Геннадий Бандиленко - История Индонезии Часть 1 Страница 26

Частично эти сведения подтверждаются в хроникальных разделах. «Чарита Парахьянган».

Несмотря на активную объединительную политику и определенные хозяйственные успехи, Аирлангге в итоге своего правления все же не удалось достичь прочной централизации государства на обширной территории, ему приходилось удерживать сюзеренитет над большим числом вассальных правителей.

Наибольшими правами на наследование трона Аирлангги обладала его старшая дочь, Санграмавиджая (сыновья у Аирлангги были только от наложниц). Она получила, согласно обычаю, один из высших сановных титулов (ракриан махамантри кино) и была намечена наследницей престола. К этому моменту Аирлангга находился у власти уже свыше пятнадцати лет. Но вскоре, когда будущей наследнице надлежало официально принять этот статус и назваться рату, она неожиданно решила стать отшельницей. В 1037 г. на ее место по воле короля был назначен один из двух сыновей от наложниц — Самаравиджая, что вызвало недовольство другого отпрыска — Гарасакана, который предъявил свои права на место наследника. Таким образом, когда в 1041 г. Аирлангга принял решение оставить трон и посвятить себя участи отшельника, в стране назрел конфликт на почве престолонаследия. В 1042 г., когда Аирлангга стал отшельником-риши, ему на смену пришли два правителя — Гарасакан и Самаравиджая. Но правили они: уже двумя половинами бывшего единого государства.

Среди историков укрепилось мнение, что Аирлангга, не желая гражданской войны и новой смуты на почве борьбы за верховную власть, незадолго до отречения последовал совету приближенного к нему аскета Бхарады и поделил государство между этими своими сыновьями от наложниц, изменив свое прежнее решение о престолонаследии. Так или иначе, после отречения налицо были два королевства на месте государства Аирлангги: Джанггала и Панджалу. Джанггала, отданная Гарасакану, включала восточную половину бывшего государства Аирлангги с основной территорией в районах Маланга и дельты Брантаса и к юго-востоку от них, со столицей в Кахурипане, старом центре прежнего королевства. Панджалу, отданное Самаравиджае, включало западную половину. Это были районы современного Кедири — Мадиуна и к западу и юго-западу от них, с центром в городе Даха. Пограничным рубежом между государствами стали горные хребты в районе священной вершины Кави. Есть сведения, что возводилась даже пограничная стена. Сам Аирлангга провел последние годы жизни в уединении от мирских забот и скончался в 1049 г.

Вторая половина XI в. и начало XII остаются во многом белым пятном в истории яванских государств. Почему Гарасакан, а не Самаравиджая воссел в Джанггале, если трон в свое время был предназначен Самаравиджае? Может быть, правы те историки, которые предполагают, что Аирлангга во вторую половину своего правления сделал столицей Даху, центр Панджалу (Кедири), и тогда Самаравиджая остался «при своем», а его единокровный брат-соперник получил старую столицу? Как выглядели этапы политической истории и отношения этих двух государств и как возвышалось Кедири (Панджалу)? Полного ответа на эти вопросы получить пока не удается. Ясно одно, Панджалу (будущее Кедири) уже в XI в. было сильнее Джанггалы, и состоявшийся раздел способствовал ослаблению последней. Кроме того, эта акция не сохранила вожделенный мир, а скорее наоборот, если, как свидетельствует трактовка надписей, Гарасакан вскоре напал на Панджалу. Судя по всему, первоначальный успех в разгоревшейся войне сопутствовал именно ему, а не королю Панджалу-Кедири, так как упоминания об этом государстве исчезают до 1052 г.

Надпись 1052 г. трактуется как свидетельство войны между двумя королевствами, причем в то время Джанггалой еще правил пресловутый Гарасакан, а кто был его противником — неясно. Семью годами позднее, согласно надписи 1059 г., в Джанггале был другой король, первая часть длинного имени которого звучит как Самаротсаха, и он называл себя зятем покойного Аирлангги. По анализу эпиграфики можно предполагать, что это новое правление было результатом поражения Гарасакана.

Данные об истории Джанггалы и Кедири во второй половине XI в. чрезвычайно скудны. Эпиграфика доносит имена лишь некоторых правителей из потомков Аирлангги. Так, около 1060 г. некий Джуру, из внуков последнего матарамского правителя, был королем в Джанггале или властвовал на одной из ее территорий. Считается, что Джанггала в это время стала объектом внутриполитической борьбы, дробилась между мелкими владетелями, а ее части постепенно отходили более сильному Кедири, которое росло за счет захвата земель к востоку от нижнего течения Брантаса.

