Хилэр Беллок - Ришелье Страница 25

Первые годы он провел в Люсоне, никуда не выезжая. Зимой и осенью жил в своем епископском особняке, весной и летом на вилле, находившейся вблизи небольшого мужского монастыря в Куссе. Она была построена еще его отцом, и он очень любил это место.

Он решил время от времени бывать в Париже и обязательно показываться при дворе, никак не подчеркивая свой церковный сан и давая всем понять, что он светский молодой человек, как любой другой «отсутствующий епископ». Его пребывание при дворе должно быть непродолжительным. Он должен вести себя независимо и не искать покровительства придворных. Надо добиться, чтобы на него обратили внимание, но при этом сделать все так, чтобы его не заподозрили в желании выдвинуться.

До нас дошел один очень интересный документ, который датируется началом 1610 года. Он был обнаружен уже в наши дни. Это памятная записка, в которой молодой епископ рассматривает, как ему вести себя при дворе.

Прежде всего он не должен искать знаков внимания и расположения к себе со стороны знати. Отказываться от приглашений — если они будут — на званые ужины, потому что это пустая трата времени. В том случае, если он примет участие в общем разговоре, стараться заинтересовать своих слушателей, никогда не прибегая ни к сплетням, ни к злословию по адресу тех, кто здесь не присутствует. Быть всегда опрятным, потому что «чистоплотность приближает человека к Богу, и он становится равным королю».

Очень интересно следующее, сформулированное им правило: «Ничего не оставлять на волю случая, все подвергая расчету», или такое: «Никогда не упускать предоставившуюся возможность». Вот еще одно правило: «Отвечая на поставленный вопрос, стараться не прибегать ко лжи, но и не высказывать опасную правду. В любом случае отвести свои войска в полном порядке, не понеся никаких потерь».

Характерно, что в последнем правиле говорится об умалчивании правды или о большем или меньшем искажении ее, то есть о тех формах лжи, которыми мы широко пользуемся. Но самое интересное, что эта мысль зафиксирована на бумаге, а не осталась в подсознании, как это обыкновенно бывает со всеми нами. Как это похоже на план предстоящей военной кампании! Не забудем, что тому, кто писал эти строки, идет только двадцать пятый год.

И вот когда молодой епископ готовится появиться при дворе, почта привозит в Люсон печальное известие: король Генрих IV убит. Видимо, самое раннее, когда Ришелье узнал об этом, могло быть 18 мая. Это мало вероятно, потому что почта должна была бы делать по сто двадцать километров в день. Скорее всего, он узнал об этом на пятый или шестой день, то есть 19 или 20 мая 1610 года.

Смерть короля потрясла Ришелье. Он глубоко чтил его не только потому, что король был боевым товарищем его отца и много сделал для их семьи, но также потому, что король очень тепло относился к нему лично, называя его «мой епископ». Ведь именно королю он был обязан тем, что стал епископом. Ему были памятны проповеди, которые он читал перед королем, и, конечно, он гордился его похвалой.

Но дело было не только в его личных чувствах. Ришелье, как, пожалуй, никто другой, понимал, к каким тяжелым последствиям для страны может привести этот удар кинжалом, нанесенный рукою католика-маньяка. Смерть короля развязала руки гугенотским принцам, — теперь их ничто уже не удерживало.

Он садится и пишет Марии Медичи, которая стала теперь управлять страной, льстивое, полное цветистых фраз, почти подхалимское письмо. В нем он выражает свое соболезнование в связи с кончиной короля, но для этого оно слишком длинно и слишком витиевато. Интересно, что оно датировано 22 мая 1610 года.

Письмо было отправлено брату Анри для передачи королеве. Брат Анри получил от короля титул камергера и принадлежал к кружку из семнадцати молодых людей, поражавших даже привычных ко всему горожан необычностью поведения и роскошью нарядов, Получив письмо младшего брата, Анри ответил ему, что он не может вручить такое нелепое письмо королеве. Арман Жан не обиделся на брата, он твердо решил добиться расположения королевы.

Между тем его предположение об активизации гугенотов после смерти короля подтвердилось. Ровно через год, в мае 1611 года, в Сомюре собралась гугенотская ассамблея. На ней присутствовал Сюлли, контролер финансов при Генрихе IV. Сюлли был также губернатором провинции Пуату, — это к нему обращался Ришелье за помощью. В своих мемуарах Ришелье пишет о нем: «Начав службу, он получал шесть тысяч ливров в год. Перед тем как оставить ее, он получал пятьдесят тысяч ливров в год». Напомним читателям, что Ришелье, начав с нуля, имел годовой доход в конце своей деятельности не меньше миллиона ливров.

