Гордон Брук-Шеферд - Перелетные птицы Страница 26

В первый раз это случилось в марте 1951 года, когда его вызвал генерал Судоплатов и сказал, что ему предстоит рекогносцировочная поездка по Европе с австрийским паспортом с целью установить, легко ли с этим паспортом пересекать границы и открывать счета в банке. Это было приятное задание, тем более что он получил на расходы кругленькую сумму в четыре тысячи долларов. Ему дали очередное новое имя: Йозеф Хофбауэр, родившийся Санкт-Пёльтене, Нижняя Австрия, 31 декабря 1925 года. Хотя Йозефа Хофбауэра никогда не существовало, паспорт был настоящий, зарегистрированный по всем правилам, к нему прилагалась ещё гора нужных документов. Санкт-Пёльтен находился в советской зоне оккупации Австрии, но один архив был не во власти русских - церковный. Но можно было послать агента, который вырвал бы последнюю страницу в книге записей санкт-пёльтенского прихода за 1925 год. В общем, легенда была солидная. В Москве его проинструктировал подполковник Сергей Львович Окунь, в ведении которого находились операции МГБ в Австрии. Их пути уже пересекались в Австрии; им предстояло пересечься ещё раз.

Задание, как и ожидал Хохлов, оказалось безопасным и приятным. С апреля по август 1951 года "Йозеф Хофбауэр" поездил по Швейцарии, Франции, Дании, Бельгии и Голландии, открывая банковские счета и коллекционируя визы. Неприятность приключилась в конце, когда в нем взыграл бывший артист и он, возвращаясь из Швейцарии в Австрию, пытался провезти через таможню Фельдкирха дорогой аккордеон "Хонер". Его оштрафовали на 4 500 шиллингов, которых у него не было. Он съездил в Вену, где ему дал деньги Окунь, но все равно после этого полиция Фельдкирха отобрала у него паспорт. На возвращение паспорта потребовалось время и деньги - на взятки. Когда он аж 21 сентября вернулся в Москву, то, несмотря на скомканный конец задания скомканный из-за его жадности и некомпетентности, - ему дали месячный отпуск и он уехал с Яниной в Гагры.

В марте 1952 года произошел первый кризис. Он получил новое задание, не похожее на предыдущий развлекательный тур. Его снова поставили на тропу убийств. По швейцарским документам он должен был ехать в Париж, а там ему советский агент должен был бы указать цель - деятеля русской эмиграции. Хохлов должен был применить паркеровскую авторучку, которую он же привез из-за границы, переделанную в мини-пистолет.

Хохлов попросил время подумать - реакция уже сама по себе странная. На следующий день после ночи раздумий и советов с женщиной, которая теперь была его женой, он пришел и заявил, что не сможет выполнить задание, и пояснил изумленному генералу Судоплатову, что у него нервы не годятся для этого. Генерал отпустил его, как показалось Хохлову, скорее огорченный, чем возмущенный. Но несмотря на столь мягкую реакцию, супруги провели нервную неделю, вскакивая при каждом грузовике, въезжавшем во двор. Но пришло другое задание, куда более приятная миссия за рубежом, точно начальство хотело успокоить его раздерганные нервы. Это было пустяковое дело - перед тем как снова встанет вопрос о кровопролитии. С мая по август 1952 года Хохлов был в Восточном Берлине, работал в представительстве МГБ. Ему удалось выпросить себе отпуск, чтобы попасть в Москву к рождению ребенка. Он успел вовремя, 23 августа у него родился сын Александр.

Это событие, похоже, поменяло ход его мыслей. Теперь он больше не будет уклоняться от заданий, а постарается получить назначение за границу вместе с семьей. Мысль об уходе на Запад всё чаще стала появляться у него в голове. И он сообщил генералу Судоплатову, что внутренне готов выехать за рубеж с семьей в качестве местного жителя какой-то страны. Генерал ухватился за это предложение, и следующие семь месяцев Хохлов занимался воссозданием легенды с Хофбауэром применительно к Швейцарии. План состоял в том, чтобы выехать через Вену в Швейцарию по липовому паспорту, оттуда в Западный Берлин по хорошему австрийскому, там "жениться" на своей жене, которую тоже снабдят соответствующими документами, а потом "супруги Хофбауэры" вернутся в Швейцарию. Место сына Александра оставалось неясным. Но этот план был заброшен в хаосе, который возник со смертью Сталина. И Судоплатов, и его заместитель генерал Эйтингон были арестованы и исчезли из вида. В Девятом управлении появился новый начальник - генерал Студников, который в сентябре объявил несколько ошеломленному Хохлову об операции "Рейн".