Из кедирийских королей известен Джаяварша, правивший приблизительно с 1104 по 1115 г., носивший титул прабху бхатара (правителя-бога), подобно более поздним государям великого Маджапахита, и называвший себя аватарой (земным воплощением) Вишну. Свою генеалогию он возводил через Аирланггу к Дхармавангше. Этот претенциозный декорум кедирийского монарха в данном случае выражал экспансию и активность Кедири, ставшего еще до присоединения Джанггалы основным государством Явы, с крепкой административной системой, процветающим сельским хозяйством и развитой торговлей. Сюда прибывали купцы из западных стран, из Индокитая, отсюда они плыли к берегам Китая. Именно махараджу Кедири иностранцы называли правителем Явы.

Ослабление Шривиджаи после удара Чолов облегчило проникновение яванцев на запад и северо-запад от Центральной и Восточной Явы. Шривиджая теряет контроль над Западной Явой, где прежде имела своих вассалов, и примечательно, что первое после долгого перерыва эпиграфическое свидетельство о сунданском королевстве на Западной Яве, в Паджаджаране, относится к 1030 г. Это надпись на древнеяванском языке, которая предполагает какие-то тесные контакты с яванской культурой или даже с яванским двором при Аирлангге. В последующий период яванцы пытаются, несмотря на установившееся на некоторое время политическое равновесие между двумя государствами, перерезать морские коммуникации Шривиджаи, организуя походы на Тямпу. Эти походы не были успешными, хотя и сопровождались разграблением нескольких прибрежных городов и разорением религиозных святынь.

После нашествия Чолов в Шривиджае правил новый махараджа из династии Шайлендра — Шри Дева, который сменил предыдущего монарха, попавшего в плен к Чолам. Шри Дева поспешил отправить посольство к китайскому двору в 1028 г., которое было с почетом принято династией Сун. Предполагается, что Шривиджае удалось восстановить управление в суматранских областях, и во второй половине XI в. это государство еще удерживало власть над рядом несуматранских территорий-вассалов и оставалось сильнейшей державой Западной Нусантары наряду с яванским государством. Однако сохранять прежние позиции удавалось все более дорогой ценой.

В 1068—69 гг. произошли события, свидетельствующие о том, что к данному времени такие крупные территории морской империи, как Кедах, пытались выйти из-под власти Шривиджаи. В эти годы Чолы направили флот на завоевание Кадарама (Кедаха), и действовали они от имени правителя Шривиджаи, а затем вернули ему покоренную область в обмен на признание с его стороны своего сюзеренитета над Шривиджаей. Далеко не все ясно из этих сообщений, однако очевидно, что имперская система уже дала трещину и вмешательство Вирараджендры Чола, по приказу которого был послан флот, явилось следствием этого. Некоторые данные указывают на ослабление значения Палембанга как политического центра Шривиджаи: в серии посольств, которые регулярно прибывали из суматранского государства ко двору Сунской династии, выделяются посольства 1079 и 1088 гг., посланные в Китай из Джамби на Восточной Суматре. Возможность переноса политического центра Шривиджаи из района Палембанга в Джамби не исключается, тем более что именно там велось тогда самое крупное храмовое строительство.

Подробностей отношений Шривиджаи с Чолами и с Поднебесной мы не знаем, однако известно, что ко второй половине 80-х гг. с южноиндийскими правителями установились мирные отношения, развивалась торговля. На западном побережье Малаккского полуострова и на западном побережье Северной Суматры (в Барусе) обосновались колонии тамильских купцов из Южной Индии, о чем, в частности, свидетельствует надпись из Баруса 1088 г., в которой упоминается корпорация торговцев. В свою очередь купцы из Нусантары пользовались покровительством двора Кулоттунги Чола. В 1090 г. он по просьбе Шривиджаи подтвердил права индонезийцев на владение буддийскими храмами и монастырем в Негапатаме, основанными по инициативе шривиджайского духовенства. Негапатамская вихара получила новые дарения, в ее храмах отправлялся культ короля-бога в честь махараджи Чуламанивармадевы из династии Шайлендра.