вернулся к жизни. Но эта жизнь оказывается связанной уже с северным соседом – Меса-Верде, откуда, как предполагается, пришла некая группа и заселила покинутый центр. Эти люди частично переделали сооружения, пристроили новые помещения, укрепили дверные проходы и подремонтировали стены и крыши. Пришельцы строили новые помещения внутри засыпанных песком, щебнем и балками старых, прямо поверх мусора. Они уменьшили многие прежние помещения, возведя в них новые стены и уменьшив входы. Восстановили также Большую киву, но сделали это весьма небрежно, нарушив прежний стиль. Они построили и новые кивы иной формы. Изменилась техника строительства: кроме отесанного песчаника стали использовать булыжник.

Однако наиболее странные изменения были связаны с погребениями. Во-первых, их стало чрезвычайно много. Как отмечал Моррис, археологи наталкивались на них повсюду. Было обнаружено не менее 150 захоронений. Некоторое время покойников отправляли в последнее пристанище с большой тщательностью. В погребения клали множество полезных предметов. Неожиданно захоронения стали производиться как бы в большой спешке, а рядом с мертвецами уже не оставляли почти никакой утвари.

Из Меса-Верде начались поставки товаров – тканей, одежды, глиняных изделий и посуды. Казалось бы, все шло как нельзя лучше. Однако, по странному совпадению, проходит еще 75 лет – и в 1300 году новое население вновь внезапно оставляет Астек. И опять не известно ни что случилось, ни куда ушли люди. И в этот раз поселение оказалось оставленным навсегда.

Первым упоминанием этого археологического места можно считать отметку на карте Миеры-и-Пачеко, составленной около 1777 года. Это место помечено как «развалины очень древних городов». Первые подробные научные описания Астека составлены не кем-нибудь, а выдающимся антропологом Льюисом Морганом. В XIX веке он застал здесь еще нетронутые помещения с целой крышей на уровне второго этажа. Однако от окрестных жителей он узнал, что разрушены постройки были отнюдь не стихийными бедствиями или временем, а владельцами окрестных ранчо, которые использовали хорошо отесанные плиты песчаника для возведения собственных домов.

Раскопки пуэбло Астек начались еще в 80-х годах XIX века. Поначалу велись они довольно необычно для традиционной археологии, о чем красочно повествует Керам. В те годы неподалеку от Астека открылась маленькая сельская школа, единственным учителем которой стал некий энтузиаст древней истории по фамилии Джонсон. В течение недели он вел занятия, а по субботам собирал детей, раздавал им лопаты и топоры и вел на раскопки. Один из этих детей позже вспоминал: «Шел небольшой снег. Было довольно холодно. Мы поднялись в одно из помещений второго этажа, которое больше чем наполовину было завалено землей и мусором. В одном из углов мы начали копать. На глубине 1,6 м мы достигли пола. Затем пробили в нем отверстие, имевшее примерно 85 см в диаметре. Однако нам не удалось разглядеть внизу ничего, кроме темной пещеры. Начались продолжительные споры о глубине пещеры, о том, что могло находиться на ее дне и каким образом тот, кто решился бы туда спуститься, мог выбраться обратно. Кое-кто был убежден, что пещера кишела крысами, скунсами-вонючками, летучими мышами и гремучими змеями. Мы рисовали себе сотни картин. Я думаю, что наибольший ужас вызывал страх перед привидениями». Описание удивительно напоминает приключения Тома Сойера и, по всей видимости, соответствует духу открытий, царившему среди начавшего обживаться на чужой земле пришлого населения.

Итак, под руководством учителя Джонсона в отверстие был спущен на веревке один из старших школьников. Поскольку привидения ничего плохого ему не сделали, за ним последовали и остальные. Однако их ждало некоторое разочарование: «Трепетное пламя свечи отражалось от гладких стен, гладкого потолка и совершенно ровного пола. Огромное помещение оказалось совершенно пустым. Не было видно ни кусочка обвалившейся штукатурки, ни следов золы, ни одного разбитого сосуда. В одной из стен были заметны следы дверного проема. Они прошли через него. За стеной их ожидало такое же помещение в точно таком же состоянии. Казалось, будто люди, которые обитали здесь сотни лет назад, перед тем как покинуть свое жилище, тщательно убрали его так, как это сегодня обычно делают те, кто стремится сдать свой дом внаем.

И тут на одной из стен заметили следы более поздней кладки. В ней немедленно пробили дыру. Первая свеча, которую протянули в зияющую темноту, тут же погасла из-за нехватки кислорода. Тогда они принялись размахивать руками до тех пор, пока снаружи не поступило достаточно свежего воздуха. Потом вновь были зажжены свечи. Как только отблески света запрыгали по стенам, подростки увидели нечто такое, что заставило бы усиленно забиться сердце любого Тома Сойера.