Он начинает планомерно приближаться к цели. Первая встреча с королевой-матерью происходит, когда она во время великого поста вместе с сыном Людовиком XIII — ему уже двенадцать лет — совершает поездку в Пуату. Они присутствуют на службе и слушают проповедь люсонского епископа. Очевидно, проницательному Ришелье было достаточно двух-трех слов, чтобы понять, как мало у этой большой полной женщины качеств, необходимых для управления государством.

Как бы там ни было, знакомство состоялось, и Ришелье, пользуясь им, посылает ей несколько отчетов. Мария Медичи дает ему аудиенцию в своем загородном дворце в Фонтенбло.

В июне 1614 года вышел королевский рескрипт, по которому созывались Генеральные штаты. Ришелье понял, что пробил его час. Заручившись поддержкой епископа Пуатье, пользуясь связями при дворе, а также своей все растущей известностью церковного проповедника, он избирается депутатом от духовенства провинции Пуату. В феврале 1615 года на заключительной сессии Генеральных штатов он выступает со своей знаменитой речью. Перед ним открывается перспектива принять участие в управлении государством.

Я не собираюсь вдаваться в подробности общественной деятельности кардинала, но поскольку я поставил своей целью исследование его личности, мне необходимо дать хотя бы краткий очерк ситуации, сложившейся перед тем, как он вошел в правительство.

Когда молодой епископ был торжественно введен в должность, король Генрих IV начал подготовку военной кампании, цель которой заключалась в том, чтобы положить конец господству в Западной Европе дома Габсбургов, то есть союза Испании с Австрией. Генрих IV предполагал выступить против них вместе с германскими протестантскими князьями. Подготовкой к этой кампании занимался первый министр короля Сюлли, который был гугенотом. Принципы внешней политики, впоследствии проводимой кардиналом, совпадали с теми идеями, которые выдвинул король Генрих IV. Но ему не удалось осуществить свои планы, потому что убийца оборвал его жизнь.

Рассмотрим, как складывалась ситуация и какие факторы были самыми важными в течение четырех с половиной лет, с момента убийства короля Генриха IV и до созыва Генеральных штатов в конце 1614 года.

После смерти Генриха IV на троне Франции оказался его сын, Людовик XIII, которому шел девятый год. Мальчик рос капризным и своевольным, больше всего на свете любил играть в солдатики и, если ему что-нибудь не нравилось, становился от ярости чуть не бешеным, за что бывал жестоко наказан. Вследствие несовершеннолетия короля все управление государством перешло к его матери. Она так повела дело, что казалось, будто в стране вообще нет королевской власти. Это продолжалось вплоть до 1617 года, когда Людовику шел шестнадцатый год и когда Ришелье уже вошел в правительство. Неожиданно для всех Людовик XIII проявил свою волю и стал править единолично. Итак, первым фактором 1610-1615 годов был кризис королевской власти.

Во внешней политике Франции после смерти Генриха IV произошел крутой поворот назад. Правда, Франции удалось присоединить к себе два небольших государства на нижнем Рейне[10], но дальше этого дело не пошло. Королева-мать, как и ее окружение, была всей душой на стороне Габсбургов и спустя всего год после смерти мужа задумала выдать дочь Елизавету за сына испанского короля, а своего сына женить на его дочери. Еще через год, в августе 1612 года, с обеих сторон были заключены брачные контракты и затем обнародованы.

Казалось, что слабое правительство Франции присоединится к испано-австрийскому блоку и Габсбурги смогут теперь диктовать свою волю Западной Европе. Таким был внешнеполитический фактор в период 1610 - 1615 годов.

Последним фактором был кризис внутренней политики. Принцы королевской крови и принцы-гугеноты, не опасаясь больше твердой руки Генриха IV, почувствовали, что Мария Медичи из-за своей некомпетентности не сможет справиться с ними, и начали готовиться к новой гражданской войне.

Сюлли, первый министр Генриха IV, очень способный государственный деятель, видя, что королева-мать хочет союза с Испанией, подал в отставку (январь 1611 года), так как был против такого поворота в политике, будучи ярым гугенотом.