В свете характера Хохлова и его неровной карьеры кажется маловероятным, что выбор пал на него. Розыскное дело на Околовича было заведено в НКВД ещё в январе 1939 года и восстановлено после войны. В 1948 году было получено сообщение, что он проживает в западногерманском городе Лимбурге, и спецгруппа выехала туда, чтобы выкрасть его и доставить в советскую зону оккупации. Но Околовича на месте не оказалось. В 1951 голу русские повторили попытку через трех своих немецких агентов, которых снабдили ампулами с морфием для инъекций. Но и здесь жертва ушла от охотников, а двое охотников сдались западногерманской полиции вместе со всей экипировкой. Затея казалась обреченной. Но в 1953 году МВД получило надежные сведения, что Околович обосновался на новом месте - во Франкфурте-на-Майне. Одним их последних приказов Берии была ликвидация руководства НТС и прежде всего Околовича. Как мы видели, это решение было одобрено Президиумом ЦК за подписями товарищей Хрущева и Маленкова, тысяч на сей раз провал 1951 года не должен быть повториться. Требовался безжалостный, решительный и надежный исполнитель.

Почему же капитан Хохлов смог соответствовать этим требованиям? Ведь в его послужном списке были серьезные ляпы: его поведение в Москве, когда он готовился остаться в оккупированном городе, открытые письма из Румынии, недавний отказ от исполнения миссии киллера и, в довершение всего, его неоднократные попытки уйти в отставку. С этой точки зрения назначение Хохлова было опасным для службы. Что же перевесило эти опасения? Здесь могли быть два резона: один - это редкость "тевтонского" типажа, а другой начальники Хохлова по-прежнему находились под гипнозом славных 1943-1944 годов, когда он участвовал в уничтожении Кубе и проявил себя в партизанских боях. Они сильно ошибались, полагая, что военный энтузиазм может быть перенесен на мирное время - и на них самих.

Генерал-майор Александр Семенович Панюшкин, начальник Второго главного управления МВД за осень принял Хохлова несколько раз, обсуждая план. По настоянию Хохлова, ему должны были помогать только два человека агенты-немцы, которых он завербовал, будучи в Восточном Берлине, - Курт Вебер ("Франц") и Ханс Кукович ("Феликс"). По его же настоянию ему предоставили самое последнее оружие убийства, разработанное в секретной лаборатории "хозяйства Железново", под Кучино. Это было устройство, стреляющее отравленными пулями и приводимое в действие электричеством. В данном варианте оружие было вделано в пачку сигарет. Уникальной в этом оружии, по крайней мере для западных специалистов-оружейников, была система гашения. Звук гасился не приспособлением на спрятанном дуле, а тампоном внутри патрона. И несмотря на на это, пистолет-пачка пробивал доску в пять сантиметров. Когда вышла задержка с изготовлением, генерал Панюшкин лично вмешался чтобы ускорить работу.

В октябре Хохлов под видом армейского "капитана Егорова" слетал в Берлин и привез своих немецких помощников в Москву. Из Вены приехал полковник Окунь, который взял в свои руки подготовку "Франца" и "Феликса". Они прошли пятинедельный интенсивный курс тренировок, которые вели весьма искусные инструкторы. Уроки боевого самбо давал советский чемпион Михаил Рубак, стрельбы - пятикратный чемпион страны подполковник Годлевский. В январе 1954 года киллеры выехали в Австрию - с австрийскими паспортами, заготовленными через контакты Окуня, - разными маршрутами и в разное время. Вначале выехали "Франц" и "Феликс", они остановились в надежном месте Бадена, в армейской штаб-квартире к югу от Вены. Вскоре приехал и Годлевский со спецоружием, которое агентам впервые дали в руки.

Здесь на сцене появился один из австрийских агентов Окуня - бизнесмен, представитель швейцарской фирмы Geigy в Вене Эрих Лампель. Его задачей до сих пор было обеспечение крыши в своей компании, которая оперировала также в Турции, разведчику-нелегалу Григорию Александровичу Брацихину. Теперь Лампеля пристроили - как окажется, на его беду, - к операции "Рейн". На него возлагалась переправка в специально подготовленном автомобильном аккумуляторе орудий убийства из Австрии в Западную Германию. Всего изделий было четыре - две "пачки" и два стартовых пистолета, и все стреляли цианидсодержащими пулями (проделанный потом анализ показал, что яда каждой пули хватило бы, чтобы убить десять человек при оральном приеме и несколько сот - путем инъекции).

Хохлову пришлось проделать сложный путь, заметая все возможные следы. Операция, первоначально назначенная на январь, была передвинута на более позднее время - приказ об этом получил Окунь, - чтобы не подмочить советскую позицию на Берлинской конференции министров иностранных дел (потом, когда операция была сорвана и об этом было написано в американской печати, появились предположения, что все это было затеяно, чтобы торпедировать конференцию). 8 февраля Хохлов выехал из Вены.