Франсуа Гизо - История цивилизации в Европе Страница 26

К сожалению, от потребности в свободе нетрудно перейти к жажде преобладания. Это случилось и в недрах церкви: вследствие естественного развития в ней честолюбия и гордости, церковь вознамерилась утвердить не только независимость, но и господство духовной власти над светскою. Не следует, однако, думать, что единственным источником этого намерения была слабость человеческой природы; оно имело и другие, более глубокие и важные причины.

Когда в мире идей господствует свобода, тогда человеческая совесть и мысль не подчинены власти, которая бы оспаривала у них право свободного обсуждения и решения, которая бы употребляла против них силу; когда нет внешнего, твердо установившегося духовного правительства, которое бы домогалось права предписывать мнения и пользовалось этим правом, тогда едва ли может возникнуть идея преобладания духовной власти над светскою. Таково, отчасти, современное положение. Но когда – как это было в X веке – существует правительство духовного мира, когда мысль и совесть подчинены законам, учреждениям, властям, присвоившим себе право приказывать и принуждать, одним словом, когда духовная власть устроена твердо и прочно, когда она, во имя права и силы, действительно овладела человеческим разумом и совестью, тогда она, естественно, должна предъявить притязания на господство над светскою властью. «Как! Я имею право, имею влияние на все, что только есть в человеке возвышенного и независимого, на его мысль, волю, совесть, а между тем не буду иметь господства над его внешними, материальными, мирскими интересами! Неужели я, орган справедливости и истины, не могу определить и светские, мирские отношения сообразно с справедливостью и истиною?» В силу одного этого умозаключения, духовная власть должна была стремиться к вторжению в область светской власти. И это тем более, что духовный мир обнимал собою в то время решительно все стороны развития человеческого духа. Была только одна наука – богословие, один духовный мир – богословский; все другие науки: риторика, арифметика, даже музыка – были не чем иным, как отраслями богословия. Находясь таким образом во главе всей умственной жизни людей, духовная власть, естественно, должна была стремиться к общему владычеству над миром.

К тому же влекла ее и другая причина: ужасное состояние мира, насилие, неправда, господствовавшие в гражданском правительстве тогдашних обществ. В рассматриваемую нами эпоху, светская власть была грубою силою, неукротимым грабежом. Церковь, как ни несовершенны были еще ее понятия о нравственности и справедливости, стояла несравненно выше такого светского правительства; голос народов постоянно призывал ее занять его место. Когда папы или епископы провозглашали, что такой-то государь потерял свои верховные права, что подданные его разрешены от данной ими присяги на верность – это вмешательство, без сомнения, служившее поводом к важным злоупотреблениям, в некоторых отдельных случаях нередко бывало законно и благотворно. Вообще, когда люди были лишены свободы, место ее всегда заступала для них религия. В X веке народы не были в состоянии защищать свои права от злоупотреблений светской власти; религия принимала их сторону во имя веры. В этом заключается одна из причин, наиболее содействовавших победам теократического начала.

Третья, слишком мало, по моему мнению, исследованная причина того же явления – это положение владык церкви, многоразличное значение, которое они имели в обществе. С одной стороны, они были прелатами, членами духовенства, представителями духовной власти и, следовательно, независимы; с другой стороны, они были вассалами и в качестве таковых не чуждыми гражданского феодализма. Это еще не все: будучи вассалами, они были и подданными; многое из древних отношений римских императоров к епископам перешло в отношения духовенства к варварским государям. Вследствие целого ряда событий, изложение которых потребовало бы слишком много времени, епископы считали варварских государей отчасти преемниками римских императоров и наследниками прав их. Итак, высшие члены духовенства имели тройственный характер: они были духовными сановниками, вполне независимыми; затем феодальными владельцами, подчиненными известным обязанностям и повинностям, и, наконец, простыми подданными, повинующимися самодержавному государю. Последствия такого положения были следующие: светские властители, не менее епископов алчные и честолюбивые, часто пользовались правами своей верховной или феодальной власти для нарушения духовной независимости и для получения права раздачи бенефиций, назначения епископов и т. п. Епископы, со своей стороны, часто прикрывались своею духовною независимостью для того, чтобы отказаться от исполнения обязанностей, лежавших на них как на вассалах или подданных; с обеих сторон было сильное искушение: для государей – к уничтожению духовной независимости, а для верховных членов духовенства – к употреблению духовной независимости как средства к приобретению всемирного преобладания.

