Рамон Менендес Пидаль - Сид Кампеадор Страница 25

Левантийские мавры, узнав, что Юсуф оставил им большое подкрепление, а император разгневался на Сида, могли считать себя свободными от власти последнего. Аль-Кадир Валенсийский после этого решил, что можно не платить условленную дань.

Кампеадор оказался в полном одиночестве, как и после первого изгнания; к тому же теперь его окружали враги, которые прежде врагами не были. Из-за верности своему королю он рассорился с эмиром Сарагосы — бывшим союзником, а теперь, покинутый Альфонсом, брошенный многими кастильскими рыцарями, которые ушли от него, он стал врагом для суверенов Арагона, Барселоны, Сарагосы, Лериды, Валенсии… Успешно завершенный им труд по подчинению князьков Леванта в одночасье обратился в прах у него на глазах; знал он и о том, что к борьбе с ним готовится альморавидский принц. Тем не менее он без малейших колебаний решил вернуться в богатые земли Леванта и еще раз вступить в это осиное гнездо разбуженных амбиций, чтобы заново подчинить тех, кого покорил ранее, причем сделать это уже собственными силами, не опираясь ни на кого, но и не заключая ни с кем вассальных соглашений.

Война с аль-Хаджибом. Подчинение Валенсии

Отметив Рождество 1089 г. в Эльче, Сид начал войну со своим старым врагом аль-Хаджибом Леридским, в чьей земле, Дении, он стоял. От Ориуэлы до Хативы он уничтожил и разрушил все: «не осталось ни единого нетронутого камня, ни малейшего признака поселения», по словам Ибн Алькамы.

В Ондаре, где Родриго в марте 1090 г. провел Великий пост и 21 апреля отпраздновал Пасху, он принял гонцов, присланных к нему аль-Хаджибом из области Лериды и Тортосы с просьбой о мире. Мир был немедленно заключен, и в соответствии с его условиями Родриго прекратил разорять Дению и покинул ее, вступив на землю Валенсии.

Но как только эмир этого большого города, аль-Кадир, узнал, что аль-Хаджиб примирился с Родриго, он испугался, что тот свергнет его в пользу эмира Дении, и сразу же, прислушавшись к мнению советников, направил Сиду значительные денежные дары, чтобы возобновить дружбу и покорность, столь некстати преданные забвению. Все каиды крепостей — опять было взбунтовавшиеся против эмира Валенсии, едва узнав, что он разошелся с Сидом, — тотчас поспешили к последнему с податями и дарами. Таким образом, для Родриго ситуация, которая сложилась в этих землях до того, как Альфонс несправедливо обрушил на него свой гнев, была восстановлена.

Беренгер организует коалицию против Сида

В свою очередь аль-Хаджиб, узнав, что столь вожделенная для него Валенсия вновь подчинилась Кампеадору, начал плести широкий заговор с целью изгнать кастильца из земель, в которых тот воевал; к участию в заговоре предполагалось привлечь короля Санчо Рамиреса Арагонского, графа Беренгера Барселонского и графа Эрменголя Урхельского. Но Санчо и Эрменголь хорошо знали превосходство Сида и не пошли за аль-Хаджибом. Поддержку он нашел только у Беренгера, человека, не усваивавшего горьких уроков и очень не любившего Сида, который в 1082 г. под Альменаром захватил его в плен, а только что, в 1089 г., вынудил покинуть Валенсию, лишив возможности наживаться за счет валенсийской земли.

Едва Родриго получил достоверные известия о кознях аль-Хаджиба, он вступил на территорию, подчиненную непостоянному эмиру Лериды, поднялся в труднопроходимые горы Морельи, где мог найти в изобилии продовольствие и несчетное поголовье скота, и разорил там все поселения, вырубая сады, виноградники и уничтожая хлеба.

Увидев, что он остался без скота и возделанных полей, которые уже нельзя было даже засеять, аль-Хаджиб призвал на помощь Беренгера, и тот, получив от мавра крупные денежные суммы, вывел свое войско из Барселоны и направился в Дароку к эмиру Сарагосы, который тоже дал ему денег; вот так страх перед Родриго объединил двух всегдашних соперников — Мустаина и его дядю аль-Хаджиба. Но Беренгер все еще не был удовлетворен: он хотел, чтобы в коалицию против Сида вошел и император.

Для встречи с Альфонсом Беренгер и Мустаин приехали в Орон (находившийся в полулиге от Миранды-де-Эбро, в графстве Гарсии Ордоньеса) и, прибегнув ко многим доводам, попытались убедить его, чтобы он со своими рыцарями помог им в борьбе с Родриго. Беренгер хвалился перед доном Альфонсом и перед Мустаином, что все равно прогонит Сида из земель Тортосы; если он этого не сделал до сих пор, то лишь потому, что Сид прежде был вассалом императора, теперь же изгнанник не посмеет и рассчитывать на покровительство Альфонса. Эти слова подхватили рыцари графа, начавшие с удовольствием глумиться над Сидом (из них главным насмешником был Рамон де Барбара), что вызвало смех у многих кастильских придворных — недругов героя, таких, как Гарсия Ордоньес. Но император не поверил похвальбе графа Барселонского и не поддался на его просьбы, так что Беренгер и Мустаин вернулись ни с чем.

Тем не менее барселонец вместе с обоими эмирами из рода Бени-Худов все-таки собрал в Каламоче для борьбы с Сидом множество мусульманских и христианских бойцов, всерьез полагавших, что Кампеадора обратит в бегство одна только молва об их многочисленности; со своей стороны левантийские мавры считали каталонских рыцарей сильнейшими в мире, лучше всех вооруженными и самыми бывалыми воинами.

Встреча в Теварском бору

Сид, узнав, что приближается большое вражеское войско, предположил, что со всей этой армией он может и не справиться. Чтобы вынудить противника разделить силы, он занял выгодную позицию в Теварском бору, при входе в узкое ущелье, укрепив его прочными заграждениями и поставив на его защите сильные отряды.

Сюда к нему прислал гонца эмир Мустаин, который, разочарованный пренебрежением императора и очень хорошо зная Сида, искал возможность дать Сиду понять, что участвует в происках Беренгера без всякой охоты и не хотел бы воевать в союзе с барселонцем. В своем послании Мустаин предупреждал Родриго, чтобы готовился: мол, граф Барселонский уже настроен на сражение. Кампеадор посмеялся над такой заботливостью и отправил с тем же гонцом ответное письмо: он выражал «своему верному другу королю Сарагосы» сердечную признательность за предупреждение, однако выказал крайнее презрение к графу и ко всем его многочисленным воинам, заявляя, что с Божьей помощью будет ждать их здесь и, если они явятся, даст им бой; в последних строках Сид настойчиво просил Мустаина показать этот дерзкий ответ Бе-ренгеру.

Граф Барселонский со своим большим войском поднялся в горы и разбил палатки недалеко от лагеря Родриго, так, что из одного стана были вдали заметны шатры другого. Однажды ночью он послал лазутчиков рассмотреть позиции Сида с вершины высокой горы, на склоне которой находился лагерь кастильца. На другой день люди Беренгера стали дразнить воинов Сида, предлагая выйти на открытое место и сразиться, но Сид велел им отвечать, что он не рвется в бой — просто ему захотелось прийти со своими людьми именно сюда. Тогда противники с насмешками подступили ближе к заграждению кастильца и принялись громко требовать, чтобы он выходил, и издеваться: он-де не смеет спуститься с горы и принять бой! Но Кампеадор никак не реагировал на эти похвальбы. Повторялась история Мария и тевтонов: «Почему ты не выходишь?» — «Почему ты не заставишь меня выйти?»38

Письменный вызов и письменный ответ

Беренгер счел, что если Сид получит официальный вызов в форме письма, то наконец оставит свою выгодную позицию. Он послал Силу вызов, оскорбившись на его насмешки в письме Мустаину и объявляя войну: «Завтра на рассвете, даст Бог, мы увидимся накоротке; если ты спустишься со своей горы и выйдешь к нам на равнину, ты будешь Родриго, которого зовут Кампеадор; если же нет, ты будешь тем, кого кастильцы на своем романском языке зовут alevoso (предатель), а франки — bauzador. И не поможет тебе вся храбрость, которой ты кичишься; мы не разойдемся, пока я не убью тебя или не возьму в плен».

Когда это письмо прочли Силу, он сразу же продиктовал ответ. Прежде всего ему было важно оправдаться, указав, что первым опрометчиво насмехаться начал не он, а Беренгер; со своей стороны он напомнил, что несколько лет назад уже брал того в плен, и намекнул на пресловутое братоубийство, совершенное графом: «Ты оскорбляешь меня, говоря, что я совершаю alevosia по закону Кастилии и bauzia по закону Франции, но твои уста лгут: тебе хорошо известно, равно как всем маврам и христианам, кто именно совершал такие дела и кто уличен в предательстве. Не будем же больше тратить слов и вступим в схватку, как подобает добрым рыцарям. Приходи и не медли, чтобы я мог отплатить тебе так, как я это обычно делаю».

Сиду удается расколоть силы противников

Пока эти письма ходили туда и обратно, Сид, чтобы заставить врага расколоть силы, сделал вид, будто хочет скрыться, и каталонцы, как он и рассчитывал, разделили свои войска, выслав отряды, чтобы запереть все три выхода из ущелья, где могли уйти кастильцы. С другой стороны, Беренгер, продолжая держать под угрозой вход в ущелье, укрепленный Сидом, ночью послал еще один отряд рыцарей занять вершину той высокой горы, на склоне которой стоял лагерь кастильцев, и эта операция была проделана незаметно для Родриго.