Этот результат обнаружился в фактах всем известных, в споре об инвеституре, в борьбе папской власти с империею. Разнообразие прав и обязанностей высших духовных лиц и трудность соглашения их – вот истинный источник неопределенности и борьбы всех этих притязаний.

Наконец, церковь имела еще третий род отношений к государям, для нее наиболее гибельный. Она имела притязания на право принуждения, она хотела стеснять и карать еретиков; но у нее самой не было средств к осуществлению этого намерения; она не располагала никакою материальною силою; осудив еретика, она ничего не могла предпринять для исполнения своего приговора. Как же поступала она? Она прибегала к тому, что называлось светскою силою; как средство принуждения она употребляла гражданскую власть. Отношение ее к этой власти становилось вследствие этого зависимым и подчиненным. Печальная необходимость, к которой привело ее принятие дурного начала, принципа принуждения и преследования.

На этом мы остановимся; время не позволяет нам исчерпать в этой лекции весь вопрос о церкви. Нам остается познакомиться с ее отношениями к народу, показать, какие принципы господствовали в этих отношениях, какие последствия они должны были иметь для общей цивилизации. Потом мы постараемся подтвердить историею, фактами, церковными переворотами от V до XII века те выводы, которые мы сегодня извлекли из самого свойства учреждений и начал церковного устройства.

ЛЕКЦИЯ ШЕСТАЯ

Отделение лиц правящих от лиц управляемых в христианской церкви. – Влияние мирян на духовенство. – Набор духовенства во всех классах общества. – Влияние церкви на общественный порядок и на законодательство. – Система духовных наказаний. – Исключительно богословское развитие человеческого духа. – Церковь вообще становится на сторону власти. – Различные состояния церкви от V до XII века: 1) императорская церковь; 2) варварская церковь; развитие начала разделения властей; монашеские ордена; 3) феодальная церковь; попытки организации; потребность в реформе; Григорий VII. – Теократическая церковь. Возрождение духа исследования; Абеляр. – Движение общин.

В последней нашей лекции мы успели исследовать состояние церкви от V до XII века. Мы убедились, что она должна быть рассмотрена с трех сторон: прежде всего в самой себе, во внутреннем ее устройстве, в ее сущности как отдельное и независимое общество; затем в отношениях ее к государям, к светской власти, и наконец, в отношениях ее к народам; но мы исполнили только первые две части этой задачи. Теперь нам остается познакомиться с церковью в ее отношениях к народам. Затем мы попытаемся определить, на основании этого исследования, общее влияние церкви на европейскую цивилизацию от V до XII века. Наконец, мы проверим наши выводы фактами, самою историею церкви в эту эпоху.

Не трудно понять, что, говоря об отношениях церкви к народам, мы по необходимости ограничимся самыми общими чертами. Мы не можем войти в подробное рассмотрение всех обычаев церкви, каждодневных отношений духовенства к мирянам. Я должен представить вам только главнейшие начала и важнейшие последствия системы и образа действий, которых держалась церковь в отношении к христианскому миру.

Весьма характерный факт и, можно сказать, коренной недостаток отношений церкви к народам – это отделение лиц правящих от лиц управляемых, отсутствие всякого влияния со стороны последних на первых, независимость христианского духовенства от общества верующих.

Без сомнения, это зло было неизбежным последствием того состояния, в котором находились и человек, и общество, потому что оно весьма рано появилось в христианской церкви. В рассматриваемое нами время отделение духовенства от народа совершилось еще не вполне. В известных случаях, например при избрании епископов, по крайней мере иногда допускалось еще непосредственное участие христианского народа. Но это участие все более и более ослабевало, проявлялось все реже и реже. Стремление к отчуждению, к независимости духовенства составляет как бы самую историю церкви, начиная с ее колыбели.